История русской культуры
ВВЕДЕНИЕ
XIX век - один из наиболее блестящих периодов в истории русской литературы. В это время были созданы величайшие творения русской классической литературы, получившие всемирное признание. И величие их определялось не только художественным совершенством, но и светом освободительных идей, гуманизмом, неустанным поиском социальной справедливости.
Все эти качества, сделавшие русскую литературу, по выражению Горького, "нашей гордостью", складывались и формировались в первой половине XIX века. Именно в этот период закладывались основы будущего литературного расцвета. В то же время литература начала прошлого века - это литература дворянская: и писатели, и читатели принадлежали к I сословию. Более того, по выражению одного современника, наша литература была "одета в гвардейские мундиры и дипломатические фраки". Действительно, значительная часть "пишущей братии" служила либо в армии, либо на государственной службе, занимая нередко высокие посты. Поэты Державин и Дмитриев были министрами, Грибоедов - дипломатом, адмирал Шишков в разное время совмещал с литературной деятельностью должности государственного секретаря, члена Государственного Совета, министра просвещения; А. Марлинский - популярный романист - был гвардейским офицером, Ф.Н. Глинка - писатель и поэт - подполковником, Д. Давыдов - герой 1812 года, поэт и баснописец - закончил Отечественную войну полковником. Были и "безмундирные" - Пушкин, Карамзин.
Но так или иначе большинство виднейших литераторов-дворян начала XIX века принадлежали к высшим и наиболее просвещенным слоям этого сословия. Идеи этого дворянского "авангарда" и составили основу того великого духовного потенциала, благодаря которому русская литература приобрела впоследствии мировое значение.
1.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
.1 Журналистика
Характерной особенностью литературной жизни первой половины XIX века стала журналистика - по меткому выражению Г.Р. Державина, все в литературе "зажурналилось".
И действительно, новые произведения русских писателей могли увидеть свет, прежде всего на страницах журналов; они же являлись средоточием художественной критики и полемики; в журналах читатель мог получить информацию и о культурной жизни страны, а иногда и Европы.
Журналы играли видную роль в общественной жизни, представляя то или иное идейное направление. Так, "Северный вестник" (1804-1805) И.И. Мартынова, "Журнал российской словесности" (1805) Н.П. Брусилова, "Северный Меркурий" (1805) и "Цветник" (1809-1810) А. Е. Измайлова и А. П. Бенитского являлись пропагандистами просветительских идей, "Русский вестник" С.Н. Глинки отстаивал принципы самобытности и выступал против галломании и т. п.
Содержание литературных публикаций также имело свои особенности. Например, большой популярностью пользовалась эпистолярная форма изложения (то есть форма письма). В то время, когда письма были единственным средством связи между корреспондентами, живущими далеко друг от друга, их писали тщательно и пространно. Письма отражали не только бытовые подробности, но и умонастроения, чувства авторов. Огромные архивы эпистолярной литературы (писем Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, П.А. Вяземского и др.) представляют бесценный материал для историка литературы. В журналах постоянно печатались всякого рода "письма": "письма путешественников", "письма" политические, исторические, этнографические. "Письма из Каира" сменялись на журнальных страницах "Письмом в Тверь", за "Письмом к издателю" следовал ответ, а затем "Ответ на ответ" и т. д.
Большое место среди литературных публикаций уделялось поэзии, которая была очень любима читателями. В первой половине XIX века торжественные оды уступают место лирическим стихотворениям, мадригалам, а также эпиграммам и памфлетам.
Одним из наиболее популярных периодических изданий начала XIX века был журнал "Вестник Европы", редактируемый Н.М. Карамзиным. Журнал был задуман, как общественно-политический и литературный орган, призванный познакомить русских читателей с общественной и культурной жизнью Европы. В редакционной статье первого номера журнала сообщалось, что на страницах его будут публиковаться выдержки из 12 иностранных изданий. Этому способствовали личные интересы редактора. В молодости, путешествуя по Европе, Карамзин познакомился со многими известными европейскими учеными и писателями (Кантом, Виландом и др.), изучил французскую и немецкую литературу.
Теперь он хотел ознакомить русских читателей с общественной и литературной жизнью Европы. Наряду с этим в журнале довольно широко освещались новинки русской литературы. В самостоятельный раздел были выделены политические новости. При этом журнал давал не сухую газетную информацию, а самостоятельное толкование фактов современной общественно-политической жизни. Здесь печатались не только статьи о международном положении, но и речи иностранных государственных деятелей, документы, письма и т. п. Карамзин прилагал много усилий для того, чтобы поднять значение этого отдела. И действительно, он отличался не только разнообразием и обилием материалов, но и живостью изложения. "Какое разнообразие, какая свежесть, какой такт в выборе статей, - впоследствии восторженно писал Белинский, - какое умное живое передавание политических новостей, столь интересных в то время! Какая по тому времени умная и ловкая критика!".
К участию в журнале Карамзин привлек наиболее выдающихся литераторов тех лет: Державина, Хераскова, Нелединского-Мелецкого, Дмитриева, Жуковского, В. Л. Пушкина.
В журнале был опубликован ряд повестей и самого Карамзина: "Моя исповедь", "Рыцарь нашего времени", "Марфа Посадница" и др.
Читающая публика высоко оценила журнал - первоначальный его тираж был вскоре увеличен с 600 экземпляров до 1200. Белинский ставил в заслугу Карамзину то, что он "размножил" читателей во всех классах общества и "создал русскую публику".
Общественно-политическая позиция журнала определялась взглядами самого Карамзина. Мировоззрение будущего выдающегося писателя и ученого формировалось в эпоху подъема антифеодальной борьбы. Ребенком он пережил восстание Пугачева, в годы учения узнал об американской революции и создании республики - Соединенных Штатов Америки.
Молодым человеком, путешествуя по Европе, он стал свидетелем Великой французской революции. Однако события последней, особенно "крайности" революционного действия вызвали осуждение молодого Карамзина. Идеи революции он не принял, хотя не избежал и влияния французских философов и писателей конца XVIII века. Именно эти прогрессивные стороны его мировоззрения впоследствии будут привлекать к нему молодых современников - Пушкина и его друзей. Вместе с тем Карамзин был убежденным противником революционного преобразования общества, идей социального равенства (признавая в то же время равенство моральное), сторонником монархического правления в России. Однако монархизм его был монархизмом "дней александровых прекрасного начала", монархизм эпохи либеральных реформ. Идеи французских просветителей и монархические убеждения образовали своеобразный сплав. Так, Карамзин объявляет, "что самодержавие совместимо со свободой и начинает довольно решительно говорить и писать на эту тему".
В 1804 году Карамзин, в связи с назначением придворным историографом, отходит от журнальной деятельности, посвящая себя целиком научным занятиям. После ухода Карамзина "Вестник Европы" постепенно меняет свое лицо: политические обзоры становятся меньше и суше, превращаясь в перечень политических событий; менее содержательной делается и литературная часть. Только во время непродолжительного руководства Жуковского журнал обновляется свежими силами. В нем в это время сотрудничают К.Н. Батюшков, Н.И. Гнедич, П.А. Вяземский. С 1811 года и до закрытия журнала редактором его стал М. Ткаченовский, при котором совершенно изменяется направление журнала. "Вестник Европы", в связи с обострением франко-русских отношений, занимает антифранцузскую позицию. В журнале все больше места отводится статьям по истории России, в которых идеализируются патриархальные черты русского быта. В соответствии с принятым направлением журнал участвует и в дискуссии о новом литературном языке, решительно выступая в защиту А. С. Шишкова и его сторонников. В 20-х годах, по меткому выражению А. Бестужева, "Вестник Европы" "толковал о старине и заржавленным циркулем примерял новое". Растеряв читателей, журнал прекратил существование в 1830 году.
.2 Сентиментализм в русской литературе
Еще в конце XVIII века в русской литературе на смену господствовавшему направлению классицизма возникло новое течение, получившее название сентиментализма, которое происходило от французского слова sens, означавшего чувство. Сентиментализм как художественное течение, порожденное процессом борьбы сабсолютизмом, появилось во второй половине XVIII' века в ряде западноевропейских стран, прежде всего в Англии (поэзия Д. Томсона, проза Л. Стерна и Ричардсона), затем во Франции (творчество Ж.-Ж. Руссо) и Германии (раннее творчество И.В. Гете, Ф. Шиллера). Возникший на основе новых социально-экономических отношений сентиментализм был чужд прославлению государственности и классовой ограниченности, присущих классицизму.
В противовес последнему он выдвинул на первый план вопросы личной жизни, культ искренних чистых чувств и природы. Пустой светской жизни, развращенным нравам высшего общества сентименталисты противопоставляли идиллию деревенской жизни, бескорыстную дружбу, трогательную любовь у семейного очага, на лоне природы. Эти чувства нашли отражение в многочисленных "Путешествиях", которые вошли в моду после романа Стерна "Сентиментальное путешествие", давшего название этому литературному направлению.
В России одним из первых произведений такого рода было знаменитое "Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева (1790). Отдал дань этой моде и Карамзин, опубликовавший в 1798 году "Письма русского путешественника", следом за ними появились "Путешествие по Крыму и Бессарабии" П. Сумарокова (1800), "Путешествие в полуденную Россию". В. Измайлова и "Другое путешествие в Малороссию" Шаликова (1804). Популярность этого жанра объяснялась тем, чтоавтор мог здесь свободно излагать мысли, которые порождали новые города, встречи, пейзажи. Размышления эти отличались большей частью повышенной чувствительностью и морализмом. Но, кроме такой "лирической" направленности, сентиментализм обладал и определенным социальным заказом.
Возникнув в эпоху Просвещения, с присущим ей интересом к личности и духовному миру человека, причем обыкновенного, "маленького" человека, сентиментализм воспринял и некоторые черты идеологии "третьего сословия", тем более что в этот период в русской литературе появляются и представители этого сословия - писатели-разночинцы.
Так, сентиментализм приносит в русскую литературу новое представление о чести, это уже не древность рода, а высокие моральные достоинства человека. В одной из повестей "поселянин" замечает, что доброе имя может быть только у человека с чистой совестью. "Для "маленького" человека - как героя, так и писателя-разночинца, пришедшего в литературу, проблема чести приобретает особое значение; ему нелегко отстоять свое достоинство в обществе, где так сильны сословные предрассудки".
Характерно для сентиментализма и утверждение духовного равенства людей, независимо от их положения в обществе. Н.С. Смирнов, бывший беглый крепостной, потом солдат, автор сентиментальной повести "Зара" предпослал ей эпиграф из Библии: "И у меня сердце есть, яко же у вас".
Наряду с описанием "жизни сердца" писатели-сентименталисты уделяли большое внимание вопросам просвещения. При этом "учительская" воспитательная функция литературы признавалась важнейшей.
Наиболее полное выражение русский сентиментализм нашел в творчестве Карамзина. Его "Бедную Лизу", "Записки путешественника", "Юлию" и ряд других повестей отличают все черты, характерные для этого течения. Подобно классику французского сентиментализма Ж.-Ж. Руссо, в творениях которого Карамзина, по собственному его признанию, привлекали "искры страстного человеколюбия" и "сладкая чувствительность", его произведения насыщены гуманными настроениями. Карамзин вызывал сочувствие читателей к своим героям, взволнованно передавая их переживания. Герои Карамзина - люди нравственные, одаренные большой чувствительностью, самоотверженные, для которых привязанность важнее житейского благополучия. Так, героиня повести Карамзина "Наталья, дочь боярская" сопровождает мужа на войну, чтобы не расставаться с любимым. Любовь для нее выше опасности или даже смерти. Алоиз из повести "Сиерра-Морена" лишает себя жизни, не в силах перенести измену невесты. В традициях сентиментализма духовная жизнь персонажей литературных произведений Карамзина протекает на фоне природы, явления которой (гроза, буря или ласковое солнце) как аккомпанемент сопровождают переживания людей.
Так, повесть о печальной судьбе героини "Бедной Лизы" начинается описанием мрачного осеннего пейзажа, вид которого как бы вторит последующей драматической истории любви крестьянской девушки. Автор, от лица которого ведется рассказ, проходит по развалинам монастыря "в мрачные дни осени горевать вместе с природой". Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою и в темных переходах келий. "Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времен". Природа, или "натура", как чаще называл ее Карамзин, не только участвует в переживаниях людей, она питает их чувства. В повести "Сиерра-Морена" романтический пейзаж вдохновляет владелицу замка Эльвиру: "Сильные ветры волновали и крутили воздух, багряные молнии вились на черном небе, или бледная луна над седыми облаками всходила - Эльвира любила ужасы натуры: они возвеличивали, восхищали, питали ее душу".
Авторы сентиментальных повестей отношениям, основанным на расчете, стремились противопоставить иные, бескорыстные чувства. В повести Львова подчеркивается лишенная каких-либо корыстных побуждений любовь героини, которая признается: "Только чем уж он не дарил меня - и серебром, и золотом, и бисером, и лентами; но я ничего не брала, одна любовь его мне только нужна была".
Таким образом, русский сентиментализм ввел в литературу -а через нее и в жизнь - новые моральные и эстетические понятия, которые горячо были восприняты многими читателями, но, к сожалению, расходились с жизнью. Читатели, воспитанные на идеалах сентиментализма, провозглашавших человеческие чувства высшей ценностью, с горечью обнаруживали, что мерилом отношения к людям по-прежнему оставались знатность, богатство, положение в обществе. Однако зачатки этой новой этики, высказанные в начале века в таких, казалось бы, наивных творениях писателей-сентименталистов, со временем разовьются в общественном сознании и будут способствовать его демократизации. Кроме этого, сентиментализм обогатил русскую литературу языковыми преобразованиями. Особенно значительна в этом отношении была роль Карамзина. Однако предложенные им принципы формирования русского литературного языка вызвали яростную критику со стороны консервативных литераторов и послужили поводом для возникновения так называемых "споров о языке", захвативших русских литераторов в начале XIX века.
.3 Споры о языке
Дискуссия разгорелась по вопросу о литературном языке и стилистике. Две крайние позиции в этом споре были представлены Н.М. Карамзиным и А.С. Шишковым. По словам Белинского, "весь пишущий и читающий люд на Руси разделился на две партии: шишковистов и карамзинистов". Карамзин стремился сблизить литературное изложение с разговорной речью. Он выдвигал принцип: "писать, как говорят, и говорить, как пишут". Предлагаемые Карамзиным нововведения должны были упростить и осовременить русский литературный язык, освободив его от тяжеловесных и малопонятных церковнославянских слов и выражений. Одновременно Карамзин предлагал ввести в русский язык те иностранные слова или новые понятия, которые уже вошли в жизнь и стали обиходными (например, такие словообразования, как промышленность, будущность, потребность, аудитория, оратор, эпоха, катастрофа и т. п.). Предполагаемые преобразования должны были послужить созданию литературного языка, понятного значительно более широким и демократическим кругам, нежели раньше. Но вместе с тем Карамзин был противником широкого использования народной речи. Его пугало введение в литературу "низких понятий".
Против нововведений Карамзина выступил А.С. Шишков. Еще в конце XVIII века адмирал Шишков, увлекшись филологией, вступил в российскую Академию наук и принял участие в составлении словаря русского языка. В начале XIX века Шишков выступил как защитник старославянской основы русского литературного языка. Писатели, по его мнению, должны, не заимствуя иностранных слов и выражений, заменять их словами, образованными от славянского корня. Однако те словообразования, которые предлагал Шишков, были настолько неуклюжи и тяжелы, что, конечно, не могли войти ни в разговорный, ни в литературный языки (например, предполагались следующие замены слов: аудитория - слушалище, оратор - краснослов, биллиард - шарокат, калоши - мокроступы и т. п.).
Хотя спор между шишковистами и карамзинистами шел как будто по специальным вопросам языка и стилистики, тем не менее, современникам было ясно, что он превратился в политическую дискуссию. Выдвинутый Шишковым тезис о том, что новый слог порожден опасным вольнодумством, чудовищной французской революцией, выражал его реакционную политическую позицию. В таком контексте его призывы к сохранению "истинно русского духа" в литературе и жизни двигали утверждением охранительного начала, стремлением повернуть вспять общественную и культурную жизнь. Это было очевидно и современникам. Батюшков в письме к Гнедичу так оценивал приверженность Шишкова к "исконным древнерусским началам": "Любить- отечество должно. Кто не любит его, тот изверг. Но можно ли любить невежество? Можно ли любить нравы, обычаи, от которых мы отдалены веками и, что еще более, целым веком просвещения".
В ходе полемики группа единомышленников Шишкова объединилась в кружок под названием "Беседа любителей русского слова", выпускавший свой журнал "Чтения беседы любителей русского слова". Состав "Беседы", достигшей наибольшего расцвета в период начавшейся реакции 1810-1811 годов, наглядно свидетельствует о политической позиции ее создателя: членами "Беседы" были четыре министра, два митрополита, много "сиятельных" титулованных персон: граф Разумовский, князь Шаховской, князь Ширинский-Шахматов, граф Хвостов и др. Сначала члены "Беседы" собирались в особняке Шишкова на Фурштатской ул., д. 14. Потом они были перенесены в особняк Г. Р. Державина на набережной Фонтанки. Мемуарист следующим образом описывает обстановку этих собраний: "Зала средней величины, обставленная желтыми, под мрамор, красивыми колоннами, казалась еще изящней от блеска роскошного освещения. Для слушателей вокруг залы возвышались ряды хорошо придуманных седалищ. Посреди храмины муз был поставлен огромный продолговатый стол, покрытый зеленым тонким сукном. Около стола сидели члены "Беседы" под председательством Державина, по мановению которого начиналось и перемежалось занимательное чтение вслух...".
Раз в месяц к особняку Державина съезжались кареты, подвозившие сановных участников "Беседы" или приглашенных: сверкали шитые золотом мундиры, ордена почетных гостей, украшения дам. На собраниях члены "Беседы" оглашали свои новые творения - хвалебные оды, напыщенные трагедии. Для чтения их был нанят специальный чтец-актер, который декламировал в строго классической манере с "завываниями" в конце каждой строки. Литературные дарования большинства "беседчиков" были невысоки. Вот как оценивали творчество одного из членов "Беседы" князя Шаликова: "Талант князя Шаликова известен, - писал мемуарист, - вялость мыслей и слога, поддельная чувствительность; в стихах - никакого одушевления... и никакого искусства".
Не уступал ему в бездарности и другой сановный сочинитель граф Хвостов. В его творениях тот же мемуарист замечает не только литературные погрешности, при отсутствии здравого смысла: "Граф Хвостов теперь забыт, но в наше время он составлял наслаждение веселых литераторов и молодых людей... которые хотели позабавиться... Его сочинения 'замечательны не тем, что плохи... он в Петербурге и Москве создавал себе имя тем, что в его сочинениях сама природа является иногда навыворот... осел лезет на рябину и крепко лапами за дерево хватает, голубь - разгрыз зубами узелки, уж - становится на колени".
Естественно, что такие и подобные им произведения подвергались презрительной критике карамзинистов. Поэты Батюшков и Измайлов в пародийном гимне певцам "Беседы" предсказывали печальную участь их творениям:
Их вирши сгнили в кладовых Иль съедены мышами, Иль продают на рынке в них Салакушку с сельдями.
Дискуссии по поводу русского слога, так продолжительно увлекавшие русских литераторов, замерли с наступлением грозных военных событий 1812 года. Однако они оказали положительное влияние на русскую литературу. В ходе полемики складывался новый строй литературного языка, освобожденный как от устаревших славянизмов Шишкова и его последователей, так и от неологизмов и галлицизмов, порой излишне широко употребляемых карамзинистами. Кроме того, в литературных спорах набирала силу и крепла русская критика, которой в дальнейшем суждено было сыграть такую значительную роль в журнальной и общественной борьбе.
1.4 Романтизм в русской литературе 1810-1820 годов
Романтизм как художественное направление возник в ряде европейских стран на рубеже XVIII и XIX веков. Важнейшими вехами, определившими его хронологические рамки, стали Великая Французская революция 1789-1794 годов и буржуазные революции 1848 года.
Романтизм представлял собой сложное идеологическое и философское явление, отражавшее реакцию различных социальных групп на буржуазные революции и буржуазное общество.
Антибуржуазный протест был свойственен и консервативным кругам, и прогрессивной интеллигенции. Отсюда те чувства разочарования и пессимизма, которые свойственны западноевропейскому романтизму. У одних писателей-романтиков (так называемых пассивных) протест против "денежного мешка" сопровождался призывом к возврату феодально-средневековых порядков; у прогрессивных романтиков неприятие буржуазной действительности порождало мечту о другом, справедливом, демократическом строе.
Русский романтизм, в отличие от европейского с его ярко выраженным антибуржуазным характером, сохранял большую связь с идеями Просвещения и воспринял часть из них - осуждение крепостного права, пропаганду и защиту просвещения, отстаивание народных интересов. Огромное воздействие на развитие русского романтизма оказали военные события 1812 года. Отечественная война вызвала не только рост гражданского и национального самосознания передовых слоев русского общества, но и признание особой роли народа в жизни национального государства. Тема народа стала очень значительной для русских литераторов-романтиков. Им казалось, что постигая дух народа, они приобщались к идеальным началам жизни. Стремлением к народности отмечено творчество всех русских романтиков, хотя понимание "народной души" у них было различным.
Так, для Жуковского народность - это, прежде всего гуманное отношение к крестьянству и вообще к бедным людям. Сущность ее он видел в поэзии народных обрядов, лирических песен, народных примет и суеверий.
В творчестве романтиков-декабристов представление у, о народной душе связывалось с другими чертами. Для них народный характер - это характер героический, национально-самобытный. Он коренится в национальных традициях народа. Наиболее яркими выразителями народной души они считали таких деятелей, как князь Олег, Иван Сусанин, Ермак, Наливайко, Минин и Пожарский. Так, понятному народному идеалу посвящены поэмы Рылеева "Войнаровский", "Наливайко", его "Думы", повести А. Бестужева, южные поэмы Пушкина, позднее - "Песнь про купца Калашникова" и поэмы кавказского цикла Лермонтова. В историческом прошлом русского народа поэтов-романтиков 20-х годов особенно привлекали кризисные моменты - периоды борьбы с татаро-монгольским игом, вольного Новгорода и Пскова - с самодержавной Москвой, борьбы с польско-шведской интервенцией и т. п.
Интерес к отечественной истории у поэтов-романтиков порождался чувством высокого патриотизма. Расцветший в период Отечественной войны 1812 года русский романтизм воспринял его как одну из своих идейных основ. В художественном плане романтизм, подобно сентиментализму, уделял большое внимание изображению внутреннего мира человека. Но в отличие от писателей-сентименталистов, которые воспевали "тихую чувствительность" как выражение "томно-горестного сердца", романтики предпочитали изображение необыкновенных приключений и бурных страстей. Вместе с тем безусловной заслугой романтизма, прежде всего его прогрессивного направления, стало выявление действенного, волевого начала в человеке, стремления к высоким целям и идеалам, которые поднимали людей над повседневностью. Такой характер носило, например, творчество английского поэта Дж. Байрона, влияние которого испытали многие русские писатели начала XIX века.
Глубокий интерес к внутреннему миру человека вызывал у романтиков равнодушие к внешней красивости героев. В этом романтизм так же кардинально отличался от классицизма с его обязательной гармонией между внешностью и внутренним содержанием персонажей. Романтики же, наоборот, стремились обнаружить контрастность внешнего облика и духовного мира героя. В качестве примера можно вспомнить Квазимодо ("Собор Парижской богоматери" В. Гюго), урода с благородной, возвышенной душой. Одним из важных достижений романтизма является создание лирического пейзажа. Он служит у романтиков своего рода декорацией, которая подчеркивает эмоциональную напряженность действия. В описаниях природы отмечалась ее "духовность", ее соотношение с судьбой и участью человека. Ярким мастером лирического пейзажа являлся Александр Бестужев, уже в ранних повестях которого пейзаж выражает эмоциональный подтекст произведения. В повести "Ревельский турнир" он так изображал живописный вид Ревеля, соответствовавший настроению персонажей: "Это было в мае месяце; яркое солнце катилось к полудню в прозрачном эфире, и только вдали серебристой облачной бахромой касался воды полог небосклона. Светлые спицы колоколен ревельских горели по заливу, и серые бойницы Вышгорода, опершись на утес, казалось, росли в небо и, будто опрокинутые, вонзались вглубь зеркальных вод".
Своеобразие тематики романтических произведений способствовало использованию специфического словарного выражения - обилию метафор, поэтических эпитетов и символов. Так, романтическим символом свободы представало море, ветер; счастья - солнце, любви - огонь или розы; вообще розовый цвет символизировал любовные чувства, черный - печаль. Ночь олицетворяла зло, преступления, вражду. Символ вечной изменчивости - волна морская, бесчувственности - камень; образы куклы или маскарада означали фальшь, лицемерие, двуличность.
2. ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ 1815-1825 ГОДОВ
.1 Политическая направленность общественных интересов
Творчество основоположника русского романтизма В.А. Жуковского идейно претворило новую страницу в истории отечественной литературы, которая в значительной степени определялась общественной обстановкой послевоенных лет.
Патриотический подъем, возникший во время военных событий 1812 года, осознание особой роли народа в жизни государства, усиливающееся осуждение существующих порядков и распространение свободолюбивых идей способствовали политизации общественной жизни и литературы. Позднее И.И. Пущин назовет этот период "политической эпохой русской жизни".
Политическая направленность общественных интересов, проникая в литературную среду и сочетаясь с романтическими тенденциями, выражалась в вольнолюбивых мотивах творчества ряда поэтов и писателей 1815-1825 годов, в тематике журнальных публикаций, в образовании литературных обществ, в которых обсуждались все волнующие вопросы современности. Литературная жизнь сочетается с жизнью общественной, становится ее фактором. Особенно ярко это проявилось в деятельности таких литературных обществ, как "Арзамас", "Зеленая лампа", "Вольное общество любителей российской словесности". Первым из них был "Арзамас", возникший в 1815 году в ходе литературной дуэли между Шаховским, приверженцем "Беседы" Шишкова, и Жуковским. Мысль о создании дружественного литературного кружка зародилась еще раньше. В 1814 году Жуковский писал Воейкову о желательности подобного объединения и среди предполагаемых участников называл Вяземского, Батюшкова, Уварова, Дашкова и др. Поводом к оформлению кружка послужили написание и постановка Шаховским, ярым "беседчиком", комедии "Липецкие воды, или Урок кокеткам", в которой под видом поэта Фиалкина был выведен Жуковский. На спектакле присутствовал поэт с друзьями, и когда Фиалкин заговорил стихами Жуковского, зрители стали обращать на него насмешливые взгляды. "Можно вообразить себе положение бедного Жуковского! - писал в своих воспоминаниях Вигель. - Можно представить удивление и гнев вокруг него сидящих друзей! Перчатка была брошена; еще кипящие молодостью Блудов и Дашков спешили поднять ее".
Для отпора "беседчикам" было решено создать особое литературное общество "безвестных любителей словесности". "Арзамас" пародировал в своей структуре организационные формы "Беседы" с царившей в ней служебно-сословной и литературной иерархией. В "Арзамас" вошли лица сугубо частные, имена их признавались несущественными и взамен давались прозвища: сам Жуковский, избранный секретарем общества, был наречен Светланой, А. Тургенев получил имя Эоловаарфа, серьезный сдержанный Дашков был прозван Чу (предостерегающее междометие), пылкий и темпераментный Блудов - Кассандрой, Вигель за характерный острый профиль получил прозвище Ивиков журавль и т. п.
Первое заседание общества состоялось в доме С. Уварова на Малой Морской, 21. В библиотеке хозяина за длинным столом собрались Жуковский, Вяземский, Блудов, Дашков, Вигель, А. Тургенев. В дружеской обстановке, среди веселья и оживленных споров были подписаны предварительные правила "Арзамаса", в составлении которых деятельное участие принимал Жуковский. Поэт изобрел особый шутливый ритуал приема в общество. По примеру парижской Академии будущий член должен был произносить похвальную речь покойному предшественнику. Так как члены "Арзамаса" были признаны бессмертными, то в качестве "покойника" выбирался кто-либо из здравствующих "беседчиков". Затем был изобретен и довольно сложный последующий церемониал.
Так, например, прием в члены "Арзамаса" Василия Львовича Пушкина сопровождался целым рядом испытаний: "Пушкина ввели в одну из передних комнат, положили на диван и навалили на него шубы всех прочих членов", это так называемое "шубное пренье" было первым испытанием". Второе испытание состояло в том, что лежа под ними, он должен был выслушать чтение целой французской трагедии какого-то безвестного автора. "Потом с завязанными глазами водили его с лестницы на лестницу и привели в комнату с кабинетом. Кабинет, в котором все члены были ярко освещены, а эта комната оставалась темной и отделялась от него оранжевой, огненной занавеской. Здесь развязали ему глаза - и представилось ему посередине чучело огромное, безобразное, устроенное на вешалке для платья.
Пушкину объяснили, что это чудовище означает дурной вкус, подали ему лук и стрелы и велели поразить чудовище. Василий Львович (надобно вспомнить его фигуру: толстый с подзобком, задыхающийся и подагрик) натянул лук, пустил стрелу и упал, потому что за занавеской был скрыт мальчик, который в ту же минуту выстрелил в него из пистолета холостым зарядом и повалил чучело".
Правда, таким образом, принимали только добродушного В.Л. Пушкина. Многое в этом литературном содружестве носило шутливо-игровой характер. В воспоминаниях графини А.Д. Блудовой общество характеризуется как "веселый кружокарзамасский". Вторил ей и Вигель в своих воспоминаниях: "С каждым заседанием становился он веселее, за каждой шуткой следовали новые, на каждое острое слово отвечало другое".
Но наряду с шутливо-пародийными заседаниями и веселыми ужинами, на которых неизменно подавался жареный гусь из Арзамаса (этот город в то время ими славился), на собраниях общества читались и обсуждались новые произведения его членов. "Арзамас" стал, по словам Вяземского, школой "литературного товарищества", центром передовой русской литературы. Расширяется его состав. Вслед за дядей был принят А.С. Пушкин, несколько позднее - М.Ф. Орлов, Н.И. Тургенев, Н.М. Муравьев, К.Н. Батюшков. Под влиянием Вяземского усиливается дух борьбы с косностью и рутинерством, как литературным, так и общественным. Цель общества была определена Пушкиным как стремление "Глухого варварства начала Сатирой грозной осмеять". Пародии, эпиграммы, насмешливые послания стали способами обличения. Однако жизнь неумолимо вторгалась в литературные дискуссии "веселого кружкаарзамасского". В дневнике Николая Тургенева появилась запись: "Третьего дня был у нас "Арзамас". Нечаянно мы отклонились от литературы и стали спорить о политике внутренней. Все согласны в необходимости уничтожить рабство".
Далее от разговоров попытались перейти к делу. На одном из заседаний М.Ф. Орлов "с горечью заметил, - рассказывает Вигель в своих воспоминаниях, - что превосходные дарования наши остаются без всякого полезного употребления. Дабы дать занятие уму каждого, предложил он завести журнал, коего статьи новостью и смелостью идей пробудили бы внимание читающей России".
Кроме того, он предполагал расширить круг деятельности общества и увеличить количество членов его, создав периферийные филиалы. Однако предложения Орлова встретили оппозицию умеренной части общества в лице Блудова, "...с этого времени, - повествует дальше Вигель, - заметен стал совершенный раскол: неистощимая веселость скоро прискучила тем, у кого голова была полна великих замыслов, тем же, кои шутя хотели заниматься литературой, странно показалось вдруг перейти от них к чисто политическим вопросам".
В результате происшедшего раскола Арзамас "тихо заснул вечным сном".
Другим литературным обществом, возникшим в Петербурге в 1819 году, была "Зеленая лампа". В основе общества, так же как в Арзамасе, находился дружеский литературный кружок, собиравшийся на квартире Никиты Всеволожского (угол канала Грибоедова, бывш. Екатерининского, и Театральной пл.). Общество насчитывало около двадцати членов: Н.В. Всеволожский, Я.Н. Толстой, Ф.Н. Глинка, С.П. Трубецкой, А.Д. Улыбышев, А.А. Токарев, Н.И. Гнедич, В.В. Энгельгардт, А.С. Пушкин и др. Бывали А.А. Дельвиг, Л.С. Пушкин (брат поэта), П.П. Каверин. Время для дружеских встреч не было определено - сходились в разные дни, раз в 2-3 недели, всего состоялось двадцать две встречи. Собирались обычно поздно вечером, после окончания спектаклей. Каждый из членов общества носил перстень с опознавательным знаком - изображением лампы.
На заседаниях общества читались различные литературные произведения (всего было прочитано их около 100), вольнолюбивые стихи, обсуждались отчеты о репертуарах петербургских театров и сочинения исторического характера. Так, Я. Толстой составил "Список знаменитых деятелей древнего периода русской истории". С. Трубецкой подготовил библиографию по русской истории. Никита Всеволодович Всеволожский был не только хозяином дома, обеспечившим дружеские встречи шампанским, но и одним из ведущих участников литературно-политических дискуссий. Он переводил с французского водевили, сочинял и собственные. Его театральные увлечения сочетались с занятиями историей. На заседаниях "Зеленой лампы" он читал написанные им жизнеописания деятелей русской истории. Ф. Глинка писал о нем:
Он весел, любит жизнь простую, И страх, как всеми он любим! И под кафтаном золотым Он носит душу золотую.
Так же, как на заседаниях Арзамаса, беседы "Зеленой лампы" перемежались шутками, веселыми рассказами. Заседания обычно завершались ужином, за которым, по воспоминаниям Я. Толстого, "начиналась свободная веселость; всякий болтал, что в голову приходило, остроты, каламбуры лились рекой".
Но общество не ограничилось дружескими встречами и чтением. Позднее, находясь в южной ссылке и тепло вспоминая о "Зеленой лампе", Пушкин писал: "Вот он, приют гостеприимный, Приют любви и вольных муз, Где с -ними клятвою взаимной Скрепили вечный мы союз, Где дружбы знали мы блаженство, Где в колпаке за круглый стол Садилось милое равенство".
.2 Раскол общества на два лагеря - прогрессивный и консервативный
Оформление радикально настроенной группы вызвало раскол общества на два лагеря - прогрессивный и консервативный, возглавляемый публицистом Карамзиным, журналистом Измайловым и поэтом Хвостовым. На собрании общества 1 марта 1820 года Карамзин читал свое "рассуждение" "Об ученых обществах и периодических сочинениях в России", в котором провозглашал необходимость правительственного надзора за журнальной и научной деятельностью.
Разгоревшийся по этому поводу спор затронул и вопрос о существовании рабства в России. С горячими возражениями Карамзину выступили Глинка, Кюхельбекер, Дельвиг и Греч. Критика их была воспринята Карамзиным как выступление "армии вольнодумцев". Позднее, описывая это в своем дневнике, Карамзин вспомнил и Пушкина: "Какой-то мальчишка Пушкин, питомец лицейский, в благодарность написал предерзкую оду, где досталось фамилии Романовых, а государь Александр назван кочующим деспотом. К чему мы идем?".
Карамзин без сомнения упомянул здесь известные стихи Пушкина "Noel": "Ура! в Россию скачет кочующий деспот...". По зрелом размышлении Карамзин решил в обстоятельной записке раскрыть глаза правительству на опасность современного положения. Предлагая ряд мер для улучшения участи крестьян, изменения системы образования, Карамзин обосновывает необходимость преобразований нарастающим "духом развратной вольности", который заражает "все состояния", и даже "молодых людей первых фамилий" (Карамзин прямо называет здесь имя С.Г. Волконского, принадлежавшего к одной из наиболее знатных дворянских фамилий) и "лицейских питомцев".
.3 Пропаганда любви к отечеству и борьбы за его "благоденствие"
Пропаганда любви к отечеству и борьбы за его "благоденствие" смыкалось на страницах журнала с требованием развития национальной литературы. Определение ее было раскрыто А. Бестужевым в его статье "Взгляд на старую и новую словесность", как литературы, обращенной к национальной истории, народному творчеству, языку, словом, "народному лицу". Поступательное развитие русской литературы, по мысли автора, будет зависеть от того, как скоро оно приобретет самобытный национальный характер. В связи с этим особо выделяется творчество И.А. Крылова: "Невозможно дать большего простодушия рассказу, большей народности языку", - писал он о баснях Крылова и добавлял: "В каждом стихе его виден русский здоровый ум".
Бестужев призывал писателей изучать народные песни, сказки. "Песни и сказания народа - лучшие, чистейшие, вернейшие источники нашей словесности". Идея национальной литературы в рассуждениях Бестужева соединялась с идеей ее гражданской активности. В статье "Взгляд на русскую словесность 1824 года и начала 1825 года", опубликованной во второй книге "Полярной звезды", Бестужев пишет о том, что в России нет литературы, которая бы удовлетворяла потребностям общественной жизни, и дает понять, что причиной этого является отсутствие "общественного возбуждения", то есть общественного движения. Ум, не занятый политикой, считал автор, втягивается в "кумовство и пересуды", что относится не только к литературной жизни, "все полнее общество заражено тою же болезнью". И далее следовал страстный призыв:
Исходя из задач создания национальной литературы, критик определяет свое отношение к литературным направлениям. Он приветствует прогрессивный романтизм, прежде всего как направление, разрушающее стеснительные правила классицизма. Безусловно, импонировал ему и "мятежный дух" романтизма, свойственная этому направлению поэтизация и героизация прошлых эпох. Показательна в этой связи его высокая оценка творчества Рылеева: "Рылеев, сочинитель дум и гимнов исторических, пробил новую тропу в русском стихотворстве, избрав целью возбуждать доблести сограждан подвигами предков".
декабря 1825 года оборвало деятельность поэтов и писателей-декабристов и их изданий. Но значение их творчества не только для русской литературы, но и для русского общества было велико. Писатели-декабристы не только посредством своих сочинений распространяли среди своих соотечественников наиболее прогрессивные идеи эпохи, но они сделали литературу достоянием широкого читателя, создав новый, более демократический тип журнала, первые провозгласили основой прогрессивного развития русской литературы ее национальную самобытность и высокое гражданское назначение.
3. ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
.1 Литература - «барометром царской политики»
Время, последовавшее за восстанием декабристов, было одним из мрачных периодов в истории русской литературы XIX века. Следствие над декабристами показало, что лучшие писатели или участвовали в антиправительственных организациях, или были близки к ним. Просвещение и литература были официально признаны главными очагами революционной крамолы и потому стали первыми жертвами реакции, подверглись всевозможным ограничениям и запретам. Отношение царя к литературе достаточно четко определено дореволюционным исследователем М. Н. Лемке: "Николай I не признавал литературы как таковой, то есть свободной и независимой. Литература должна быть верной слугой его режима, постоянно точным барометром царской политики".
Первым в ряду мероприятий, призванных реализовать эту программу, стало принятие в 1826 году нового цензурного устава, скоро получившего выразительное название "чугунного". Он состоял из 230 параграфов, предусматривавших все возможные случаи и запрещения печатного слова. По-новому уставу, безусловно, отвергались произведения, в которых подвергались сомнению религиозные догмы, ослаблялось почтение к правительству, порицалась монархическая форма правления или высказывались предположения о государственных преобразованиях. Как остроумно заметил цензор С. Глинка, "руководствуясь этим уставом, можно было и молитву "Отче наш" истолковать якобинским наречием".
И действительно, в соответствии с новым уставом цензоры начали настоящий поход против литературы и периодической печати. Действие устава 1826 года усугублялось тем, что общее наблюдение за деятельностью цензурных комитетов было возложено на III отделение. При этом цензоры обязаны были не только отклонять "вольнодумные" сочинения, но и сообщать о них в III отделение. В 1828 году помимо цензурных комитетов право цензуры было предоставлено министерству внутренних дел, министерству иностранных дел, ведомству путей сообщения и многим другим правительственным органам, вплоть до главного управления государственного коневодства. В результате, как справедливо заметил цензор профессор А.В. Никитенко, лиц, ведающих цензурой, стало больше, чем книг, печатавшихся в течение года.
В 1830 году последовало запрещение печатать анонимные произведения. По этому поводу Никитенко записал в своем дневнике 30 декабря 1830 года: "Подарок русским писателям в новом году, в цензуре получено повеление, чтобы ни одно сочинение не допускалось к печати без подписи авторского имени. Истекший год вообще принес мало утешительного для просвещения в России. Над ним тяготел унылый дух притеснения. Многие сочинения в прозе и стихах запрещались по самым ничтожным причинам, можно сказать, без всяких причин, под влиянием овладевшей цензурной паники...".
Как видим, даже наиболее просвещенные члены цензурных комитетов были возмущены ужесточившимися правительственными нападками, жертвами которых нередко наряду с авторами становились и сами цензоры. Когда, например, в I книге "Московского вестника" за 1830 год была напечатана заметка Аксакова, высмеивающая какого-то министра, дававшего рекомендацию чиновнику, и заметка не понравилась в Петербурге, то цензор С.Н. Глинка был посажен на московскую гауптвахту. 42
3.2 Цензура в русской литературе XIX века
Главным направлением цензурной политики 30-50-х годов XIX века явилось стремление к ликвидации передовой периодической печати. Именно борьба с прогрессивной журналистикой рассматривалась как первоочередная обязанность цензуры. И результаты этой деятельности не замедлили сказаться. В 1830 году была запрещена "Литературная газета" А. Дельвига, в 1832 году журнал "Европеец" Киреевского, в 1834 году был закрыт один из лучших журналов того времени "Московский телеграф" Полевого, в 1836 году "Телескоп" Надеждина. Наступила, как острили современники, "полная свобода молчания". Реакционному направлению внутренней политики сопутствовала реакция духовная. Создание III отделения и корпуса жандармов, расширение полицейских мер в борьбе с крамолой, ужесточение цензурной политики, преследование прогрессивно мыслящих людей - все это проходило на фоне распространявшейся на все сферы государственной жизни реакционной идеологии, которая нашла свое выражение в теории "официальной народности".
Постепенно меняется общественная атмосфера, осторожнее становятся разговоры. В салонах, литературных кружках люди опасаются теперь "неугодных правительству" мыслей и выражений. Меняются взгляды нетвердых в своих убеждениях, недавно еще прогрессивно настроенных современников. Бывший участник "Арзамаса", просвещенный вельможа, литератор и ценитель искусства С.С. Уваров становится не только министром просвещения, но и автором пресловутой "теории официальной народности". Вместе с ним высоко поднимаются по служебной лестнице тоже бывшие "арзамасцы" Блудов и Дашков. Итоговый доклад Следственной комиссии по делу декабристов был написан недавним арзамасцем ("Кассандрой") и либералом Д.Н. Блудовым, чья долгая и блистательная карьера как раз и началась с другого документа - "Донесения Следственной комиссии", позднее размноженного и переведенного на французский язык, в котором Северное и Южное общества были названы "скопищем кровожадных цареубийц". Позднее Александр Тургенев, бывший также "арзамасцем" и братом Николая и Сергея Тургеневых, причастных к декабристским организациям, встретив Блудова в доме Карамзиных, не подал ему руки.
.3 Поэзия в русской литературе XIX века
Наиболее ярко и эмоционально умонастроения эпохи отразились в поэзии, и особенно в творчестве крупнейшего поэта XIX века - М.Ю. Лермонтова. Уже в ранние годы свободолюбивые мотивы занимают важное место в его поэзии. Поэт горячо сочувствует тем, ктоактивно борется с несправедливостью, кто восстает против рабства.
"История в наше время есть центр всех познаний, - писал в "Обозрении русской литературы 1829 года" И. Киреевский, - направление историческое обнимает все".
Историческая тема стала особо популярной у писателей-романтиков, которые видели в истории не только способ познания национального духа, но и действенность использования опыта прошлых лет. Наиболее популярными авторами, писавшими в жанре исторического романа, были М. Загоскин и И. Лажечников.
Наиболее интересным в этот период был салон Е.А. Карамзиной, вдовы историка, - "самая остроумная и ученая гостиная в Петербурге", по отзывам современников. Друзья - литераторы и начинающие молодые писатели - постоянно собирались в доме Карамзиных еще при жизни хозяина, который был "одушевителем молодого поколения".
После его смерти Екатерина Андреевна продолжила эту традицию. "У них каждый вечер собирался кружок, состоявший из цвета тогдашнего литературного и художественного мира: Глинка, Брюллов, Даргомыжский - словом, все, что носило известное в России имя в искусстве, прилежно посещало этот радушный, милый, высокоэстетичный дом". Постоянными посетителями были: Жуковский, Пушкин, Хомяков, А.И. Тургенев. Атмосфера интеллектуальных интересов и доброжелательности объединяла очень разных посетителей. "Вельможи, дипломаты, писатели, светские львы, художники - все дружески встречались на этой общей почве; здесь всегда можно было узнать последние политические новости, услышать обсуждение вопроса дня или только что появившейся книги".
Вечера начинались в 10 часов и длились до 1 часу, иногда 2 часов ночи. В обычные дни гостей было 8-10 человек, в воскресенье - более. Обстановка была самая скромная - гостиная с мебелью, обшитой красным шерстяным штофом, выцветшим от времени, скромное угощение, которое состояло из очень крепкого чая с очень густыми сливками и хлеба с очень свежим маслом, из которого Софья Николаевна (дочь историка - Н. Я.)умела делать необычайно тонкие тартинки, и все гости находили, что ничего не могло быть вкуснее чая, сливок и тартинок Карамзинского салона".
По наблюдению внимательной и тонкой мемуаристки, "люди отсюда выходили освеженные, отдохнувшие и оживленные". Причиной этому опять-таки был общий настрой - "в гостиной Карамзиной предметом разговоров были не философские вопросы, но и не петербургские пустые сплетни. Литература, русская и иностранная, важные события у нас и в Европе, особенно действия тогдашних государственных людей Англии - Каннинга - и других составляли чаще содержание наших бесед. Эти вечера, продолжавшиеся до поздней ночи, освежали и питали наши души и умы, что в тогдашней душной петербургской атмосфере было особенно полезно".
4. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
.1 Русская литература 60-70-х годов
Характерной особенностью русской литературы второй половины XIX века явилась демократизация художественного сознания, чему способствовали как характер общественного движения, так и появление в общественно-политической и культурной сферах представителей разночинной интеллигенции.
"Из духоты семинарий, - писал о ней Огарев, - из-под гнета духовных академий, из бездомного чиновничества, из удрученного мещанства она вырвалась к жизни и взяла инициативу в литературе".
С конца 50-х годов возникла в литературе целая плеяда демократических писателей и критиков - разночинцев: Чернышевский, Добролюбов, потом - Писарев, журналисты Благосветов и Курочкин, писатели Помяловский, Некрасов, Слепцов, Решетников, Г. Успенский, Златовратский. Почти все они прошли суровую жизненную школу: боролись с нуждой, странствовали по России, жили в "углах" среди бедноты. Свой жизненный опыт они привносили в литературное творчество. Так, литература тех лет обогатилась новыми сюжетами: описанием жизни "низов" столицы и провинциальных городов, крестьянства; появились деревенские, фабричные очерки и рассказы, произведения, отражающие многообразие народной жизни, как, например, повести Максимова - "Лесная глушь", "Год на Севере", "Сибирь и каторга" и др.
Воодушевленные передовыми идеями 60-х годов и "некнижным" знанием жизни, писатели эти в большинстве своем рассматривали литературную деятельность не как профессию или работу, в какой-то степени обеспечивавшую существование, а как гражданское служение. Литературное отображение жизни преследовало конкретную духовно-практическую цель - силой высказанных мыслей преобразовать жизнь России. Это стремление предопределяло не только тематику беллетристических произведений, но и частое обращение писателей-романистов к публицистике, как к более действенному воздействию на читателей.
Обострение политических конфликтов, развитие общественной жизни, наконец, изменения, произошедшие в сознании людей, требовали теперь от писателей не простого изображения каких-либо событий, а объяснения сложных явлений бытия. По словам Н.В. Шелгунова, "в 60-е годы, точно чудом каким-то, создался внезапно совсем новый, небывалый читатель с общественными чувствами, общественными мыслями и интересами, желающий думать об общественных делах, желавший научиться тому, что он хотел знать".
Литературе придавалось значение своего рода "учебника жизни". Стихи, проза, публицистические статьи писателей и критиков возбуждали живейший интерес просвещенного общества.
Сфера влияния литературы значительно расширялась, вовлекая людей, далеких от художественного творчества. При этом эмоциональное воздействие литературных произведений на рядовых читателей было гораздо более сильным, чем в последующее время. Свидетельств этому факту множество в воспоминаниях той эпохи.
Так, например, преподаватель Морского кадетского корпуса, посетивший в 1860 году публичные чтения, которые часто в то время устраивались в Петербурге, записывал свои впечатления в дневнике следующим образом: "Народу тьма. В 8 часов началось. Вышел Полонский. Читал декламаторски "Наяды", "Зима". Шумно аплодировали. Я не поленил себя. Так сладко мне было... Вышел Некрасов, смуглый, худой, задумчивый, будто убитый жизнью. Болезненным и тихим голосом он читал "Блажен незлобивый поэт" и "О деве покинутой". Так рвал мою душу на части, что я и подверженный пытке не так бы страдал. Велик и благороден Некрасов".
Развитие общественной и культурной жизни изменило в целом и концепцию литературного творчества, подверглись пересмотру художественные и нравственные критерии, возрастали аналитические тенденции. Наступившая эпоха новых буржуазных отношений внесла существенные изменения в мироощущения людей. Романтический накал страстей в литературе и жизни сменился трезвым прозаическим восприятием. На смену романтическим повестям А. Марлинского пришли сначала очерки "натуральной школы", затем - полные жизненной правды романы Тургенева и Достоевского. В качестве господствующего направления в литературе на всем протяжении второй половины XIX века утвердился реализм, который в тот период носил в основном ярко выраженный социально-обличительный характер. Основу этого направления в 60-70-е годы составила творческая деятельность писателей, в- свое время образовавших так называемую "натуральную школу" - Некрасова, Григоровича, Достоевского и более поздних крупнейших художников-реалистов: Тургенева, Островского, Салтыкова-Щедрина, Л. Толстого. При всем различии творческих начал их объединяло обостренное внимание к российской действительности, обличение социальной несправедливости, народолюбие и гуманизм.
Литературному реализму второй половины XIX века было присуще не только правдивое изображение действительности, но, прежде всего, аналитический подход, а также широкомасштабность художественного мышления, когда человеческая индивидуальность рассматривалась и оценивалась на фоне общенародной жизни, в соотнесении с ней.
4.2 Русская литература 80-90-х годов XIX века
Последние десятилетия XIX века были обозначены серьезными переменами в общественной и литературной жизни России.
Утверждение капитализма в экономике повлекло изменения в социальной, культурной, духовной сферах русской жизни. После либеральных реформ 60-70-х годов во внутренней политике восторжествовал консервативный курс.
В общественной мысли изжили себя просветительские иллюзии, потерпели крах идеи народничества, утопизм общинного социализма. Но в то же время вызревали новые интеллектуальные силы, шла упорная, часто подспудная работа коллективной мысли.
На смену революционным призывам стремительной коренной ломки устаревших государственных институтов пришли идеи постепенного преобразования страны. Молодежь "манила к себе легальная общественная деятельность, но на этой почве мы все же готовили себя к борьбе за свои идеалы, терпеливой, настойчивой, неуклонной", - писал современник. Не были утрачены прогрессивные и гуманные идеи, которыми жила русская интеллигенция предшествующих лет, однако разочарование в прежних политических идеалах вызвало спад общественного движения, измельчание общественных интересов, появление упаднических настроений.
Определились новые духовные искания интеллигенции. Н. А. Бердяев писал: "Были признаны права религии, философии, искусства независимо от социального утилитаризма, моральной жизни, то есть права духа, которые отрицались русским нигилизмом, революционным народничеством ианархизмом...".
Изменения коснулись и литературы. Ушли из жизни в начале 80-х годов Тургенев и Достоевский, отошел от художественного творчества Гончаров. На литературном горизонте появилась новая плеяда молодых мастеров слова - Гаршин, Короленко, Чехов.
В литературном процессе отразилось напряженное развитие общественной мысли. Вопросы общественного и государственного устройства, быта и нравов, национальной истории - по сути, вся русская жизнь была подвергнута аналитическому освещению. При этом был обследован огромный материал, поставлены великие, определяющие дальнейший прогресс страны проблемы. Но вместе с тем русская литература наряду с так называемыми "проклятыми вопросами" отечественной действительности приходит к постановке и общечеловеческих нравственных и философских проблем.
Реалистическое направление оставалось господствующим, достигнув выдающихся успехов в предшествующий период. Тем не менее, с начала 80-х годов ряд крупных мастеров слова обнаруживают стремления к поиску новых выразительных средств. В переписке, статьях Л. Толстого, В. Короленко, А. Чехова, позднее М. Горького постоянно возникали вопросы о дальнейших судьбах реализма. Процесс развития и трансформации художественного реализма носил общеевропейский характер. Об этом писали Ромен Роллан, Анатоль Франс.
Развитие капиталистических отношений обозначилось не только ростом городов, строительством железных дорог, фабрик и заводов, но и изменениями в психологии людей. Новые условия жизни прождали новые понятия, меняли человеческие чувства, восприятия и духовные потребности. Актуальную остроту обретал вопрос, заданный Чеховым в одном из писем: "Для кого и как писать? ". В это же время Толстой неоднократно признавался в письмах и дневниках, что ему совестно изображать вымышленных героев.
О дегероизации литературного персонажа писал Короленко: "Мы теперь уже изверились в героях, которые (как мифический Атлант - небо) двигали на плечах артели (в 60-х годах) и "общину" (в 70-х). Тогда мы все искали героев, и господа Омулевские и Засодимские нам этих героев давали. К сожалению, герои все оказались... не настоящие, головиные. Теперь поэтому мы, прежде всего, ищем не героя, а настоящего человека, не подвига, а душевного движения, хотя и не похвального, но непосредственного".
Творческие искания Толстого, Чехова, Короленко были глубоко индивидуальны. Но их объединяла общая направленность - в судьбах литературных персонажей усматривается отражение судеб общества, личная судьба становится поводом для постановки общечеловеческих нравственных проблем, по-новому осуществляется связь объективного повествования и субъективного авторского видения обстоятельств повествования. Поиски новых средств выразительности приводили в некоторых случаях к склонности употреблять символы, иносказания, аллегорические концовки повествования, введение в реалистический текст фактических или философских сюжетов.
В то же время попытки художественного осмысления действительности привели часть писателей к натуралистическому ее воссозданию. Целью этого направления стало непосредственное воспроизведение возможно большего количества современных жизненных фактов и явлений. Наиболее показательным в этом отношении являлось творчество П.Д. Боборыкина - фантастически плодовитого писателя (автора 20 романов, 50 повестей и рассказов, 20 драматических произведений и огромного количества статей), романы которого содержали массу эпизодов и действующих лиц. Целью писателя было "схватить и изобразить настоящий момент". Но при этом многочисленным произведениям Бобрыкина не хватает глубины, они содержат сырые, необработанные жизненные зарисовки, большое количество ненужных для сюжета персонажей.
Механическое копирование жизни и угождение вкусам определенной группы читателей нередко приводили к апологетике героев, полностью принявших устои современной социальной жизни, буржуазии. Чехов в письме Суворину писал о "бодром" таланте И.Н. Потапенко и о представителе мещанской беллетристики К.С. Баранцевиче: "Это буржуазный писатель, пишущий для чистой публики, ездящей в III классе. Для этой публики Толстой и Тургенев слишком роскошны, аристократичны, немножко чужды и неудобоваримы... Станьте на ее точку зрения, вообразите серый, скучный двор, интеллигентных дам, похожих на кухарок, запах керосинки, скудость интересов и вкусов - и вы поймете Баранцевича и его читателей. Он не колоритен. Он фальшив, потому что безнравственные писатели не могут быть не фальшивыми".
Таким образом, осуждая приукрашенное, фотографически подобное, но не истинное воспроизведение современной жизни, Чехов утверждал необходимость нравственной идеи в художественных произведениях. Это же требование было творческим стимулом крупнейших писателей-реалистов конца XIX века.
Отечественное бытие, особенно провинциальное с его особенностями и пороками, стало предметом пристального внимания одного из наиболее социальных писателей тех лет - В.Г. Короленко.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
русский литература сентиментализм романтизм
Культура рубежа столетий и первых десятилетий XX в. отразила в своем развитии сложность и противоречивость эпохи, полной острейших социальных конфликтов и политических битв, которые привнесли в общественное и художественное сознание новые черты и особенности. Вместе с тем это время духовного ренессанса, русского «серебряного века», атмосфера которого отмечена необыкновенным взлетом духовности и культуры.
В качестве основных особенностей общественного сознания, духовности и культуры на рубеже XIX - XX вв. можно отметить следующие:
понимание «рубежности», «переходности» времени, переживаемого Россией. Оно распространено в общественном сознании и среди политиков, и среди художественной интеллигенции. В 1899 г. А.С. Суворин, журналист и издатель газеты «Новое время», записал: «Мы переживаем какое-то переходное время. Власть не чувствует под собой почвы и не стоит того, чтобы ее поддерживать. Беда в том, что общество слабо, общество ничтожно, и может произойти кавардак невероятный»;
возникновение пессимистических настроений, чувства наступления конца мира. В переходные периоды это вполне закономерно. Последние десятилетия XIX в. и начало ХХ в. в России характеризуются глубоким разочарованием в путях истории, неверием в существование плодотворных исторических целей;
распространение марксизма. Интерес к марксизму в 90-е гг. как альтернатива народничеству отмечали многие современники. Через увлечение идеями марксизма прошли многие общественные деятели и ученые (П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков и др.). Первую попытку марксистского объяснения истории предпринял М.Н. Покровский, издавший до революции «Русскую историю в самом сжатом очерке». Влияние марксизма сказалось и на «Очерках по истории русской культуры», написанных приват-доцентом Московского университета, лидером партии кадетов Ш.Н. Милюковым;
развитие религиозной философии, отличавшейся глубоким своеобразием и богатством идей. Значительной части научной и художественной интеллигенции были присущи религиозно-философские искания. Это была блестящая страница русской культуры «серебряного века».
Наиболее сильным оказалось увлечение образованных кругов российского общества идеей религиозного возрождения страны и народа. Оно получило название религиозно-философского Ренессанса (см. Терминологический словарь). (См. дополнительный иллюстративный материал.) Основы его были заложены В.С. Соловьевым (сыном историка С.М. Соловьева), автором таких работ, как «Философские начала цельного знания», «Русская идея», «Оправдание добра», «Повесть об Антихристе». Его система, в основе которой лежали идеи богочеловечества и всеединства, преследовала цель синтезировать философию, религию и науку посредством обращения их исключительно в плоскость духовных исканий и подвижничества. Соловьев задал тон целой плеяде самобытных русских религиозных философов. Среди них Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Д.С. Мережковский, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, Г.П. Федотов, И.А. Ильин, С.Н. Трубецкой и Е.Н. Трубецкой.
К 1901 г. относится начало Религиозно-философских собраний. Целью их было создание открытого официального общества людей религии и философии для обсуждения вопросов церкви и культуры. Религиозно-философские проблемы обсуждались также на «Ивановских средах» - квартире поэта-символиста Вяч. Иванова:
поиски «нового религиозного сознания» отражали сложность и противоречивость идейной жизни русского общества рубежа столетий;
развитие космологизма как характерная черта русской культуры. На почве утраты ощущения единства человека с другим человеком и социальной группой развивается ощущение «внеземного» существования людей. Космологизм становится элементом и новой картины мира, и нового соответствующего осмысления ее. Космологичность русской культуры формируется как насущная необходимость времени, как выражение общего настроения.
В философии этого периода космологизм оформляется теоретически - он присущ В. Соловьеву, В. Розанову, Н. Лосскому. Космическая направленность положена в основу новых поисков русской поэзии (В. Брюсов, А. Белый, А. Блок), новых направлений русской живописи (М. Врубель) и русской музыки (А. Скрябин); развитие различных объединений деятелей культуры. Идея синтеза искусств, широко распространенная в художественном сознании этого времени, несомненно, способствовала этому, соединяя в поисках новых форм художественной деятельности представителей разных искусств. Эти идеи находили воплощение в таких художественных объединениях, как «Мир искусства», журналах «Весы» (редактор В.Я. Брюсов), «Золотое руно» (издатель Н.П. Рябушинский), в спектаклях Художественного театра и театра В.Ф. Комиссаржевской.
Своеобразным «опытным» полем для синтеза искусств были художественные кружки тех лет. Одним из главных клубов интеллигенции в Москве стал Московский литературно-художественный кружок, открытый в 1899 году по инициативе писателей, артистов, ученых. Кружок посещали М.Н. Ермолова, А.П. Чехов, К.С. Станиславский, В.Я. Брюсов, М.М. Ковалевский и др.; включение отечественной науки вначале XX в. в общемировой процесс. Интенсивно шел обмен идеями и учеными. Трудами естествоиспытателя В.И. Вернадского были заложены основы биохимии и геобиохимии. Его учение о ноосфере как качественно новой форме организованности, возникающей при взаимодействии природы и общества, в результате преобразующей мир творческой деятельности человека, стимулировало экологические изыскания. Ученым с мировым именем, лауреатом Нобелевской премии (1904) стал академик И.П. Павлов, разработавший теорию рефлексов. Идеи Павлова развивали С.П. Боткин, И.М. Сеченов и И.И. Мечников (лауреат Нобелевской премии 1908 г.). В области квантовой теории ультразвука и астрофизики проводил изыскания П.Н. Лебедев.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
. Сажин В.Книга горькой правды. Л., 1989. С. 8-9.
. Некрасов Н.А.Полн. собр. соч. и писем. М., 1950. Т. 9. С. 296.
. Тургенев И.С.Полн. собр. соч. и писем. В 20 т. М., 1960-1968. Т. 14. С. 81.
. Зайцев Б.К. Жизнь Тургенева // Зайцев В.К. Жуковский. Жизнь Тургенева. Чехов. М., 1994. С. 214.
. Кони А.Ф.Воспоминания о писателях. Л., 1989. С. 102