Понятие диспозитивности и его применение в уголовном процессе
Оглавление
Введение
Глава I. Содержание принципа публичности и его значение в уголовном процессе
.1 Понятие, сущность и значение категории публичность
.2 Действие принципа «публичности» на различных стадиях уголовного процесса
.3 Публичность как принцип уголовного судопроизводства
Глава II. Понятие диспозитивности и его применение в уголовном процессе. Соотношение принципов публичности и диспозитивности в уголовном процессе
.1 Действие принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве
.2 Теоретические основы исследования диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
2.3 Идеологические основы диспозитивного режима в уголовном праве
.4 Правозащитные отношения как предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
.5 Методы диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
.6 Нормы и институты как средства реализации диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
Заключение
Список использованных источников
Приложние
Введение
Актуальность темы обусловливается обнаруживающимся противоречием, возникшим вследствие того, что законодатель, с одной стороны, отказался от закрепления публичности как принципа уголовного процесса, а с другой - допустил, и не мог не допустить, его фактическое присутствие в законодательной ткани в виде значительного числа норм, на деле определяющих уголовный процесс как публично-состязательный.
Конституция Российской Федерации (ст.ст. 2, 17, 18, 45 и 46) закрепила требование о защите прав и основных свобод человека и гражданина как об обязанности государства и его органов. В сфере уголовного судопроизводства данные конституционные положения конкретизируются в положениях ст. 6 УПК РФ, определяющих назначение уголовного судопроизводства как защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Закрепление приоритета защиты прав и свобод человека в ст. 6 УПК РФ ни в коей мере не означает отказа от государственного регулирования правовых конфликтов, связанных с нарушением уголовно-правовых запретов. Становление гражданского общества предполагает разгосударствление многих сторон жизни, но сферой стабильного действия государства должны охватываться те области, где оно обязано выполнять свои изначальные функции (охрана правопорядка, оборона, законотворчество, защита прав граждан, внешняя политика и т. д.).
Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации значительно сузил влияние принципа публичности на весь процесс осуществления производства по уголовному делу. При этом диспозитивные права участников судопроизводства были существенно расширены, а основными принципами судопроизводства выступили состязательность и равноправие сторон, что позволяет говорить, во-первых, о новом этапе развития правового государства и гражданского общества, а, во-вторых, о качественно новом понимании отношений «личность -государство» в сфере уголовного правосудия.
Публичность как принцип уголовного процесса, обязывающий осуществлять по установленным законом правилам расследование и рассмотрение уголовных дел независимо от усмотрения тех или иных лиц, чьи интересы затрагиваются преступлением. Уголовные дела частного, частно-публичного и публичного обвинения.
Диспозитивность как свобода участника уголовного процесса по своему усмотрению воспользоваться предоставленными ему правами.
Действительно, диспозитивное начало с некоторых пор занимает весомое положение и имеет широкий спектр реализации во всей уголовно-процессуальной деятельности. Если ранее диспозитивность выступала в качестве фрагментарных проявлений, то в настоящее время распространение частных начал не позволяет больше рассматривать диспозитивность только как правовую идею, а вызывает необходимость уделить диспозитивным началам уголовного процесса существенное внимание с соответствующим пересмотром основополагающих доктрин.
В действующем УПК РФ нет общей нормы, которая закрепляла хотя бы базовые положения, отражающие содержание и сущность принципа публичности. Отсюда, однако, не следует, что организация современного уголовного процесса определяется исключительно принципом состязательности.
Современный уровень теоретических исследований выявил целый ряд проблемных, остро дискуссионных моментов, а порой и просто новых, еще не освоенных наукой граней уголовно-правового регулирования. Одной из них выступает феномен диспозитивности, который не может быть до конца объяснен на основе традиционного понимания содержания и функций уголовного права.
Объектом диссертационного исследования является диспозитивный режим уголовно-правового регулирования как системное правовое образование, характеризующееся особым сочетанием принципов, методов и средств правового воздействия на строго определенный круг общественных отношений.
Предмет исследования составляют структурные элементы публичности и диспозитивного режима уголовно-правового регулирования (отношения, принципы, методы), нормативный опыт реализации публичности и диспозитивности в уголовном праве, проблемы совершенствования уголовно-правовой теории и практики в части реализации частным лицом права на защиту права.
Задачи работы:
. Рассмотреть понятие, сущность и значение категории публичности.
. Рассмотреть основы публичности и диспозитивности как особых режимов уголовно-правового регулирования, теоретическом обосновании оптимального сочетания частных и публичных интересов в уголовном праве.
. Исследовать соотношение принципов публичности и диспозитивности в уголовном процессе
. изучить механизм реализации права на частный интерес через определение сущности, содержания и видов методов публичности и диспозитивного режима уголовно-правового регулирования;
Нормативная база исследования включает положения: Конституции Российской Федерации; Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РФ, федеральных законов Российской Федерации; подзаконных (ведомственных и межведомственных) нормативно-правовых актов; международных правовых документов (конвенций, договоров, соглашений), ратифицированных Россией в установленном порядке.
Структура работы определена целями и задачами исследования. Она включает введение, три главы, объединяющие шесть параграфов, заключение, список использованной литературы.
Глава I. Содержание принципа публичности и его значение в уголовном процессе
.1 Понятие, сущность и значение принципа публичности
Принцип публичности прямо не записан в УПК, но его ст. 20 и 21 недвусмысленно говорят о том, что и данный принцип по-прежнему признается в качестве одной из основ уголовного судопроизводства.
Публичность в состязательном уголовном процессе означает, что производство ведется в общественных интересах, но с максимальным обеспечением интересов частных. Публичность обеспечивается по следующим направлениям:
Уголовное преследование и обвинение ведется государством в лице прокуратуры и органов расследования вне зависимости от просьбы заинтересованных лиц. Исключением являются дела частного и частно-публичного обвинения, которые возбуждаются только по заявлению потерпевшего. Дела частного обвинения подлежат обязательному прекращению при примирении сторон до удаления суда в совещательную комнату (ст. 20 УПК).
Правообеспечительная деятельность возлагается на государственные органы, ведущие процесс и адвокатуру. Суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны охранять права и свободы граждан в уголовном процессе. Обвиняемому (подозреваемому) обеспечивается право на защиту;
Примирительная деятельность в уголовном процессе по восстановлению общественного (публичного) мира. По делам частного обвинения суд обязан принимать меры по примирению сторон. По остальным делам допускаются альтернативы уголовному преследованию (прекращение дела в связи с примирением с потерпевшим, деятельным раскаянием, изменением обстановки).
.2 Действие принципа «публичности» на различных стадиях уголовного процесса
диспозитивный уголовный правозащитный
Принцип публичности характеризует производство по уголовному делу как властно-организующую деятельность субъектов, обеспечивающих применение норм уголовного и уголовно-процессуального права. «Именно в рамках и только в рамках уголовного процесса властные участники уголовного судопроизводства осуществляют применение норм уголовного права».
В качестве принципа уголовного процесса Меженина Л.А. определяет соотношение публичности и диспозитивности при преимуществе публичного над частным. Приведенная позиция разделяется Гуськовой А.П., которая считает, что данное соотношение заложено в ст. 6 УПК РФ.
Применительно к уголовному процессу сочетание официальной инициативы и частной инициативы при возбуждении правоприменительного процесса не носит общего характера, что позволяло бы рассматривать данное соотношение (сочетание) как принципиальное положение. Действительно, диспозитивность, обусловливая состязательность, влияет на организацию процесса, создавая условия для участия в уголовном процессе частных лиц как субъектов права. Однако само правоприменение из-за диспозитивных элементов не перестает быть властно-организующей деятельностью. Именно властно-организующий характер правоприменения вызывает к жизни требования принципа публичности, оправдывая объективность его воздействия на организацию уголовного судопроизводства и формирования процессуального режима производства по уголовному делу в каждой стадии процесса. Процессуальное производство и правоприменение, как сферы властно-организующей деятельности уполномоченных законом субъектов, взаимосвязаны.
Поскольку возбуждение уголовного дела охватывается досудебным производством, то предлагаемый выше структурный подход может быть использован для анализа процессуальной деятельности в стадии возбуждения уголовного дела. Понятно, что как такового расследования на данном этапе не происходит. Нет и производства по уголовному делу, так как вопрос о его возбуждении только решается в данной стадии. Процессуальное производство осуществляется по полученным компетентными органами поводам к возбуждению уголовного дела. Однако деятельность по установлению обстоятельств, содержащих признаки преступления, то есть деятельность познавательного (исследовательского) характера, имеет место. Думается, что на данном этапе также осуществляется правозащитная деятельность уполномоченных государственных органов и должностных лиц.
Поскольку деятельность в стадии возбуждения уголовного дела регулируется уголовно-процессуальным законом, то ее порядок не свободен от формообразующего воздействия принципа публичности. Иными словами требования принципа публичности приобретают на рассматриваемом этапе определенные формы. Требования содержания принципа публичности реализуются посредством различных правовых средств, потому и приобретают достаточно многообразные формы проявления.
Проявлением принципа публичности выступает должностная и процессуальная обязанность выдавать заявителю документ с указанием данных о лице, принявшем заявление, даты и времени его принятия (ч. 4 ст. 144 УПК РФ). Стоит отметить, что в ч. 4 ст. 144 УПК РФ не говорится о праве лица получать такой документ: лицо просто может и не знать о таком порядке. Вручение указанного документа означает официальность процессуальных действий должностных лиц. Указанный документ, выдаваемый в соответствии с ч. 4 ст. 144 УПК РФ, подтверждает, что государство приняло на себя обязанность по установлению признаков преступления в целях обеспечения прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления. Понятно, что документ, предусмотренный ч. 4 ст. 144 УПК РФ, предназначен и для того, чтобы минимизировать возможности сокрытия заявлений и сообщений от учета и регистрации. Так, в 2013 году совместными действиями Генеральной прокуратуры и МВД России более чем на 10 тысяч сократилось число укрытых преступлений.
Проявление принципа публичности на стадии возбуждения уголовного дела видны в том , что органы, уполномоченные на возбуждение уголовного дела, не вправе оставлять без внимания ни один сигнал о совершении преступления и должны реагировать на него с максимальной активностью и быстротой. Закон не расшифровывает понятие активности государственных органов и должностных лиц, осуществляющих проверку заявлений и сообщений о готовящихся и совершенных преступлениях. Потому правовое оформление таковой активности не было бы лишним. В этом плане заслуживает внимания предложение Мановой Н.С. о закреплении в законе требования о немедленном возбуждении уголовного дела в случаях , когда повод содержит для этого достаточные основания. Предлагаемое требование содержится и в Приказе Генерального Прокурора Российской Федерации от 5 июля 2002 г. №39 «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадиях досудебного производства», где в п.2.2. предписывается действовать активно, «не допускать промедления возбуждения уголовного дела при очевидных признаках преступления».
Процессуальный порядок деятельности в стадии возбуждения уголовного дела абсолютно подчинен принципу публичности, поскольку на этом этапе уголовного процесса частные лица не представляют стороны. Реализация органами и должностными лицами, наделенными правом на возбуждение уголовного дела, своих властных полномочий рассчитана в отношении всех частных лиц и организаций, вне зависимости от их возможного интереса в исходе до следственной проверки, и носит официальный характер. Принцип публичности находит свою реализацию и в выполнении субъектами досудебного производства властных полномочий: при проверке сообщения о преступлении они вправе требовать производства документальных проверок, ревизий и привлекать к их участию специалистов (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Реализация дознавателем, органом дознания и следователем властного полномочия, предусмотренного ч. 1 ст. 144 УПК РФ, подчиняет частные интересы различных предприятий, учреждений и организаций, а также частных предпринимателей публичным интересам, т.е. официальным (служебным) интересам органов и должностных лиц, ведущих уголовный процесс.
Правовые формы реализации принципа публичности в досудебном производстве достаточно многообразны, потому полагаем необходимым их рассмотрение применительно к каждому виду процессуальной деятельности, осуществляемому в ходе досудебного производства (расследование, правозащитная деятельность, уголовное преследование).
Реализация принципа публичности (официальности) при осуществлении расследования достигается путем проявления должностной активности и собственной инициативы в использовании должностными лицами своих процессуальных полномочий и обязанностей.
Отмечено Кожевниковым В.В., что профессионально-правовая активность следователя (дознавателя) обеспечивает выполнение служебных функций и находит основную реализацию в стадиях правоприменительного процесса (установление фактических обстоятельств дела, выбор нормы права и ее анализ, принятие процессуального решения и его документальное оформление). Соглашаясь с мнением Кожевникова В.В., заметим, что профессионально-правовую активность данный автор прямо не увязывает с содержанием требований принципа публичности. В свете же положений принципа публичности профессионально-правовая активность - процессуально-должностная (служебная) активность названных субъектов.
Требование активности действий субъектов, ведущих уголовный процесс, в науке уголовно-процессуального права, как правило, связывалось с постановкой вопроса о признании быстроты уголовного процесса в качестве общего принципа уголовного процесса. Надо отметить, что применительно к современному уголовному судопроизводству идея выделения самостоятельного принципа быстроты производства по делу нашла поддержку у отдельных ученых.
Требование процессуально-должностной активности и инициативы в деятельности органов предварительного расследования как элемент принципа публичности находит свое проявление при производстве ряда процессуальных действий и выражается в самостоятельности направления поиска доказательств, очередности процессуальных действий в использовании тех или иных тактических приемов. Отступление от этих требований на деле означает бездействие, отказ от выполнения своих процессуальных обязанностей и отказ потерпевшим на доступ к правосудию. Так, К., которому действиями Я., был причинен тяжкий вред здоровью, больше года с момента возбуждения уголовного дела ожидал вызова к следователю, рассчитывая на признание его потерпевшим и завершения производства по уголовному делу с направлением в суд. Выяснилось , что следователь вынес постановление о приостановлении производства по делу, указав в качестве основания - невозможность установления местонахождения потерпевшего К. Ясно, что такого основания закон не предусматривает. Обращение представителя потерпевшего с жалобой прокурору на незаконность и необоснованность приостановления производства по уголовному делу привело к возобновлению производства по уголовному делу, которое через месяц было направлено в суд для разрешения по существу.
Одним из аспектов процессуально-должностной активности выступает ее интенсивность. Она может выражаться в вынесении решения по юридическому делу, разрешении заявлений и жалоб граждан, рассмотрении их предложений раньше срока, установленного законодательством. Нормативным выражением требования активности, в том числе быстроты и оперативности, являются положения ч. 2 ст.21 УПК РФ, обязывающие уполномоченных субъектов в каждом случае принимать меры по установлению события преступления, а следовательно, и лиц их совершивших. Требования ч. 2 ст. 21 УПК РФ в их взаимосвязи с положениями ст. 157 УПК РФ, предписывающими производить неотложные следственные действия, придают некоторую динамику действиям органов предварительного расследования, побуждая их принимать скорейшие меры к установлению события преступления и иных обстоятельств, имеющих значение по делу. Указанные нормы уголовно-процессуального закона предполагают и неотложность организационных действий, направленных на отыскание и сохранение следов преступления.
Глебов В.Г. отмечает, что «в силу принципа публичности уголовного процесса собирание доказательства , а значит, и все следственные действия могут сопровождаться теми или иными мерами принуждения. Следователь, решив провести следственное действие, существенно затрагивающее права и интересы какого-либо лица, выносит постановление, которое в соответствии с уголовно-процессуальным законом является общеобязательным для исполнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами, в том числе и теми, в отношении которых оно вынесено». Нет ни одного следственного и процессуального действия, которое бы в той или иной степени не производилось в режиме, сопряженном с подчинением частных лиц государственным органам и должностным лицам, ведущим уголовный процесс. Потому оправданно выделение в понятии следственного действия такого признака как процессуальное принуждение. Шейфер С.А. отмечает, что «каждое следственное действие, как и любое процессуальное действие, вообще, носит принудительный характер, не может не опираться на государственное принуждение». Принудительный характер таких следственных действий, как обыск, выемка, освидетельствование наиболее очевиден, поскольку сопровождается активными поисковыми и организационно-распорядительными мерами, ограничивающими неприкосновенность личности и жилища. В других следственных действиях (допрос, следственный эксперимент, назначение экспертизы) принуждение не столь очевидно и заключается в том, что по принятию следователем решения о проведении следственного действия предусмотренные законом обязанности его участников персонифицируются, становятся обязанностями конкретных лиц, независимо от того, хотят они того или нет.
Положения ч.1 ст. 179 УПК РФ носят публично-правовой характер, поскольку в случаях, не терпящих отлагательства, освидетельствование может быть произведено до возбуждения уголовного дела. УПК РФ (ч.2 ст. 179) предусматривает положение, об обязательности для лица выносимого следователем постановления об освидетельствовании. «О производстве освидетельствования следователь выносит постановление, которое является обязательным для освидетельствуемого лица».
Закрепленное в законе требование о том, что потерпевший не вправе отказываться от дачи показаний и давать заведомо ложные показания (ч.5 ст. 42 УПК РФ) носит также публичный характер и вовсе не учитывает возможные интересы потерпевшего.
Таким образом, подводя итог рассмотрению форм проявления принципа публичности при расследовании, можно констатировать, что в нем реализуется преимущественно требование о процессуально-должностной активности субъектов, ведущих процесс. Данное требование находит выражение в быстроте, оперативности и своевременности производства следственных действий, в самостоятельности направления поиска доказательств, очередности процессуальных действий, в использовании тех или иных тактических приемов, которые обеспечиваются путем реализации субъектами, ведущими процесс, своих процессуальных обязанностей, властных полномочий и дискреционного усмотрения.
В деятельности, определяемой как правозащита, реализация принципа публичности обретает многообразные формы. Правозащита, как функционально-предметный вид процессуальной деятельности, не может не носить публичный характер, поскольку ее осуществление в отношении частных лиц не зависит от того, какую сторону процесса они представляют, имеют ли интерес, связанный с исходом дела. В силу этого правозащита - универсальная деятельность , реализация принципа публичности в которой достигается исполнением субъектами, ведущими процесс, преимущественно своих процессуальных обязанностей об обеспечении права подозреваемого и обвиняемого на защиту и обеспечении всех участвующих лиц правом на юридическую помощь , об обеспечении имущественных интересов участвующих в деле лиц , об обеспечении государственной защита лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, а также положением об ответственности государства за причиненный вред лицам незаконным и необоснованным уголовным преследованием, а также незаконным и необоснованным ограничением их прав и свобод.
Требования принципа публичности наиболее отчетливо проявляются в уголовном преследовании, осуществление которого от имени государства по делам публичного и частно-публичного обвинения возлагается как обязанность на прокурора, следователя и дознавателя (ч. 1 ст. 21 УПК РФ).
Уголовное преследование, определяемое нами как функционально-предметный вид процессуальной деятельности, носит официальный характер и отражает ход применения норм уголовного закона. При выдвижении официального подозрения и обвинения, а также при поддержании обвинения происходит предварительное применение диспозиции уголовно-правовой нормы, которое развернуто во времени, проходит по этапам, каждый из которых требует юридического закрепления и может быть связан с уточнением квалификации совершенного лицом деяния, запрещенного уголовным законом. Содержанием этапов выступают выдвижение подозрения, выдвижение обвинения и поддержание обвинения.
Уголовное преследование - юридическая деятельность, в силу правоприменительной сути которой, оно осуществляется только органами и должностными лицами, ведущими досудебное производство. Процессуальная деятельность частных лиц, отнесенных законом к стороне обвинения, не может определяться как уголовное преследование. Потому обвинение и уголовное преследование соотносятся как целое (обвинение) и часть (уголовное преследование), то есть: обвинение - родовое понятие, имеющее форму уголовного преследования (должностное обвинение), форму частного обвинения и форму субсидиарного (дополнительного) обвинения.
То, что суд в первой судебной стадии выполняет деятельность организационного характера по подготовке к судебному разбирательству - очевидно. Такая деятельность оттеняет управленческий аспект деятельности суда и в этом плане характеризует его как лидирующего субъекта процессуального производства по делу. Властно-организующее воздействие суда - это имманентный признак публичности судебного производства. Но деятельность судьи на первом (обязательном) этапе рассматриваемой стадии, характеризуется и иными проявлениями публично-правовых начал. В целом процессуальный режим судебного производства по разрешению вопросов, связанных с назначением судебного заседания, характеризуется действием принципа публичности, проявляющегося в ревизионной деятельности, и действием принципа состязательности, выражаемого в контрольной деятельности. Ревизионная деятельность - проверочная деятельность суда, производимая судом в силу требования закона и по собственной инициативе. Контрольная деятельность суда - проверочная деятельность, производимая судом по ходатайству или жалобе участвующих в деле лиц. Понятно, что любая проверочная деятельность есть деятельность контрольная. Потому различие между ревизионной и контрольной деятельностью суда заключается в процессуальных предпосылках её осуществления, то есть соответственно по инициативе суда и по заявленным жалобам и ходатайствам.
Публично-правовые начала в теории уголовного процесса традиционно связывались с ревизионными началами в деятельности суда второй и надзорной инстанции.
Назначение предварительного слушания являет собой вид контрольной деятельности суда при наличии ходатайства стороны защиты , а также потерпевшего и его представителя об исключении доказательств, о возвращении уголовного дела прокурору, о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренными п.п. 3-6 ч. 1 и ч. 2 ст. 24, п. 3-6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.
Однако суд, помимо заявленных ходатайств, может самостоятельно усмотреть в материалах дела основания, указанные в п.п. 2 и 3 ч.2 ст. 229 УПК РФ. А это значит, что выяснение судом вопроса о том, имеются ли основания для проведения предварительного слушания, носит ревизионный, а потому публичный характер.
Процессуальный режим предварительного слушания, назначаемого по ходатайству сторон защиты и обвинения, проявляет состязательную сущность данного этапа первой судебной стадии. Вместе с тем диспозитивные начала, создающие основу для состязательности, не нивелируют публично - правового характера производства по уголовному делу в суде. Публично-правовой характер судебного производства находит выражение в проведении предварительного слушания по собственной инициативе суда, то есть в ревизионном порядке.
Положения, содержащиеся в п.п. 50, 51 ст. 5 УПК РФ не дают оснований различать судебное разбирательство и судебное заседание, так как содержание данных понятий в приведенных нормах выводится друг из друга, и, по сути, позволяет понимать и под судебным разбирательством, и под судебным следствием одну и ту же процессуальную форму, в которой осуществляется правосудие во всех стадиях. Под судебным разбирательством следует понимать не судебное заседание, а вид судебного производства, осуществляемый в процессуальном режиме, определяемом в гл.гл. 34-39 УПК РФ. Судебное разбирательство обязательно должно включать судебное следствие - разбор обстоятельств дела при условии непосредственного исследования доказательств. В связи с этим предлагаем изложить п. 51 ст. 5 УПК РФ в следующей редакции: «Судебное разбирательство - непосредственное исследование судом фактических обстоятельств обвинения путем проверки и оценки представленных сторонами доказательств, на основе которых дается уголовно-правовая оценка этим обстоятельствам в форме применения уголовного закона, выражаются в приговоре».
Публичный характер правоприменения как властно-организующей деятельности требует установления обстоятельств дела именно правоприменителем. Потому полномочия и активная роль суда в уголовном процессе вытекают из его публичной природы как правоприменителя и лидирующего субъекта судебного производства, ответственного за принимаемые им решения.
.3 Публичность как принцип уголовного судопроизводства
Принципы - это основные положения уголовно-процессуального права, определяющие социальную сущность и политическую направленность деятельности по расследованию и разрешению уголовных дел, закрепленные в нормах уголовно-процессуального права.
Глава 2 УПК РФ закрепила принципы уголовного судопроизводства, не указав в системе принципов такой основополагающий принцип, как принцип публичности (официальности) уголовного процесса.1 Представляется, что именно этот принцип выражает политику государства в области уголовного судопроизводства и является отправным для баланса интересов личности, общества и государства в процессе расследования и разрешения уголовных дел.
Правовые основы для формулирования этого принципа заложены в Конституции Российской Федерации. Таковыми можно считать ее 2-ю статью, где закреплено: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства"; ст.18, закрепившую: "Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием"; ч.3 ст.55, гласящую: "Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обороноспособности страны и безопасности государства".
На наш взгляд, уголовно-правовая основа этого принципа выражена в нормах Уголовного Кодекса Российской Федерации. В частности, к таким нормам можно отнести ст.2, устанавливающую задачи: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений; и ст.14, устанавливающую признак преступления - общественную опасность.
Если говорить о закреплении этого принципа в УПК РФ, то законодатель сделал это не вполне корректно, по сути уравняв в ст.20 все виды уголовного преследования: публичное, частно-публичное и частное. Нам представляется, что публичное преследование - это одно из выражений, проявлений принципа публичности (официальности), а частно-публичное и частное - это скорее исключения из принципа публичности.
Принцип публичности проявляется также в закреплении законодателем в ч.2 ст.21, обязывающей прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя в случае обнаружения признаков преступления принять все меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления; в ч.1 ст.11, предписывающей суду, прокурору, следователю дознавателю обязанность разъяснять права и обязанности участникам процесса. Представляется, что принцип публичности выражен также в ст.8, 29 УПК РФ, именно эти нормы возлагают на суд обязанность осуществлять правосудие от имени государства.
Принцип публичности нельзя отождествлять с обязанностью уголовного преследования со стороны следователя, прокурора, органа дознания и дознавателя.
Нам представляется, что можно говорить о следующих формах выражения принципа публичности
. Если защита прав граждан - это обязанность государства, то обязанностью государства является защита и охрана прав и свобод граждан от преступных посягательств в лице государственных органов и должностных лиц, обязанностью которых является осуществление уголовного преследования, разрешения дела по существу и восстановление социальной справедливости.
. Прокурор, следователь, дознаватель, орган дознания в каждом случае обнаружения признаков общественно-опасного деяния обязаны возбудить уголовное дело, вне зависимости от усмотрения отдельных граждан, должностных лиц и организаций, принять все меры к раскрытию и расследованию преступления. Установить все обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу (ст.73 УПК РФ).
. При расследовании уголовного дела на органах, осуществляющих уголовное преследование, лежит обязанность разъяснения и обеспечения прав участников уголовного судопроизводства, в том числе обязанность обеспечения права на защиту и личную безопасность.
. Суд при разрешении уголовного дела обязан исследовать представленные стороной защиты и стороной обвинения доказательства, проверить и оценить их, на основании чего вынести приговор (обвинительный и оправдательный).
Если обратиться к делам частного и частно-публичного характера, то необходимо проанализировать характер и степень общественной опасности как основную причину особого порядка возбуждения, расследования и разрешения этой категории дел. Усмотрение самого потерпевшего по делам о клевете и оскорблении диктуется субъективным характером восприятия самим потерпевшим этих деяний. Отнесение к этой категории дел составов, предусмотренных ст.115, 116, объясняется не только небольшой степенью общественной опасности, но и тем, что на практике эти виды преступлений совершаются на семейно-бытовой почве и, соответственно, без желания потерпевшего привлечения к уголовной ответственности. Тем же объясняется отнесение составов, предусмотренных ч.1. ст.131, ч.1 ст.136, ч.1 ст.137, ч.1ст.138, ч.1 ст.139, ч.1 ст.145, ч.1 ст.146, ч.1 ст.147 к делам частно-публичного и публичного характера. Без показаний потерпевшего весьма мала вероятность накопления совокупности доказательств, на основании которой можно вынести приговор.
Таким образом, принцип публичности в уголовном процессе означает обязанность государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, во всех случаях обнаружения общественно-опасного деяния расследовать и разрешить уголовное дело, обеспечить права и законные интересы участников уголовного процесса.
Глава II. Понятие диспозитивности и его применение в уголовном процессе. Соотношение принципов публичности и диспозитивности в уголовном процессе
.1 Действие принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве
Формы проявления диспозитивности в досудебном производстве:
Диспозитивность проявляется в праве лица обратиться в правоохранительные органы с заявлением в связи с совершенным преступлением, поскольку реализация указанного права инициирует начало процессуальной деятельности в стадии возбуждения уголовного дела рассмотрения сообщения о преступлении.
При возбуждении уголовных дел частно-публичного обвинения диспозитивность проявляется в праве лица, потерпевшего от преступления, на то, что без его заявления уголовное дело частно-публичного обвинения возбуждено быть не может (что, впрочем, не означает, что потерпевший по делам этой категории распоряжается предметом уголовного процесса). Аналогичным образом диспозитивность проявляется при производстве по уголовным делам о преступлениях, указанных в ст.23 УПК РФ. Уголовные дела этой категории, как представляется, следует отнести к делам частно-публичного обвинения, в связи с чем в ст.23 УПК РФ необходимо внести изменения, дополнив ее словами "и считается уголовным делом частно-публичного обвинения", а ч.5 ст.20 УПК РФ после слов "настоящей статьи," следует дополнить словами "а также в статье 23 настоящего Кодекса,".
Диспозитивность проявляется также в том, что производство отдельных следственных действий уголовно-процессуальный закон ставит в зависимость от усмотрения участников уголовного процесса. В частности, диспозитивность проявляется при производстве освидетельствования, судебной экспертизы, осмотра жилища, эксгумации, а также контроля и записи телефонных и иных переговоров. Вместе с тем диспозитивность следует расширить, закрепив в законе (ч.1 ст.179 УПК РФ) правило, согласно которому освидетельствование потерпевшего может быть произведено только с его согласия, за исключением случаев, когда производство этого следственного действия необходимо для оценки достоверности показаний потерпевшего.
Важным проявлением диспозитивности в уголовном судопроизводстве следует признать свидетельский иммунитет. Лицо, наделенное свидетельским иммунитетом, может отказаться от дачи показаний, а может - согласиться, то есть не воспользоваться своим иммунитетом. Именно это свойство и придает свидетельскому иммунитету диспозитивный характер.
Кроме того, диспозитивный характер имеет право судебного обжалования, а также право обжалования прокурору действий (бездействия) и решений должностных лиц, ведущих уголовный процесс, поскольку подача жалобы инициирует деятельность суда или прокурора по проверке законности и обоснованности обжалуемый действий (бездействия) или решений.
К числу диспозитивных относится право подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, свидетеля по своему усмотрению привлекать к участию в уголовном судопроизводстве дополнительных участников (защитника, представителя, адвоката). Согласно ч.1 ст.45 УПК РФ представителями потерпевшего могут быть только адвокаты, что, как представляется, ограничивает права потерпевших - юридических лиц. Предлагаю внести изменения в первое предложение ч.1 ст.45 УПК РФ, изложив его в следующей редакции: "Представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя могут быть адвокаты, а представителями потерпевшего и гражданского истца, являющихся юридическими лицами, также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять их интересы".
Формы проявления диспозитивности при производстве в суде первой инстанции:
Одной из важнейших процессуальных гарантий прав подсудимого является возможность выбора состава суда, на рассмотрение которого будет передано уголовное дело. Право в предусмотренных законом случаях заявить ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей либо коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции является диапозитивным.
Проявлением диспозитивности является также право обвиняемого в предусмотренных законом случаях выбирать суд на разрешение которого будет передано уголовное дело (альтернативная подсудность). Так, например, согласно ст.452 УПК РФ уголовное дело по обвинению федерального судьи может быть рассмотрено по его ходатайству Верховным Судом РФ).
Важное значение имеет диспозитивное право подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) возражать против прекращения в отношении него уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям.
Широкой сферой действия диспозитивности в уголовном процессе является производство по делам частного обвинения, поскольку потерпевшему по данной категории уголовных дел принадлежит право распоряжения предметом уголовного процесса. Указанное право предполагает возможность для частного обвинителя по своему усмотрению прекратить производство по уголовному делу, в том числе путем отказа от обвинения в судебном разбирательстве.
В связи с этим ст.249 УПК РФ предлагается дополнить частью 4 следующего содержания "4. По уголовным делам частного обвинения потерпевший вправе отказаться от обвинения. Полный или частичный отказ потерпевшего от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего Кодекса".
Расширение диспозитивности в уголовном процессе связано также с закреплением в УПК РФ особого порядка судебного разбирательства (глава 40). Однако, обвиняемый должен иметь право заявлять ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства не только при ознакомлении с материалами уголовного дела в досудебном производстве и на предварительном слушании, но также и в подготовительной части судебного заседания, в связи с чем предлагается внести соответствующие изменения в ч 2 ст.315 УПК РФ. Из 39 изученных уголовных дел, рассмотренных судами Омской области в 2012 - 2013 гг., по 3 делам такие ходатайства заявлялись подсудимыми в подготовительной части судебного заседания и были удовлетворены.
Обширной сферой действия принципа диспозитивности является производство по гражданскому иску в уголовном деле. Однако в досудебном производстве сохраняется публично-правовой порядок обеспечения гражданского иска - в суд с ходатайством о наложении ареста на имущество могут обратиться только прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора (ч.1 ст. 115 УПК РФ). На стадии производства в суде первой инстанции порядок принятия мер по обеспечению иска (ст.230 УПК РФ) аналогичен процедуре обеспечения иска, установленной в гражданском процессуальном праве (ст.139 ГПК РФ). Это дает основания для утверждения, что на данной стадии уголовного процесса право потерпевшего, гражданского истца или их представителей ходатайствовать перед судом о принятии мер по обеспечению гражданского иска является диспозитивным. Как представляется, обеспечению прав и законных интересов потерпевшего, гражданского истца и их представителей способствовало бы закрепление в ст.115 УПК РФ положения, согласно которому потерпевший, гражданский истец, а также их представители в случае отказа прокурора, дознавателя или следователя обратиться в суд с ходатайством об обеспечении исполнения приговора в части гражданского иска имели бы право самостоятельно обращаться в суд с таким ходатайством.
Формы проявления диспозитивности в иных стадиях уголовного судопроизводства:
Принесение по делу апелляционной или кассационной жалобы является безусловным поводом для рассмотрения уголовного дела судом второй инстанции. Реализация диспозитивного права кассационного или апелляционного обжалования имеет своим последствием возбуждение производства в суде второй инстанции, препятствует вступлению приговора в законную силу, а также приостанавливает приведение приговора в исполнение (за исключением случаев, предусмотренных ст.311 УПК РФ).
К числу диспозитивных относится также право подавшего кассационную (апелляционную) жалобу лица (лица, в интересах которого подана жалоба) отозвать ее до начала заседания суда кассационной (апелляционной) инстанции. Кроме того, диспозитивным является право подачи дополнительной кассационной (апелляционной) жалобы, поскольку его реализация позволяет участникам уголовного процесса определять пределы рассмотрения уголовного дела судом второй инстанции.
В апелляционной инстанции возможно прекращение уголовного дела частного обвинения, поскольку согласно ч 2 ст 20 УПК РФ примирение по делам частного обвинения допускается до удаления суда в совещательную комнату (какой суд - первой или второй инстанции -имеется в виду, в законе не указано) Однако, более правильным, как мне представляется, было бы закрепление в УПК РФ возможности прекращения уголовных дел частного обвинения за примирением сторон до вступления приговора в законную силу.
В стадии исполнения приговора формами проявления диспозитивности являются право осужденного в предусмотренных законом случаях обратиться в суд для решения вопросов, связанных с исполнением приговора, право кассационного обжалования постановлений суда, вынесенных при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора (ст 401 УПК РФ), а также право осужденного осуществлять свои права с помощью адвоката (ч 4 ст 399 уПк РФ) Вместе с тем реализации конституционного права осужденных просить о смягчении наказания (ч З ст 50 Конституции РФ) способствовало бы дополнение ч 1 ст 399 УПК РФ указанием на возможность рассмотрения судом по ходатайству осужденного также вопросов, связанных с исполнением приговора, в случаях, указанных в пунктах 5, 16 и 19 ст 397 УПК РФ
Подача надзорной жалобы подозреваемым, обвиняемым, осужденным, оправданным, их защитниками или законными представителями возбуждает процессуальную деятельность суда надзорной инстанции по рассмотрению поданной надзорной жалобы. В связи с этим можно говорить о том, что право надзорного обжалования также является диспозитивным.
В стадии возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств диспозитивность проявляется, главным образом, в праве обжалования процессуальных решений, принимаемых прокурором или судом В частности, закон предоставляет заинтересованным лицам диспозитивное право обжаловать в суд или вышестоящему прокурору решение прокурора о возбуждении (отказе в возбуждении) производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств и др , а также обжаловать в кассационном порядке решение, принимаемое судом по результатам рассмотрения заключения прокурора о возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
Диспозитивность для производства по уголовным делам частного обвинения имеет такое же значение, какое имеет публичность для производства по делам частно-публичного и публичного обвинения. Это дает основание для вывода о том, что диспозитивность является принципом уголовно-процессуального права.
Изложенное позволяет сформулировать определение: диспозитивность представляет собой принцип уголовного судопроизводства, в силу которого его участники, отстаивающие в деле свой личный, защищаемый или представляемый интерес, а также иные заинтересованные лица имеют возможность распоряжаться предметом уголовного процесса (обвинением) или спорным материальным правом при производстве по гражданскому иску в уголовном деле, а также распоряжаться в целях за щиты отстаиваемых интересов процессуальными правами, реализация которых оказывает значительное влияние на производство по уголовному делу.
Определение данного принципа, по моему мнению, следует закрепить в главе 2 УПК РФ.
.2 Теоретические основы исследования диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
Дипломная работа начинается с изучения эволюции научных представлений о соотношении частного и публичного в праве, оценки существующих подходов к определению понятий «диспозитивность» и «диспозитивный режим уголовно-правового регулирования». Основные признаки диспозитивности раскрываются в рамках критического анализа теорий распоряжения, интереса, выбора, сотрудничества, этатичного, динамического, идейно-концептуального и инструментального направлений. Диспозитивность в современном праве рассматривается как относительно самостоятельное и динамично развивающееся явление. Ее функциональная направленность ограничена защитой основных прав и свобод частного (физического и юридического) лица посредством предоставления ему возможности самостоятельно осуществлять свои права и обязанности. Проявляясь в различных отраслях права различным объемом правовых средств, диспозитивность сохраняет общеотраслевую целостность, идейно-политическую и функциональную направленность. Залогом ее устойчивости является неоднородность предмета отраслевого регулирования, неотъемлемое сочетание частных и публичных интересов, императивных и диспозитивных начал.
Принципиальная позиция автора заключается в невозможности отождествления диспозитивности в уголовном праве и «диспозитивного режима уголовно-правового регулирования». Эти понятия органически связаны с дозволениями, но в диспозитивном режиме они имеют особый характер и ограниченного адресата. Речь идет о предоставлении возможности частному лицу - обладателю охраняемых уголовным законом прав - самостоятельно реализовывать их в рамках уголовно-правовых отношений с государством и преступником, предъявлять правовые требования и притязания для максимальной защиты своего интереса. Функциональные границы диспозитивного режима ограничены его направленностью на защиту интересов обладателя охраняемых уголовным законом прав и интересов и не позволяют включать в перечень средств диспозитивности обращенные к виновному дозволения (помилование, условно-досрочное освобождение, деятельное раскаяние, досудебное соглашение о сотрудничестве, освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, отсрочка отбывания наказания больным наркоманией и т.д.
Для правового режима в целом и диспозитивного режима в частности характерно ограничение предмета правового регулирования особым кругом общественных отношений; применение строго определенных методов правового воздействия; относительная замкнутость, высокая степень определенности и четкости правового регулирования как по кругу субъектов и объектов, так и по характеру применяемых методов.
Результатом стало определение диспозитивного режима уголовно-правового регулирования как имеющей идейную (правозащитную) направленность системы уголовно-правового регулирования отношений по реализации права на частный интерес с использованием специальных уголовно-правовых норм и институтов и особого сочетания методов воздействия с преобладанием метода децентрализации.
Как условный теоретический конструкт, диспозитивный режим основывается на диспозитивном методе (дозволении), но не сводится к нему. Он существует там, где регулирование уголовно-правовых отношений по реализации права на защиту субъективного права при помощи дозволений оказывается особенно эффективным. Диспозитивность проявляется также при производстве судебной экспертизы в отношении потерпевшего и свидетеля. Согласно ч.4 ст. 195 УТЖ РФ судебная экспертиза в отношении свидетеля может производиться только с его согласия или согласия законного представителя свидетеля. Потерпевший (его законный представитель) вправе отказаться от производства судебной экспертизы лишь в случае, когда назначение таковой не является по за кону обязательным".
Диспозитивный режим уголовно-правового регулирования представлен в работе как система четырех элементов: принципов, предмета, методов и средств правового воздействия. Вступая в сложное взаимодействие, они существуют в особой, характерной именно для этого режима среде - сфере приоритетной защиты прав и свобод частных лиц. В практическом плане это означает, что, как только частное лицо - обладатель права на защиту права «вступает» в правоотношения, регулируемые в рамках диспозитивного режима, мобилизуется весь комплекс регулятивных, охранительных и обеспечительных процедур, осуществляется подбор способов и средств правового воздействия, максимально эффективных для защиты частного интереса.
Системный анализ диспозитивного режима позволил рассмотреть его в двух основных аспектах: с одной стороны, как элемент системы правозащитного регулирования, а с другой - как относительно целостное явление, обладающее собственной структурой, устойчивыми качествами и свойствами.
Взаимодействие диспозитивного режима с более общими правовыми образованиями представлено иерархическими (вертикальными) связями: система правозащитного регулирования → система уголовно-правового регулирования → диспозитивный режим уголовно-правового регулирования.
В числе сущностных свойств диспозитивности предлагается выделять его целостность, устойчивость связей между элементами, стимулируемость, функциональность, изменчивость и целесообразность. Главной целью диспозитивного режима обозначено обеспечение безопасности частного лица в сфере уголовно-правовых отношений через признание свободы частного лица в пользовании и распоряжении принадлежащим ему благом, восстановление прав потерпевшего и расширение возможностей для самостоятельной защиты права.
.3 Идеологические основы диспозитивного режима в уголовном праве.
Рассмотрим комплексную оценку принципов как основополагающих начал диспозитивного режима уголовно-правового регулирования.
Методологической основой исследования принципов стал структурно-функциональный анализ, позволивший обобщить свойства и функции принципов, оценить их отношение к иным системообразующим категориям и институтам уголовного права, построить разветвленную модель связей общеотраслевых, отраслевых и внутриотраслевых принципов диспозитивности.
Под принципами диспозитивного режима уголовно-правового регулирования предлагается понимать обладающие объективно-субъективным характером, устойчивостью и системным единством основообразующие положения, которые выражаются в правовых идеях или нормах-принципах, отражают развитие уголовного права и определяют вектор развития диспозитивного режима уголовно-правового регулирования.
Система принципов диспозитивного режима рассматривается как своеобразное саморегулирующееся образование, допускающее «дозированное» внешнее управление и находящееся в состоянии постепенного (и непрерывного) усложнения и дифференциации своих элементов. Выполняя в нелинейном развитии диспозитивных начал уголовно-правового регулирования роль идеологических ориентиров, принципы являются мягким и эффективным средством перевода системы уголовно-правового регулирования на качественно новый уровень развития с привнесением в нее частноправовых начал.
В структуре принципов диспозитивности предлагается выделять три уровня: общеотраслевые принципы; отраслевые принципы уголовного права и принципы, свойственные исключительно диспозитивному режиму уголовно-правового регулирования.
Общеотраслевыми принципами диспозитивного режима являются принципы законности, равенства, вины, справедливости и гуманизма. На отраслевом уровне выделяются требования законности (ст. 3 УК РФ), равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ), вины (ст. 5 УК РФ), справедливости (ст. 6 УК РФ) и гуманизма (ст. 7 УК РФ). Внутриотраслевыми принципами диспозитивного режима являются: обеспечение приоритетной защиты прав и законных интересов личности, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела; обеспечение восстановления нарушенных прав; принципы восстановительного правосудия, активной самозащиты, экономии уголовной репрессии и др. Их взаимодействие осуществляется в рамках вертикальных и горизонтальных системных связей. Вертикальные связи строятся на соотношении «целого и части», «общего и особенного», а принципы одного порядка находятся в горизонтальных отношениях координации.
Особое внимание в дипломной работе уделено исследованию отраслевых и внутриотраслевых принципов диспозитивности.
Обращаясь к анализу законности как принципа диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, диссертант рассматривает его как совокупность двух требований 1) соответствия уголовного закона и практики его применения общепризнанным принципам и нормам международного права и Конституции РФ в части защиты и реализации права на частный интерес и 2) установления отраслевых особенностей статуса участников уголовно-правовых отношений только уголовным законом.
Потребность в защите частного интереса отразилась на содержании внутриотраслевого принципа равенства, выраженного в требованиях равной защиты равных по социальной значимости объектов; создания равных гарантий для реализации потерпевшими своих правомочий участника уголовно-правовых отношений; обеспечения равенства субъектов координационных уголовно-правовых отношений «потерпевший - преступник» и «потерпевший - причинитель вреда».
Внутриотраслевой принцип вины формируется на основе следующих требований: 1) требование о возмещении вреда потерпевшему в рамках уголовно-правовых отношений может быть обращено только к физическому вменяемому лицу, достигшему возраста уголовной ответственности; 2) при определении преступности и наказуемости действий, совершенных с согласия потерпевшего, оценивается психическое отношение лица к деянию и содержанию волеизъявления жертвы; 3) степень общественной опасности деяния, характер и объем уголовно-правовых последствий содеянного устанавливаются на основе учета психологического отношения к содеянному обладателя нарушенных прав.
Принцип справедливости в рамках диспозитивного режима уголовно-правового регулирования реализуется посредством: 1) обеспечения справедливой криминализации и пенализации деяний, посягающих на интересы частных лиц; 2) достижения соответствия характера и объема действий, направленных на возмещение вреда, общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (требование эквивалентного возмещения); 3) обеспечения оптимального сочетания частных и публичных интересов в рамках уголовно-правовых отношений.
Внутриотраслевой принцип гуманизма рассматривается как совокупность следующих требований: 1) установление уголовной ответственности за посягательство на личность, ее основные права и свободы; 2) защита прав жертв преступления через расширение возможностей самостоятельной защиты и реализации потерпевшим своих правомочий участника охранительных правоотношений; 3) обеспечение компенсации причиненного вреда и учет воли потерпевшего при определении наказуемости деяния.
Соблюдение принципа сочетания частных и публичных интересов в системе уголовно-правового регулирования требует построения иерархии личных, общественных и государственных интересов и установления законодательных пределов осуществления частных интересов в уголовном праве.
Принцип беспрепятственного осуществления прав обращен к обладателю субъективных прав, очерчивает возможности и границы его собственного поведения, предъявляет к иным участникам уголовно-правовых отношений требования недопустимости произвольного вмешательства в частные интересы личности или юридического лица.
Содержательный анализ принципа сохранения прав в уголовном праве позволил обосновать важность предоставления частному лицу возможности реализовать свое субъективное право в установленных законом пределах и недопущения свободного отчуждения благ, входящих в сферу естественных и неотъемлемых прав личности (например, права на жизнь).
.4 Правозащитные отношения как предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
В работе поставлена под сомнение утилитарная оценка уголовного права как охранительной отрасли, а уголовно-правовых отношений - как властеотношений между государством и преступником. Такого рода подход приводит к отрицанию регулятивных возможностей уголовного права либо к их существенному ограничению. Особенности инструментария, используемого в УК РФ, позволяют говорить о своеобразии уголовно-правового регулирования, но не отрицают регулирования как такового.
Предмет диспозитивного режима связывается с правозащитным регулированием, которое определяется в работе как система правового воздействия в целях урегулирования общественных отношений, возникающих из факта возникновения и реализации права частного лица на правовую защиту. Концепция правозащитного уголовно-правового регулирования не ставит под сомнение существование правоотношений между государством и неопределенным кругом лиц при установлении уголовно-правовых запретов и отношений между государством и преступником при совершении преступления. Последние, равно как и отношения, возникающие при защите публичных (государственных или общественных) интересов, являются предметом уголовно-правового регулирования, но не диспозитивного режима как его структурного элемента.
Правозащитные отношения, составляющие предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, обладают рядом особенностей, которые выделяют их из общего ряда правоотношений:
) они возникают на основе такого юридического факта, как реализация человеком своего права на уголовно-правовую защиту собственных субъективных прав;
) характеризуются юридической связью, в которой управомоченной стороной является лицо, наделенное правом на правовую защиту (или правом на защиту права);
) право на правовую защиту прав обеспечено возможностью применения к правонарушителю мер государственного принуждения.
Эти отношения возникают как при формировании и принятии уголовно-правовых запретов (регулятивные правозащитные отношения), так и в ситуации привлечения виновного к уголовной ответственности и назначения наказания (охранительные правозащитные связи), могут иметь вертикальный и горизонтальный характер. При всем многообразии данные отношения объединяет общий объект - субъективное право частного лица (личности или юридического лица) на частный интерес.
Своеобразие правозащитных отношений выражается в правовом статусе частного лица - обладателя права. Этот статус включает в себя следующие правомочия:
) право самостоятельно пользоваться своими правами и интересами (право-пользование). В системе уголовно-правовых отношений формой выражения правомочия на собственные действия является отчуждение человеком личных имущественных и неимущественных прав в рамках института согласия на причинение вреда своим интересам;
) правомочие требования от государства действий, направленных на соблюдение международных и конституционных стандартов прав человека, создание эффективных механизмов правовой превенции, учет ценности охраняемого блага, отражение в уголовно-правовых запретах общественной опасности преступных посягательств на частные интересы;
) возможность личности осуществлять самостоятельную защиту своих прав и прав третьих лиц посредством причинения вреда другим охраняемым законом интересам (правомочие на самостоятельную защиту);
) право требования восстановления нарушенных прав и привлечения виновного к уголовной ответственности (право-притязание).
В зависимости от особенностей реализации права частного лица на самостоятельную защиту права выделяются следующие связи, составляющие предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования:
) правоотношения «обладатель права - государство». Их содержание составляет право-требование частного лица и корреспондирующая ему обязанность государства соблюдать правовые стандарты защиты личности и юридических лиц, создавать эффективную систему уголовно-правовой охраны субъективных прав;
) уголовно-правовые отношения «обладатель права - причинитель вреда», в рамках которых частное лицо реализует право - пользование своим благом через согласие на причинение ему вреда;
) уголовно-правовые отношения «потерпевший - преступник» и «потерпевший - государство», в которых реализуется право-притязание частного лица на восстановление нарушенных прав и привлечение виновного к уголовной ответственности. Компромисс, достигнутый в рамках отношений государства и потерпевшего, влияет на развитие охранительных связей «государство - преступник». Государство либо освобождает виновного от уголовной ответственности (ст. 76, примечание 2 к ст. 201 УК РФ) (смягчает наказание (п. «к» ч. 1 ст. 61 УК)), либо применяет к нему меры уголовно-правового принуждения;
) правоотношения «обладатель права - причинитель вреда». Совершение общественно опасного посягательства инициирует возникновение отношений между обладателем права и причинителем вреда, где пострадавшая сторона наделяется правом на вынужденное причинение вреда в объеме и пределах, соответствующих ценности защищаемого блага, интенсивности действий причинителя вреда и обстановки самозащиты.
Акцентируя внимание на объекте уголовно-правовых отношений, рассматриваем его в двух ракурсах: через определение научной состоятельности существующих доктринальных оценок и с позиции объяснения природы диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, и заключает, что объектом правозащитных уголовно-правовых отношений являются регулятивные отношения по реализации субъективного права частного лица. Они имеют различное содержание и реализуются в различных сферах социальной и государственной деятельности, но вместе с тем обладают рядом общих признаков: а) объектом регулятивных отношений служат односторонние отношения интереса; б) в их содержание включено субъективное право частного лица на интерес, выраженное в правомочиях на собственные действия, праве-требовании и праве-притязании.
Проведенный в работе анализ субъектного состава правозащитных уголовно-правовых отношений является попыткой осмыслить методологическую основу учения об уголовно-правовых отношениях применительно к проблеме диспозитивности в уголовном праве.
Центральной фигурой правозащитных отношений, образующих предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, является обладатель права на защиту субъективного права. Для него характерно наличие следующих правомочий:
) обращенное к государству правомочие-требование введения уголовно-правовых запретов на нарушение прав и законных интересов, недопущения установления законов, ущемляющих или умаляющих эти права, дифференциации уголовной ответственности с учетом общественной опасности посягательств на интересы частных лиц и др.;
) право-пользование, выраженное в согласии или просьбе о причинении вреда своим благам;
) право на самостоятельную защиту субъективных прав, реализуемое в момент причинения либо создания угрозы причинения вреда своим правам, правам и интересам третьих лиц, общества и государства;
) право-притязание, выраженное в обращении к государству с требованием привлечения виновного к уголовной ответственности;
) право на прощение и примирение с виновным;
) право на возмещение вреда, причиненного преступлением.
Обладатель права становится потерпевшим только тогда, когда его законные интересы нарушаются в результате преступного посягательства. Потерпевший как активный участник правозащитных уголовно-правовых отношений характеризуется тем, что: 1) является участником общественных отношений, на которые направлено преступное посягательство; 2) приобретает уголовно-правовой статус с момента совершения преступления; 3) является лицом, чьи права и законные интересы нарушаются непосредственно при совершении преступления.
Такой подход ставит под сомнение целесообразность установления статуса потерпевшего сквозь призму причинения либо создания угрозы причинения юридически значимого вреда (ст. 42 УПК РФ). Это не позволяет признавать потерпевшим лицо, пострадавшее от совершения неоконченного посягательства или от преступления с формальным составом. Возможным решением проблемы является определение материально-правового понятия «потерпевший» через термин «нарушение» охраняемых прав и дополнение УК РФ статьей 181 «Понятие потерпевшего от преступления» следующего содержания: «Потерпевшим от преступления признается лицо, права и свободы которого нарушаются при совершении преступления».
Особое внимание в работе уделено статусу государства как участника правозащитных уголовно-правовых отношений. В рамках диспозитивного режима оно является не управомоченным, а обязанным лицом, гарантом обеспечения прав и законных интересов частного лица.
Особенности предмета диспозитивного режима позволяют расширить представления и о лицах, причиняющих вред обладателю права. В правозащитных отношениях контрагентом обладателя охраняемых законом прав является лицо: 1) совершившее преступление; 2) совершившее общественно опасное деяние, не являющееся преступлением ввиду невменяемости или недостижения лицом возраста уголовной ответственности; 3) правомерно причинившее вред с согласия обладателя права; 4) пострадавшее вследствие устранения обладателем права опасности, непосредственно угрожающей охраняемым законом интересам личности, общества и государства в ситуации крайней необходимости.
Принимая во внимание целевую направленность диспозитивного режима уголовно-правового регулирования на максимально полную и эффективную реализацию прав частного лица на защиту, были определены и детально проанализированы корреспондирующие им юридические обязанности. Они условно разделяются на пять блоков: 1) обязанность совершать активные положительные действия в целях недопущения преступных посягательств на субъективные права частных лиц (государство, неограниченный круг лиц); 2) обязанность не препятствовать управомоченному субъекту пользоваться правовой защищенностью своих прав (государство, неограниченный круг лиц); 3) необходимость действовать в рамках границ, определенных законом и волей частного лица - обладателя субъективного права на защиту (причинитель вреда); 4) применение государственного принуждения в отношении лица, совершившего преступление против прав и свобод частного лица (государство); 5) обязанность освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности (государство).
.5 Методы диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
Особое внимание уделено вопросу, возможно ли рассматривать метод как основной критерий деления права на отрасти. По моему мнению, признать, что метод является критерием отраслевой дифференциации, значит считать уголовное право исключительно публичной отраслью права с присущим ему императивным методом. В этом случае вопрос о границах диспозитивности в публичном праве не только не может быть решен, но и в полной мере поставлен. Кроме того, на невозможность выполнения методом функции дифференциации права указывает неоднородность регулируемых отношений даже в рамках одной правовой отрасли, а также то, что при всем своем многообразии методы правового регулирования представляют собой сочетание одних и тех же приемов правового воздействия и уже потому не могут быть рассмотрены как принципиально отличные друг от друга категории.
.6 Нормы и институты как средства реализации диспозитивного режима уголовно-правового регулирования
К числу таких норм относятся освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ); согласие частного лица на причинение вреда своим интересам (примечание к ст. 122 УК РФ); частное и частно-публичное обвинение (ст. 20 УПК РФ, примечание 2 к ст. 201 УК РФ) и институт самостоятельной защиты личности (ст. ст. 37 и 39 УК РФ).
Исходным положением в исследовании освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим является констатация целевой направленности ст. 76 УК РФ на максимально полное выражение и реализацию частной воли потерпевшего. Избранный подход позволил наиболее полно раскрыть природу примирения сторон, выявить противоречия в его правовой оценке и сформулировать ряд предложений по совершенствованию уголовного законодательства.
В частности, аргументируется мысль о возможности примирения сторон только в случае совершения преступлений небольшой или средней тяжести против личности и собственности. Дать согласие на примирение с преступником, принять реституцию и обратиться к государству с просьбой освободить виновного от уголовной ответственности может только лицо, чьи субъективные права и интересы были нарушены в результате совершения преступления. Принимая во внимание структуру УК РФ, диссертант считает оправданным ограничение условий примирения только случаями совершения преступлений, предусмотренных в главах 16 - 23 УК РФ.
Серьезное внимание в работе уделено статусу потерпевшего как участника примирения. Утверждается, что в процедуре примирения с виновным может участвовать только лицо, чьи права нарушены непосредственно в процессе совершения преступления, и отрицает возможность признания потерпевшим родственника лица, погибшего в результате преступного посягательства, а также частных (физических или юридических) лиц в случае совершения преступлений против общественных или государственных интересов.
Оценивая правосубъектность потерпевшего, отмечаем, что в случае примирения виновного с малолетним или невменяемым потерпевшим взаимодействие сторон сводится к профанации примирения. Возможным решением проблемы является ограничение круга потерпевших, способных участвовать в примирении, через установление в ст. 76 УК РФ дополнительного условия освобождения - действительности воли потерпевшего. Способность лица участвовать в примирении должна соизмеряться со способностью виновного осознавать общественную опасность деяния и предвидеть
возможность наступления общественно опасных последствий. Только в этом случае можно сохранить паритет интересов преступника и жертвы и обеспечить равенство их возможностей при реализации права на примирение. Что же касается компенсационных выплат и иных реституционных действий в пользу малолетних потерпевших, то они могут быть осуществлены виновным в рамках другого уголовно-правового института - освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ).
Важным условием эффективности освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением сторон является обязательность исполнения условий соглашения. В ст. 76 УК РФ предполагается, что соглашение о примирении имеет для обеих сторон обязательный характер: потерпевший не имеет право, получив возмещение причиненного вреда, отказываться от ранее состоявшегося примирения, а преступник обязан выполнить все условия заключенного соглашения. Но фактически гарантии исполнения условий соглашения в УК РФ не предусмотрены. В целях устранения указанного недостатка автор предлагает придать соглашению сторон реальный, а не консенсуальный характер через предоставление правонарушителю определенного срока на выполнение возложенных на него обязательств. Уголовно-правовое отношение в таких случаях не прекращается, а приостанавливается.
В работе также отмечается, что в условиях расширения диспозитивности в уголовном праве заглаживание вреда не может носить характер обязательного адекватного возмещения, и предлагается исключить из ст. 76 УК РФ словосочетания «заглаживание причиненного вреда» как признака, частично дублирующего понятие «примирение с потерпевшим».
Целевой направленности института освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим соответствует следующая редакция ст. 76 УК РФ:
«Статья 76. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим
. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, предусмотренное главами 16 - 23 настоящего Кодекса, освобождается от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим.
. Освобождение от уголовной ответственности по части 1 настоящей статьи возможно только в случае полного выполнения сторонами условий примирения. Потерпевший не вправе вновь ставить вопрос о привлечении к уголовной ответственности лица, освобожденного в порядке части первой настоящей статьи».
Особое внимание в диссертационном исследовании уделено анализу согласия частного лица на причинение вреда своим интересам. Под ним понимается комплексный уголовно-правовой институт, определяющий основание и пределы реализации частным лицом права - пользования имущественными и личными неимущественными правами в рамках уголовно-правовых отношений.
Концепция правозащитного уголовно-правового регулирования позволила кардинально пересмотреть субъектный состав и содержание правоотношений, возникающих вследствие причинения вреда с согласия частного лица, и выделить: 1) горизонтальные связи «обладатель права - причинитель вреда», в которых согласие частного лица исключает преступность деяния; 2) правоотношения «потерпевший - преступник», в которых виновный причиняет вред не только интересам обладателя права, но и нарушает права третьих лиц, общества и государства либо превышает пределы так называемого «разрешенного» вреда. В этом случае согласие потерпевшего не исключает преступность деяния.
Действуя в рамках уголовно-правовых отношений с третьим лицом и давая согласие на причинение вреда, обладатель права, по сути, отказывается от своего субъективного права на благо. При этом под вредом в контексте настоящего исследования понимаются объективные изменения действительности, явившиеся следствием определенного деяния и имеющие весьма опосредованное отношение к общественной опасности поведения. О совершении общественно опасного деяния следует говорить не тогда, когда произошла или возникла опасность наступления последствий, а когда были нарушены охраняемые законом права.
На основании оценки признаков анализируемого понятия автор заключает, что под согласием на причинение вреда следует понимать юридически значимую, добровольную, конкретную и предварительную форму волеизъявления частного лица - обладателя права, достигшего предусмотренного в уголовном законе возраста и способного осознавать характер и значение совершаемых действий, на причинение вреда интересам, находящимся в его свободном распоряжении, не запрещенными законом способами (причинение вреда здоровью, имущественным и неимущественным правам).
Способность частного лица осознавать характер совершаемых в отношении него действий и руководить своим поведением при выражении согласия связывается с шестнадцатилетним возрастом как общим возрастом уголовной ответственности.
В работе выделяются следующие условия допустимости волеизъявления частного лица: 1) согласие не должно быть направлено на нарушение общественных и государственных интересов, а также частных интересов третьих лиц; 2) лицо, дающее согласие на нарушение или уступку личных, имущественных и иных прав и интересов, должно обладать правом свободного распоряжения этими благами; 3) общественная значимость способов нарушения права или воздействия на него не позволяют усмотреть противоправность или общественную опасность деяния; 4) согласие может быть дано лишь на совершение тех действий, которые разрешены законом. Исполнение с согласия лица запрещенных, являющихся общественно опасными и виновными действий (например, осуществление незаконного аборта, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность) влечет уголовную ответственность.
Потребность в развитии частных начал уголовно-правового регулирования указывает на своевременность дополнения главы 8 УК РФ «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» новой нормой ст. 421 «Согласие на причинение вреда» следующего содержания:
«1. Не является преступлением причинение вреда личным имущественным или неимущественным правам, если лицо дало добровольное, конкретное, истинное и предварительное согласие на причинение им вреда.
. Причинение вреда правам лица при нарушении условий добровольности, конкретности, истинности или предварительного характера согласия влечет уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».
В зависимости от того какое из условий правомерности действий нарушено, выделяются три категории преступлений, связанных с превышением пределов причинения вреда с согласия лица:
) превышение пределов допустимого согласия, когда фактический вред выходит за рамки, определенные согласием потерпевшего. В этом случае виновный несет уголовную ответственность на общих основаниях;
) причинение вреда, заведомо более тяжкого или качественно иного, чем определялось согласием потерпевшего. В таких ситуациях ответственность наступает на общих основаниях без учета согласия потерпевшего как смягчающего обстоятельства;
) превышение в форме причинения вреда правам и интересам, не находящимся в свободном распоряжении потерпевшего. Деяние признается преступным в силу нарушения одного из условий согласия - его допустимости. Распространено мнение, что ответственность за содеянное при таких обстоятельствах всегда должны нести и нарушитель как непосредственный исполнитель преступления, и «согласная» жертва, выступающая здесь в роли соучастника преступления.
Отнесение института частного и частно-публичного обвинения к средствам диспозитивного режима уголовно-правового регулирования объясняется наличием у него материально-правового основания.
Совершение преступления, предусмотренного в частях 2 и 3 ст. 20 УПК РФ, является юридическим фактом возникновения трех групп правозащитных отношений: «потерпевший - преступник», «потерпевший - государство» и «государство - преступник». Частный интерес обладателя права реализуется в первых двух группах отношений и существенным образом влияет на развитие отношений ответственности. В конечном итоге именно от волеизъявления потерпевшего зависит, будут ли применены к виновному меры уголовно-правового воздействия или он будет освобожден от уголовной ответственности.
Диспозитивный характер института частного и частно-публичного обвинения выражается в предоставлении частному лицу права на защиту личного субъективного права посредством реализации в уголовно-правовых отношениях одного из следующих правомочий: 1) обращенного к государству права-притязания о применении в виновному мер уголовно-правового воздействия; 2) права на прощение виновного по делам частно-публичного и частного обвинения; 3) права на примирение с виновным по делам частного обвинения.
С точки зрения материального права отказ потерпевшего от обращения с заявлением о совершении преступления является юридическим фактом прекращения уголовных правоотношений и основанием освобождения виновного от уголовной ответственности. Поиск материального эквивалента процедуры отказа потерпевшего от подачи заявления привел диссертанта к выводу о необходимости законодательной регламентации качественно нового для уголовного права субинститута освобождения от уголовной ответственности в связи с прощением виновного потерпевшим.
Следует принимать во внимание качественные различия между категориями «прощение» и «примирение». Если прощение предполагает совершение потерпевшим одностороннего юридически значимого акта, который является обязательным условием освобождения виновного от уголовной ответственности по делам частно-публичного и частного обвинения, то примирение возможно только между преступником и жертвой по делам о преступлениях частного обвинения.
Также можно указать на целесообразность введения в УК РФ ст. 762 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с прощением потерпевшим» следующего содержания:
«1. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное частью первой статьи 115, частью первой статьи 116, частью первой статьи 1281, частью первой статьи 131, частью первой статьи 132, частью первой статьи 137, частью первой статьи 138, частью первой статьи 139, статьей 145, частью первой статьи 146, частью первой статьи 147, статьями 201, 202, 204 Уголовного кодекса Российской Федерации, освобождается от уголовной ответственности в связи с прощением потерпевшим.
. Если преступление, предусмотренное предусмотренных статьями УК РФ, совершается индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, лицо освобождается от уголовной ответственности в связи с прощением потерпевшим, за исключением случаев, когда преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия,государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с прямым участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество.
Примечание. Под прощением потерпевшего в статьях настоящего Кодекса понимается добровольный отказ потерпевшего от обращения с заявлением о совершении преступления».
Важным средством реализации диспозитивного режима уголовно-правового регулирования является самостоятельная защита личности. Под ней автор понимает юридически значимое деяние частного лица - участника уголовно-правовых отношений, выраженное в причинении (угрозе причинения) вреда охраняемым уголовным законам интересам в целях защиты своих прав и прав других лиц, общества и государства, если при этом не были превышены пределы причинения вреда.
субъектный состав: частное лицо - обладатель права на самостоятельную защиту и лицо, которому причиняется вред (им может быть как посягающий в случае необходимой обороны, так и другое лицо, вред которому причиняется в ситуации крайней необходимости);
объект правозащитных отношений - охраняемые уголовным законом права и свободы личности, общества и государства;
содержание - право частного лица на самостоятельную защиту посредством причинения вреда другим охраняемым законом интересам;
юридический факт возникновения правоотношений - причинение или угроза причинения вреда правам и свободам личности, общества и государства.
К числу уголовно-правовых средств, обеспечивающих реализацию права на самозащиту, диссертант называет необходимую оборону (ст. 37 УК РФ) и крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ) и рассматривает правомерность защитных действий одновременно с двух позиций: через оценку основания права на самозащиту и определение юридического состава реализации права.
Признавая правозащитную направленность норм о необходимой обороне и крайней необходимости, автор предлагает указать в ст. ст. 37 и 39 УК РФ на причинение вреда как на предоставленный законом способ защиты своих прав, прав и законных интересов третьих лиц, общества и государства.
В работе аргументируются предложения, касающиеся установления пределов причинения вреда в случае защиты жизни, конкретизации признаков опасности и определения пределов превышения вреда в ситуации крайней необходимости.
По мнению диссертанта, повышение эффективности института самостоятельной защиты предполагает реализацию следующих предложений:
замену действующей редакции ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона» на следующую:
«1. Каждый имеет право на причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т. е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Каждый имеет право на причинение смерти посягающему лицу при защите от посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
. Защита от посягательства, не причиняющего и не создающего угрозу причинения смерти обороняющемуся или другим лицам, является правомерной, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, т. е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства»;
замену редакции ч. 2 ст. 39 УК РФ на следующую: «2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение охраняемым законом интересам равного или более значительного вреда, чем предотвращенный».
.7 Соотношение принципов публичности и диспозитивности в уголовном процессе
Соотношение диспозитивности и публичности всегда являлось дискуссионным вопросом отечественной науки уголовно-процессуального права.
Существует множество определений принципа публичности уголовного судопроизводства, однако, все они сводятся к положениям о том, что, во-первых, уголовно-процессуальная деятельность осуществляется от имени государства, во-вторых, данная деятельность направлена на защиту государственных и общественных интересов, в-третьих, уголовный процесс возникает в каждом случае обнаружения соответствующих признаков преступления, в-четвертых, рассмотрение и разрешение уголовных дел осуществляется специально уполномоченными органами и должностными лицами, в-пятых, волеизъявление лица, пострадавшего от преступления, не учитывается при решении вопроса о начале уголовного судопроизводства.
По мнению Строговича М.С., принцип публичности выражается в том, что в процессе осуществления уголовного правосудия суд , прокурор и следователь не могут отказаться от исполнения действий, которые являются необходимыми для правильного разрешения дела. В свою очередь Чельцов М.А. , видел сущность публичности процесса в том , что рассмотрение и разрешение уголовного дела производится соответствующими органами государственной власти в публичных интересах на основе их должностных полномочий, причем независимо от воли и желания иных участников процесса, отстаивающих в деле какой-либо иной, помимо публичного, интерес.
Публичность традиционно рассматривалась наукой уголовно-процессуальной наукой как доминирующая в рамках осуществления уголовного правосудия, поскольку целенаправленная деятельность государственных органов в уголовном процессе объясняется, прежде всего, той социально значимой ролью, которую выполняют указанные органы в регулировании общественных отношений, а также защите правопорядка. Согласно позиции Фойницкого И.Я. , право наказания обуславливает право государства на деятельность , задачей которой является осуществление карательной власти. Подобной же позиции придерживаются и другие авторы , отмечая, что реализация публичности состоит не столько в ужесточении уголовной репрессии, сколько в надежной гарантии неотвратимости ответственности, при этом, законодатель наделяет государство в лице уполномоченных органов и лиц широкими полномочиями по осуществлению уголовного судопроизводства, независимо от инициативы иных участников процесса.
Отметим, что публичность напрямую не закреплена в главе 2 УПК РФ, посвященной принципам уголовного судопроизводства, однако это не означает, что публичность не свойственна уголовному процессу. Напротив, как указывалось ранее, публичность является доминирующим началом в рамках уголовного правосудия. Его сущность отражена в части 2 статьи 21 УПК РФ , в соответствии с которой, уголовное преследование от имени государства осуществляется соответствующими органами и должностными лицами, которые в каждом случае обнаружения признаков преступления обязаны принять предусмотренные УПК РФ меры по установлению, как самого события преступления, так и лица или лиц, виновных в его совершении. Кроме того, должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, помимо указанных действий, должны принять все зависящие от них меры к полному, объективному, всестороннему исследованию обстоятельств дела с той целью, чтобы виновный понес справедливое наказание, а ошибочно обвиненный был реабилитирован.
Д.С. Штоль полагает правильным отразить в главе 2 УПК РФ не только принцип диспозитивности, как это указывалось ранее, но и принцип публичности, причем обоснованным является объединение данных руководящих принципов в одной статье уголовно-процессуального закона в следующем виде: «Часть. 1. Уголовное преследование от имени государства осуществляется соответствующими органами и должностными лицами, которые в каждом случае обнаружения признаков преступления обязаны принять предусмотренные меры по установлению, как самого события преступления, так и лица или лиц, виновных в его совершении. Часть. 2. Участникам уголовного процесса, отстаивающим в деле свой личный или представляемый интерес, а также иным заинтересованным лицам предоставлена свобода распоряжения материальными и процессуальными правами, реализация которых, обуславливает возникновение, изменение или прекращение уголовно-процессуальных отношений».
Среди ученых не выработано единое мнение относительно соотношения и взаимодействия публичности и диспозитивности. Так, Шамардин А.А. , полагает, что уголовный процесс представляет собой соединение публичного и частного права, причем, с одной стороны, в нем присутствуют диспозитивность и состязательные начала, а с другой - защита нарушенных частных интересов возможна благодаря механизму уголовно-процессуального права, который обеспечивает быструю и эффективную защиту прав человека государством путем вынесения соответствующих судебных решений. Взаимодействие частных и публичных начал в праве основываются на диалектическом законе единства и борьбы противоположностей. Диспозитивность в определенном смысле сталкивается с публичностью в тех случаях, когда осуществляется выбор между предоставлением права потерпевшему защитить нарушенное преступлением право в суде, и передачей инициативы возбуждения уголовного дела государственным органам. При этом, диспозитивность и публичность не являются непримиримыми противоположностями.
Касаткина С.А. , подробно исследовавшая соотношение публичного и диспозитивного начала в уголовном судопроизводстве, а также установившая в качестве одной из задач своей работы раскрытие конкретных форм их проявления , классифицирует отдельные субъективные права, составляющие содержание указанных начал, исходя из осуществления различных уголовно-процессуальных функций, среди которых выделяются: обвинение, защита и суд.
Масленникова Л.Н. диспозитивность рассматривает как принцип , ограничивающий принцип публичности. По мнению Божьева В.П. , диспозитивность противоречит публичности, поскольку деятельность органов государственной власти и должностных лиц регулируется при помощи императивного метода правового регулирования, и эти субъекты не обладают свободой в распоряжении своими полномочиями. Кроме того, существует точка зрения, в соответствии с которой публичность и диспозитивность по своей юридической природе являются взаимодействующими друг с другом началами, а именно, диспозитивность помогает публичности, во-первых, раскрыть преступление, изобличить и привлечь к уголовной ответственности виновных а, во-вторых, освобождать от необоснованного наказания невиновных.
Разумеется, каждый автор имеет право на собственный взгляд на любую из проблем уголовного процесса, однако заметим, что речь идет не просто о каких-то отдельных процессуальных институтах, а об основополагающих понятиях, определяющих, по большому счету, тип уголовного процесса.
Ну а прежде чем раскрывать содержание публичности и диспозитивности отметим, что наиболее рациональным представляется рассмотрение этих явлений как элементов единого принципа «сочетания публичных и частных начал в уголовном судопроизводстве». Этот принцип в 2003 году исследовала профессор МГЮА Гуськова А. П. . Так , отмечала она, в ст. 6 УПК РФ заложен принцип сочетания публичных и частных начал, обеспечивающий возникновение и развитие уголовного судопроизводства по инициативе сторон, функционирование независимого и беспристрастного суда, создающего необходимые условия для осуществления сторонами их прав, не подменяя стороны в их процессуальной деятельности, обеспечивающего равноправие и состязательность сторон в доказывании.
Публичность в уголовном судопроизводстве тесно взаимосвязана с его диспозитивными началами. Сочетание основ публичности и диспозитивности в уголовном судопроизводстве позволяет потерпевшему и его представителям участвовать в уголовном преследовании по любым категориям дел, т.е. участвовать в процессуальной деятельности по установлению события преступления и изобличению лиц, виновных в совершении преступления, которым потерпевшему причинен ущерб.
Исходя из этого представляется, что необходим разумный подход в соотношении публичных и частных начал в уголовно-процессуальной деятельности, дисбаланс же может привести и к тому, что суд снова примет на себя функцию обвинения. Принцип публичности, долгое время считавшийся основополагающим в науке уголовного процесса, наделяющий государственные органы властными полномочиями, в том числе и по принятию решений о начале, движении и судьбе уголовного дела, сейчас, как думается, нельзя признать доминирующим. Радует тот факт, что на такой позиции стоит достаточно много авторов. Так, Шамардин А.А. пишет: «…гипертрофированная публичность превращается в тотальное огосударствление процесса, подмену интересов гражданского общества интересами государства. В концентрированном виде эту концепцию публичности выражала ст. 2 УПК РСФСР…».
Итак, формула публичности имеет следующую сущность. «Государственные органы, ведущие уголовный процесс, осуществляют свою деятельность по достижению цели уголовного процесса в силу возложенных на них государством обязанностей. Позиции сторон учитываются, однако их голос, за исключением случаев прямо предусмотренных уголовно-процессуальным законом (возбуждения уголовного дела частного и частно-публичного обвинения, например , - совещательный, консультативный».
Тенденции развития уголовно-процессуального законодательства сводятся к усилению роли диспозитивного начала. В частности, это проявляется в решении вопроса о возбуждении уголовного дела, в увеличении форм и субъектов досудебного производства и в перераспределении их распространенности, в появлении дел по уголовному иску и в некоторых других случаях.
Диспозитивность возможна только в состязательном уголовном процессе. Но сама по себе, в обособленном виде диспозитивность лишает смысла наличие властеотношений в уголовном процессе. Это заранее неверный подход ее абсолютизировать, поэтому диспозитивность обособленно не существует и не может существовать в силу публичного характера уголовного процесса и всей уголовно-правовой сферы в целом. А если она не может существовать самостоятельно, в этом случае мы говорим о соотношении публичности и диспозитивности в уголовном процессе. И проблему ставим именно в таком ключе.
Ну и, наконец, нельзя не отметить иной подход на соотношение публичности и диспозитивности в уголовном судопроизводстве и ее место в системе. Так, авторский коллектив учебника «Уголовно-процессуальное право: актуальные проблемы теории и практики» под редакцией Лазаревой В.А. и Тарасова А. А. представляют проблему соотношения публичного и диспозитивного, носящей глобальный характер, касающийся практически любого частного исследования. «Соотношение публичного и диспозитивного начал в уголовном процессе, - пишут они, - это ключевая проблема уголовно-процессуальной науки. К определению этого соотношения сводятся практически все теоретические и практические проблемы реформирования системы уголовного судопроизводства в любой стране, не позволяет рассматривать сочетание публичного и частного начал в уголовном процессе как отдельный его принцип. Скорее всего, это сочетание есть сердцевина всей системы принципов судопроизводства. Любой из принципов, образующих эту систему, в той или иной мере отражает соотношение (сочетание) частноправового и публично-правового элементов, а система принципов в целом - соотношение этих же элементов (начал) во всей системе уголовного судопроизводства данной страны. Так, например, принцип презумпции невиновности выражает баланс частного интереса лица, привлекаемого к уголовной ответственности и не понуждаемого в связи с этим доказывать свою невиновность, и публичного (общественного и государственного одновременно) интереса, состоящего в допустимости наказания только действительно виновных в совершении преступлений».
Наличие взаимодействия и взаимовлияния диспозитивности и публичности признает также и Пономаренко С.С. , указывая, в частности, что публичность выступает в качестве ведущего принципа розыскной формы процесса, диспозитивность играет такую же роль в состязательной форме, при этом смешанному процессу характерно сочетание публичности и диспозитивности , которые, являясь с одной стороны антиподами, с другой стороны своим единством и взаимодействием обеспечивают наилучшую защиту прав и законных интересов. В любом случае, в действующем уголовно-процессуальном законодательстве существуют четко обозначенные пределы действия указанных принципов, что обуславливает отсутствие противоречий между ними, кроме того, публичность и диспозитивность фактически взаимно устанавливают пределы реализации друг друга. Придерживаясь указанных концепций, полагаем, что они являются наиболее обоснованными, поскольку в точности отражают современное состояние отечественного уголовно-процессуального права.
Таким образом, диспозитивность, сохраняя свою сущностную основу и наполняясь специфическим чертами отрасли уголовно-процессуального права, оказывает большое влияние всю процедуру осуществления уголовного правосудия. Более того, состояние современного уголовного процесса обязывает признать диспозитивное начало в качестве одного из руководящих положений, что предполагает его обязательное включение в текст действующего уголовно-процессуального закона в главу, посвященную принципам уголовного судопроизводства.
Заключение
Суть моей дипломной работы заключается в том, что в ней на базе данных науки уголовного процесса и иных наук на основе нового уголовно-процессуального законодательства исследуется весь комплекс вопросов, относящихся к проблеме диспозитивности в уголовном процессе. Значительное внимание в работе уделено малоизученной проблеме истоков (оснований) диспозитивности в уголовном процессе. Впервые в рамках одного исследования рассмотрены проявления диспозитивности во всех стадиях уголовного судопроизводства, проведено исследование вопроса о соотношении диспозитивности с такими принципами уголовного процесса как публичность, состязательность, установление объективной истины, показано значение реализации принципа свободы обжалования для расширения сферы действия диспозитивности в уголовном процессе. Автором предпринята попытка обосновать значение диспозитивности как принципа уголовно-процессуального права. Анализ проявлений диспозитивности в уголовном процессе проводится на основе УПК РФ с учетом внесенных в него изменений и дополнений.
На защиту выносятся следующие основные положения:
. Диспозитивность представляет собой принцип уголовного судопроизводства, в силу которого его участники, отстаивающие в деле свой личный, защищаемый или представляемый интерес, а также иные заинтересованные лица имеют возможность распоряжаться предметом уголовного процесса (обвинением) или спорным материальным правом при производстве по гражданскому иску в уголовном деле, а также распоряжаться в целях защиты отстаиваемых интересов процессуальными правами, реализация которых оказывает значительное влияние на производство по уголовному делу.
. Диспозитивность имеет два вида: материальную и процессуальную. Материальная диспозитивность выражается в возможности распоряжения предметом уголовного процесса (обвинением), а также спорным материальным правом при производстве по гражданскому иску в уголовном деле. Действие процессуальной диспозитивности в уголовном судопроизводстве связано с предоставлением участникам уголовного судопроизводства и иным заинтересованным лицам для защиты отстаиваемых ими личных, защищаемых или представляемых интересов процессуальных прав, реализация которых не связана с распоряжением предметом уголовного процесса, но оказывает значительное влияние на производство по уголовному делу.
. Формой проявления диспозитивности в уголовном судопроизводстве является закрепленное в законе или вытекающее из смысла закона диспози-тивное право участника уголовного судопроизводства, действующего в своих личных, защищаемых или представляемых интересах, или иного заинтересованного лица.
. Диспозитивные права участников уголовного процесса характеризуются следующими чертами: 1) право является диспозитивным только в том случае, если ему соответствует безусловная обязанность должностного лица совершить определенные действия (воздержаться от их совершения); 2) диспозитивные права реализуются в целях защиты отстаиваемых участниками уголовного процесса личных, защищаемых или представляемых интересов; 3) к диспозитивным относятся только те права, реализация которых оказывает значительное влияние на производство по уголовному делу.
. Субъектами диспозитивности в уголовном судопроизводстве могут быть участники процесса (физические или юридические лица), отстаивающие в деле свой личный, защищаемый или представляемый интерес (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный, оправданный, их защитники и законные представители, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители). Кроме того, к субъектам диспозитивности в уголовном процесс следует отнести таких его участников, как свидетель и иные лица, которым в предусмотренных законом случаях предоставляются диспозитивные права.
. Четкое обозначение пределов действия принципов публичности и диспозитивности в уголовно-процессуальном законодательстве обеспечивает отсутствие противоречий между указанными началами в уголовном процессе.
. Нельзя в полной мере согласиться с мнением о неразрывной связи диспозитивности и состязательности в уголовном судопроизводстве. Состязательным может быть как уголовный процесс, построенный на основе принципа публичности (производство по уголовным делам публичного обвинения), так и уголовный процесс, в основе которого лежит принцип диспозитивности (производство по уголовным делам частного обвинения).
. Действие диспозитивности в уголовном судопроизводстве не может служить препятствием для активности суда в состязательном процессе, а потому не противоречит принципу установления объективной истины.
Практическая значимость работы состоит в том, что она содержит предложения, направленные на совершенствование действующего уголовно-процессуального законодательства.
Список использованных источников
Нормативные акты:
1.Конституция Российской Федерации : [принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г. : с учетом поправок, внес. Законами Рос. Федерации о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7- ФКЗ] // Рос. газ. - 2009. - 21 янв.
2.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. От 22.11.2013 г.
.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-Ф3 (в ред. от 01.03.2014 г. № 18-ФЗ] // СЗ РФ. - 1996. - № 25, ст. 2954
.Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ (в ред. от 21.12.2014г. № 424-ФЗ // СЗ РФ - 1995. - № 33, ст. 3349
Научная и учебная литература
1.Александров А.С. Принципы уголовного судопроизводства. М., С. 167.
2.Александров А.С. Диспозитивность в уголовном процессе. - Нижний Новгород: Нижегородский юридический институт МВД РФ, 2008. - 207 с.
.Рогова О.И. Пределы проявления диспозитивности в деятельности свидетелей. - Томск, 2014. - 34 с.
.Барабаш А.С. Публичное начало российского уголовного процесса - Красноярск, 2006
.Гуськова А.П. О перспективном развитии принципа сочетания публичных и частных начал в уголовном судопроизводстве // Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: год правоприменения и преподавания: материалы науч.-практич. конф. - М., 2007
.Дикарев И.С. Диспозитивность и особый порядок судебного разбирательства // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: проблемы законодательства, теории и практики -2006
.Аширбекова М. Т. Проявление принципа публичности в правозащитной деятельности 2008 г.
.Диспозитивность и ее отдельные проявления в уголовном процессе Российской Федерации: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.09 - Уголовный процесс, криминалистика
.Актуальные проблемы теории борьбы с преступностью и правоприменительной практики. Красноярск, 2009 г. С.87.и судебная экспертиза ; Оперативно-розыскная деятельность / Д. С. Штоль ; Науч. рук. О. И. Куленко. - Челябинск, 2009
.Касаткина С. А. Публичность и диспозитивность в российском уголовном процессе: 2007
.Касаткина С. О соотношении публичных и личных интересов в российском уголовном процессе // Уголовное право. - 2001. - № 3
12.Аширбекова М. Новое законодательство и роль прокурора в публичном уголовном преследовании / М. Аширбекова - 2007.
.Кожевников В.В. Факторы, обусловливающие правовую активность участников правоотношений, возникающих в деятельности органов внутренних дел на досудебных стадиях российского уголовного процесса. - Омск, 2006
14.Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / под ред. Малиновской В.М. - М.: ТК Велби, 2010
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулиной. - М.: Юристь, 2013
.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. В. М. Лебедева, В. П. Божьева. 2012
.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. И. Л. Петрухина. - 2013
.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.В. Смирнова. - СПб.: Питер, 2009
.Уголовный процесс России. Общая часть: учебное пособие / сост. С.Г. Загорьян, В.Е. Журавлёв, М.П. Пермякина, Ю.В. Егорова. - Иркутск: 2008.
.Меженина Л.А. Публичность российского уголовного процесса:- Екатеринбург, 2006
.Труфанов Н.И. Принципы уголовного судопроизводства: учебное пособие. 2007.
.Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.И. Радченко. - 2 изд., перераб. и доп. - М.: Юридический Дом «Юстицинформ», 2006.
.Раменская В. С. Институт реабилитации в уголовном процессе:. Екатеринбург, 2004
.Смирнов А.В., Капиновский КБ. Уголовный процесс. - 2004
.Толковый словарь иностранных слов: Ок. 25 000 слов и словосочетаний. 5-е издание. 2003.
.Уголовно-процессуальное право: учебник для юридических вузов / Под общ. ред. В.И. Рохлина. - СПб., 2004
.Уголовный процесс / под ред. К. Ф. Гуценко. - М.: ЗЕРЦАЛО, 2008
.Уголовный процесс : под ред. В. П. Божьева. - 3-е изд., 2012
.Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т.1. М., 2006
.Хатуаева В. В. Реализация частного (диспозитивного) начала в уголовном судопроизводстве: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006
.Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методологические и правовые проблемы. - Саратов, 1986
.Шестакова С.Д. Публичность, диспозитивность и дискреционность в уголовном процессе России и США: сравнительно-правовой анализ
.Шестакова СД. Публичность, диспозитивность и дискреционность в уголовном процессе России и США: сравнительно-правовой анализ
.Штоль Д.С. Отдельные проявления диспозитивности уголовного процесса и особенности их закрепления в уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 7
Приложение 1
Так, например, встречаются случаи, когда после избрания судом обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры пресечения заключения под стражу, в этой мере пресечения в силу различных причин отпадает необходимость. До внесения изменений в УПК РФ действовала ч.4 ст.110 УПК РФ, согласно которой мера пресечения, избранная на основании судебного решения, могла быть отменена или изменена только судом. Однако, в законе не было закреплено право обвиняемого или его защитника в таких случаях обращаться к суду с просьбой об отмене ранее избранной меры пресечения. В то же время, существование такого права вытекает из принципа состязательности и равноправия сторон, поскольку в противном случае лицо, заключенное под стражу, оказывалось бы в бесправном положении. По одному из уголовных дел защитник обвиняемого, содержащегося под стражей, обратился в суд, избравший меру пресечения, с жалобой, в которой просил отменить избранную ранее его подзащитному меру пресечения, поскольку в таковой от пала необходимость. Жалоба защитника была принята к судом к производству и рассмотрена по существу.
Приведенный пример показывает, что диспозитивные права могут быть предусмотрены уголовно-процессуальным законом, а могут вытекать из его смысла. Таким образом, формой проявления диспозитивности в уголовном судопроизводстве является закрепленное в законе или вытекающее из смысла закона диспозитивное право участника уголовного судопроизводства, действующего в своих личных, защищаемых или представляемых интересах, или иного заинтересованного лица.
Приложение 2
) Так, некто Д. обвинялся в уклонении от военной службы путем причинения себе повреждения. На руке Д. имелась значительная припухлость, возможно, следствие введения под кожу шприцем какого-то вещества. Для того, чтобы проверить это предположение, нужно было иссечь кусочки ткани из опухоли, против чего Д. категорически возражал. В этой ситуации применение принуждения было исключено, хотя именно оно могло привести к раскрытию преступления. Лишь после того как воспалительный процесс принял гангренозный характер, Д., спасая свою жизнь, дал согласие на операцию, при проведении которой были иссечены кусочки ткани. Их химическое и гистологическое исследование выявило наличие керосина. В последствии Д. признался, что ввел керосин шприцем с тем, чтобы уклониться от военной службы.
С.А. Шейфер полагает, что возложение на обвиняемого и подозреваемого обязанности представлять объекты, различные образцы, подвергаться опознанию, освидетельствованию, экспертизе вряд ли следует трактовать как обязанность самоизобличения в совершении преступления, от которой эти лица освобождены в силу ст.51 Конституции РФ, ибо обвиняемый и подозреваемый никаких сообщений следователю не делают. Однако в уголовно-процессуальной науке такая точка зрения разделяется не всеми учеными. Вы сказано мнение, что "свидетельствование" надлежит понимать как предоставление и подтверждение частным лицом следователю и суду конкретной информации, уличающей его в совершении запрещенного уголовным законом деяния. Предоставление же лицом изобличающих его самого фактических данных возможно не только при получении от него соответствующих показаний в рамках допроса, но и во время производства любых других следственных действий. Однако, законодатель понимает свидетельствование в более узком смысле - как сообщение лицом в устной или письменной форме определенной информации, а значит, признать привилегию от самоизобличения основанием диспозитивного права потерпевшего или свидетеля отказаться от освидетельствования (производства судебной экспертизы или изъятия образцов для сравнительного исследования) нельзя, поскольку в противном случае аналогичным правом должен был бы наделяться и обвиняемый (подозреваемый).
) Согласно Ч.5 ст. 177 УПК РФ осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Основанием этого диспозитивного права является необходимость соблюдения принципа неприкосновенности жилища (ст.25 Конституции РФ, ст. 12 УПК РФ). Отсутствие согласия на осмотр проживающих в жилище лиц становится препятствием для производства следственного действия, в связи с чем следователь вынужден либо отказаться от производства этого следственного действия, либо обратиться в суд с ходатайством о производстве осмотра жили ща. Так, при производстве по уголовному делу по обвинению К. в нарушении неприкосновенности жилища (ч.1 ст. 139 УК РФ), осмотр жилища потерпев шей Ш. был произведен только после того, как потерпевшая выразила на то свое согласие. Только в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища не терпит отлагательства, указанное следственное действие может быть произведено на основании постановления следователя без получения судебного решения (с последующим уведомлением о том прокурора и судьи) (ч.5 ст. 165 УПК РФ).
) Диспозитивность проявляется также при производстве эксгумации. Если близкие родственники или родственники покойного возражают против эксгумации, разрешение на ее проведение выдается судом (ч.4 ст. 178 УПК РФ). При этом закон не предусматривает каких-либо исключений из этого правила. Кроме того, в соответствии с ч.2 ст. 186 УПК РФ при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются по письменному заявлению указанных лиц, а при отсутствии такого заявления - на основании судебного решения. Следует обратить внимание на то, что в указанных случаях (при необходимости производства осмотра жилища, эксгумации, осуществления контроля и записи переговоров) субъектами диспозитивности могут выступать граждане, не являющиеся участниками уголовного процесса. Однако, они имеют в деле определенный личный интерес, а принимаемые ими решения находятся в сфере уголовного судопроизводства и оказывают значительное влияние на производство по уголовному делу. В ходе досудебного производства со стороны участников уголовного процесса заявляются различные ходатайства. В юридической литературе высказано мнение о том, что право обвиняемого заявить ходатайство является проявлением диспозитивности в уголовном процессе.