Франческо Криспи
Содержание
1. Введение. Краткая характеристика Ф. Криспи в политической жизни Италии как молодого государства2
. Формирование Криспи как революционера и политического деятеля4
. Особенности внутриполитической деятельности Криспи15
. Внешнеполитический курс Криспи23
Заключение. Причины неудачи курса Криспи28
Список литературы42
1. Введение. Краткая характеристика Ф. Криспи в политической жизни Италии как молодого государства
Франческо Криспи - итальянский политический и государственный деятель. Родился Криспи 04 октября 1818 года на острове Сицилия в городе Рибера, в небогатой купеческой семье. Был адвокатом сначала в Палермо, потом - в Неаполе. Франческо Криспи рано стал принимать участие в разных тайных кружках и заговорах, но так осторожно, что считался благонамеренным гражданином. Когда в январе 1848 года в Сицилии вспыхнула революция, Криспи был выбран членом временного правительства со званием префекта баррикад и секретаря военного и морского департаментов, а затем - и депутатом парламента; издавал революционную газету "Apostolato". Его программа в это время была такова: низвержение Бурбонов, свободная конфедерация всех итальянских государств, демократическое управление, братский союз всех народов. Победа умеренной партии, отдавшая остров во власть короля, принудила Криспи к бегству. Он скитался из страны в страну, добывая хлеб преимущественно частными уроками.
Начав свою деятельность как сицилийский революционер-республиканец, поддержавший высадку Дж. Гарибальди в Сицилии (1860 год), Криспи завершил ее монархистом, другом О. фон Бисмарка. Криспи являлся сподвижником Дж. Гарибальди по экспедиции «Тысячи», организатор политической и административной власти на освобожденной гарибальдийцами Сицилии. После объединения Италии стал рьяным поборником монархии. В 80-х годах - один из лидеров так называемой Левой - группировки итальянской буржуазии. С 1861 года - депутат итальянского парламента. В 1877 - 1878 гг. и 1887 г. - министр внутренних дел. Дважды возглавлял правительство Италии: в 1887 - 1891 гг. и 1893 - 1896 гг. являлся премьер-министром. В свое первое премьерство (1887 - 1891 годы) строил внешнюю политику Италии на дружбе с Германией и приверженности созданному О. фон Бисмарком Тройственному союзу. Италия захватила Эритрею, провинцию Эфиопии, учредив там свою колониальную администрацию (1889 год). В экономике таможенная политика Криспи привела к тарифной войне между Италией и Францией. В области внутренней политики Криспи отличился тем, что с большой жестокостью подавил социалистическое по духу крестьянское движение на Сицилии. Второй срок премьерства Криспи (1893 - 1896 годы) характеризовался установлением сильной диктаторской власти внутри страны, а во внешней политике - сокрушительным поражением итальянцев в 1896 году в сражении с эфиопской армией при Адуа. Италия вынуждена была просить мира, а Криспи пришлось подать прошение об отставке.
Проведя некоторые антиклерикальные мероприятия, Криспи сосредоточил основные усилия на жестоком подавлении массового движения трудящихся, вызванного тяжелым экономическим положением страны (кровавая расправа с восставшими крестьянами в Сицилии и рабочими в Масса-Карраре в 1893 - 1894 гг., запрещение социалистической партии в 1894 - 1895 гг., ограничение права союзов и т. д.). Внешняя политика Криспи характеризуется укреплением связей Италии с Тройственным союзом 1882 г., обострением отношений с Францией (введение высоких протекционистских тарифов привело к началу в 1888 г. многолетней франко-итальянской таможенной войны) и расширением империалистических захватов; в Африке было начато создание колоний в Сомали (1889) и Эритрее (1890); однако попытки захватов в Эфиопии закончились разгромом итальянского экспедиционного корпуса при Адуа (1896). Провал колониальной авантюры и «жесткого» курса внутри страны вынудили Криспи уйти с политической арены.
2. Формирование Криспи как революционера и политического деятеля
В 1859 году Криспи совершил две смелые поездки в Сицилию, где вступил в сношения с местными революционными группами. Там он обучал заговорщиков искусству приготовления бомб, которое изучил в Лондоне. Затем он убедил колебавшегося Гарибальди предпринять знаменитую экспедицию в Сицилию и принял в ней самое деятельное участие.
В начале весны 1860 года в Сицилии с новой силой развернулись народные волнения. Руководители демократического движения ускорили подготовку восстания на острове.
апреля почти весь остров был уже охвачен народными волнениями.
Восстание началось в Палермо на рассвете 4 апреля. Всего насчитывалось 52 участника конспиративной организации, которая должна была дать сигнал к восстанию и увлечь за собой патриотов всего города. Однако вследствие предательства власти узнали о подготовке к восстанию.
Правительству Франциска II удалось подавить восстание в Палермо, но оно с еще большей силой разгорелось в окрестностях столицы и во многих других городах острова. Вскоре почти по всему острову стали действовать партизанские отряды, главным образом отряды «пиччотти», состоявшие вначале преимущественно из крестьянской молодежи.
Весть о восстании в Сицилии быстро распространилась по всей Италии. 7 апреля об этом стало известно в Генуе, где был организован комитет для оказания помощи повстанцам. В Генуе тогда находились многие из друзей Мадзини и Гарибальди, и среди них А. Бертани, самоотверженный революционер, который сыграл большую роль в организации экспедиции «Тысячи». Он написал Гарибальди письмо, в котором просил оказать помощь повстанцам. С этим письмом Франческо Криспи и Н. Биксио отправились к Гарибальди для переговоров об организации экспедиции в Сицилию. Гарибальди обещал возглавить экспедицию, если сообщение о восстании будет подтверждено. 15 апреля Гарибальди переехал в Геную. Он поселился в доме своего старого друга Аугусто Векки, в вилле Спинола, расположенной на берегу Генуэзского залива в Кварто. Этот дом стал штабом подготовки экспедиции «Тысячи».
Три недели, до момента отплытия «Тысячи», продолжалась напряженная, кипучая деятельность Гарибальди и его сподвижников. Подготавливали людей, оружие, продолжали собирать деньги, разрабатывали план.
Правительство Сардинии всем, чем могло, старалось помешать экспедиции «Тысячи». Кавур не только пытался заставить Гарибальди отказаться от экспедиции, но и намеревался арестовать его. Гарибальди не был арестован лишь потому, что король не решился на этот шаг, считаясь с духом времени.
Поход «Тысячи» проходил под лозунгом «Италия и Виктор Эммануил!» Этот лозунг вытекал из политики «Партии действия», проводившейся ею уже в период второй австро-итальянской войны 1859 года; он придал экспедиции официальный характер и в какой-то мере связал Кавуру руки.
Своей дальнейшей деятельностью Гарибальди доказал, что, выдвигая лозунг «Италия и Виктор Эммануил!» по тактическим соображениям, он отнюдь не отказывался от республиканских убеждений и до конца жизни остался горячим приверженцем демократии.
мая все приготовления к отправке экспедиции были завершены.
С точки зрения социальной принадлежности почти половину «Тысячи» составляли народные низы - рабочие, ремесленники, городская беднота; много было студентов, представителей мелкой буржуазии и интеллигенции. Возрастной состав «Тысячи» был довольно пестрый, но преобладала молодежь в возрасте 18 - 25 лет. Гарибальдийцы были одеты в красные рубашки (форма, принятая ими в Латинской Америке).
В экспедиции приняли участие добровольцы ряда других стран.
На рассвете 6 мая экспедиция отплыла из Кварто.
В полдень 11 мая экспедиция достигла гавани Марсалы (западный берег Сицилии), где намечалось произвести высадку.
Волонтеры беспрепятственно овладели городом. Здесь Гарибальди выпустил прокламацию, в которой призывал население Сицилии к оружию. С прибытием экспедиции восстание в Сицилии вспыхнуло с новой силой. К «Тысяче» стали присоединяться небольшие отряды «пиччотти», вооруженные пиками, саблями, ножами, кинжалами и т. д. Гарибальди действовал в Сицилии в тесном контакте с руководителями повстанческого движения.
Было решено, что «Тысяча» направится в Палермо. По пути из Марсалы в Палермо отряду пришлось выдержать крупную битву, которая оказалась решающей в походе 1860 года. Сражение произошло 15 мая близ города Каталафими. Противник уже заранее ждал гарибальдийцев, заняв очень удобную позицию. Хорошо вооруженный корпус численностью около 3 тыс. человек под командованием опытного генерала Ланди разместился на окружающих город холмах. Отряду Гарибальди, насчитывавшему 1500 человек, пришлось атаковать неприятеля с незащищенной равнины. Но бурбонские войска не выдержали натиска гарибальдийцев и повстанцев. В результате 6-часовой кровопролитной битвы враг был обращен в бегство. Это была первая победа «Тысячи» в Сицилии. Всюду образовывались вооруженные отряды, которые присоединились к краснорубашечникам.
В эти напряженные дни безостановочных маршей, проходя сквозь огонь и разрушения, демократические деятели думали не только об уничтожении династии Бурбонов, но и о тяжелой жизни народа, о насущных социальных проблемах. Первым социальным мероприятием Гарибальди был декрет, подписанный 17 мая в Алькамо, близ Каталафими. Этим декретом отменялся налог на помол и ликвидировались ввозные пошлины на зерно, картофель и овощи. Другим декретом от 17 мая восстанавливались законы о муниципальных советах, изданные в Сицилии в период революции 1848 года, и отменялись законы, принятые после подавления революции. Этим самым подчеркивался революционно-демократический характер новой власти, которую стремились установить после победы инициаторы похода «Тысячи».
мая гарибальдийцы приблизились к Палермо.
мая на рассвете, после стремительной атаки форта Термини, Гарибальди вступил в город.
Королевская армия и флот начали бомбардировать Палермо с двух сторон - с суши и моря. Но гарибальдийцы и восставший народ были неустрашимы и проявляли сказочный героизм. К вечеру 27 мая все население города вышло на улицу с трехцветными значками. В течение трех дней бурбонские войска обрушивали на город тысячи бомб и ядер. Но они не могли устоять перед натиском восставшего народа. 30 мая представители королевской армии предложили перемирие и вскоре после того подписали акт о капитуляции, а бурбонская армия покинула столицу Сицилии.
Победа революции в столице Сицилии решила судьбу острова, к тому времени охваченного пламенем восстания. Вскоре почти вся Сицилия была освобождена от власти ненавистных Бурбонов.
На острове возникла новая власть. Она была организована в форме революционно-демократической диктатуры, а Гарибальди принял звание диктатора Сицилии. В правительство Гарибальди входили представители «Партии действия» и сицилийских умеренных. Революционное правительство провело ряд важных мероприятий. Были освобождены политические заключенные и запрещен орден иезуитов, созданы школы и приюты для беспризорных детей. Наибольшее значение для закрепления революции имел декрет от 2 июня о разделе общинных земель и наделении земельными участками крестьян, сражавшихся за родину.
Виктор Эммануил и Кавур были сильно встревожены как военными успехами Гарибальди, так и его политикой. Их пугал демократический характер сицилийской революции. Стремясь установить контроль над деятельностью Гарибальди и оказать на него давление, Кавур в июне послал в Палермо своего агента Ла Фарину якобы для «помощи» в организации правительства. Ла Фарине удалось настоять на смещении Криспи, который был продиктатором, и назначении вместо него А. Депретиса, сторонника Кавура. После того как Гарибальди понял, что главной целью Ла Фарины является устранение из правительства республиканцев и введение в его состав приверженцев Савойской династии, стремившихся к быстрейшему присоединению Сицилии к монархии Виктора Эммануила, он издал декрет о высылке Ла Фарины из Сицилии.
Победа революции в Сицилии способствовала усилению освободительного движения в континентальной части королевства. Гарибальди начал подготавливать армию, чтобы через Мессинский пролив переправиться на материк и вместе с отрядами повстанцев Южной Италии двинуться в Неаполь. По пути к Мессине армии Гарибальди пришлось выдержать крупное сражение при Милаццо. Это была последняя битва гарибальдийцев на острове, и 27 июля они без боя заняли Мессину. К моменту переправы через пролив освободительная армия Гарибальди, которая теперь приняла название Южной, насчитывала более 20 тыс. человек.
Тщательно подготовившись и выбрав удобный момент, Гарибальди на рассвете
августа высадился с главными силами на крайней южной оконечности Калабрии - у Мелито.
На следующий день гарибальдийцы отправились в Реджо - главный укрепленный город Калабрии. После короткой атаки Гарибальди занял город.
Победа в Реджо решила судьбу остальной части королевства Обеих Сицилий. 100-тысячная армия короля была целиком деморализована, солдаты сдавали гарибальдийцам свое оружие. Многие из них изъявляли желание присоединиться к волонтерам. Путь гарибальдийцев от Реджо до Неаполя представлял собой триумфальное шествие. Почти повсюду восстания начались еще до прихода армии Гарибальди.
Большую роль в организации этих восстаний сыграла «Партия действия», развернувшая в это время в Южной Италии кипучую деятельность.
В поддень 7 сентября Гарибальди, опередивший авангард своей армии, в открытой коляске в сопровождении нескольких человек торжественно въехал в Неаполь. Через два дня в столицу королевства вступила гарибальдийская армия, встреченная народным ликованием.
Легендарная эпопея славной «Тысячи» подходила к концу. Целую неделю после вступления гарибальдийцев в Неаполь длились народные торжества. Однако еще предстояла жестокая битва с королевскими войсками. Эта битва произошла при реке Вольтурно у города Санта-Мария 1 и 2 октября. Франциск II попытался с остатками армии пробиться в столицу. Королевские войска дрались с ожесточением. Однако после двухдневной кровопролитной битвы гарибальдийцы одержали победу. Этим закончилась замечательная эпопея «Тысячи». После битвы при Вольтурно остатки королевской армии еще удерживали некоторые крепости, но дни династии Бурбонов были сочтены.
В освобожденном королевстве было образовано революционное правительство, в которое входили умеренные либералы и демократы, а Гарибальди был провозглашен «диктатором Обеих Сицилий». Создание этого правительства открывало широкие перспективы для дальнейшего развития революции в неосвобожденной части Италии. Правительство подтвердило изданные в Сицилии декреты о социально-экономических мероприятиях и издало некоторые другие декреты. В частности, было подтверждено, что земли и недвижимость, принадлежащие запрещенному ордену иезуитов, будут национализированы, так же как и земли Бурбонов. 18 октября был издан декрет об обложении налогом церковных имуществ. Декретом от 3 ноября запрещалось сосредоточение в одних руках нескольких наделов.
Революционный инстинкт подсказывал Гарибальди и его сподвижникам, в число которых входил и Криспи, что, только опираясь на восстание широких народных масс, в том числе крестьянства, можно будет превратить экспедицию «Тысячи» в бурное освободительное движение, которое быстро сокрушит бурбонское государство. Необходимо, однако, отметить, что аграрный вопрос - самый важный - не был разрешен правительством Гарибальди. Декрет о раздаче крестьянам общинных и государственных земель не был реализован. Революционное правительство не призывало крестьян к захвату земель баронов, а удерживало их от этого. Причина такой политики заключается в том, что правительство, большинство которого составляли представители буржуазии, боялось аграрной революции, а люди, окружавшие Гарибальди (Криспи, Паллавичино, Биксио и др.), полагали, что гражданская война между крестьянами и помещиками может скомпрометировать режим Гарибальди и ослабить его армию. В результате крестьяне охладели к движению и стали отходить от него. Но следует подчеркнуть, что такой политики по отношению к крестьянству придерживалась почти вся республиканская партия. В этом заключается противоречивость и слабость всего демократического крыла национально-освободительного движения Италии, и этим обстоятельством воспользовались умеренно-либеральная партия, чтобы задушить робкие попытки соединить национальное движение с глубокой аграрной революцией.
Уже в июле 1860 года умеренные либералы пытались вырвать инициативу из рук демократов и изолировать их. После же высадки гарибальдийской армии на континенте Кавур и его сторонники повели бешеную кампанию против деятелей демократического движения и напрягали все свои усилия, чтобы вызвать в Неаполе так называемую «революцию» до вступления туда Гарибальди и не допустить создания демократического правительства. Однако либералам не удалось организовать переворот в Неаполе.
В Неаполе, как и в Палермо, активизировали свою деятельность либералы и реакционные элементы. В государственном аппарате сидели королевские чиновники, саботировавшие мероприятия революционного правительства.
Кавур наполнил Неаполь своими агентами, агитировавшими за присоединение Южной Италии к Сардинскому королевству. Деятели демократического движения требовали созыва Учредительного собрания для решения дальнейших судеб Италии. Большую помощь Гарибальди оказали Мадзини, Каттанео и Бертани, прибывшие в Неаполь. Они развернули энергичную деятельность по подготовке освободительного похода на Рим, разоблачали интриги монархистов и всячески старались помочь правительству Гарибальди. Однако после вступления сардинской армии в Королевство Обеих Сицилий влияние демократов значительно ослабло. Некоторые из соратников Гарибальди (Медичи, Сиртори, Тюрр и др.) перешли на сторону Кавура. Криспи остался с Гарибальди.
В октябре умеренные либералы организовали в Неаполе и Палермо ряд митингов и демонстраций с требованием присоединения к Сардинскому королевству. Некоторые из помощников Гарибальди усиленно склоняли Гарибальди принять это требование.
ноября 1860 года в Неаполь прибыл Виктор Эммануил. Гарибальди сложил с себя диктаторскую власть и объявил о передаче власти Виктору Эммануилу. Вскоре декреты, изданные Гарибальди, были отменены, а его армия распущена.
января 1861 года состоялись выборы в итальянский парламент. Новый парламент принял закон об образовании Итальянского королевства и провозглашении Виктора Эммануила II королем Италии (17 марта 1861 года).
В борьбе между демократами и либералами за различные способы (пути) объединения Италии и различные формы государственной власти победила партия умеренных либералов. Она смогла победить потому, что в решающий период революции в силу ряда причин она оказалась более сильной, чем «Партия действия». Нерешительность и слабость «Партии действия», ее боязнь повторения в Италии террористического 1793 года, ее неспособность включить в свою программу требования аграрной реформы явились причинами влияния на нее умеренных либералов, что привело к победе последних. Руководители республиканцев не понимали необходимости решения задач национальной революции одновременно с задачами аграрной революции. К тому же «Партия действия» к началу революции была ослаблена предыдущими поражениями и внутренними раздорами. В результате всех этих факторов умеренные и сардинская монархия сумели присвоить плоды завоеванных революцией побед и присоединить к Сардинскому королевству уже освобожденные государства. Международная обстановка также способствовала победе умеренных. Особую поддержку им оказал Наполеон III, который одобрял все действия Кавура против Гарибальди и его сподвижников и демократических сил. Англия, хотя и была заинтересована в создании на Апеннинском полуострове большого итальянского государства, которое противостояло бы Франции, опасалась демократической революции в Италии. Другие державы вынуждены были считаться с позицией Англии и Франции. В результате войны и революции 1859-1860 годов Италия была в основном объединена. Однако недостаточная организованность демократических сил, слабое участие крестьянства в революции, колебание вождей республиканской буржуазии обусловили незавершенность революции. Решающую роль в объединении страны сыграла борьба народных масс, руководимых революционными элементами буржуазии, наиболее выдающимися представителями которых были Мадзини и Гарибальди. Огромную роль сыграл поход гарибальдийской «Тысячи», организованный демократами. Эта экспедиция на Юг Италии явилась самым крупным выступлением народных масс в их борьбе за объединение Италии революционным путем. В этом походе объединились антифеодальные, демократические силы всех итальянских государств. Если бы деятели демократического движения не пошли на эту решающую битву за объединение и независимость Италия надолго оставалась бы раздробленной.
После деятельного участия Криспи в знаменитой «Тысяче», он еще более приблизился к Гарибальди. Гарибальди же в свою очередь назначил его министром внутренних дел и финансов. В этой должности Криспи пришлось вынести борьбу с продиктатором Депретисом. Выбранный депутатом в итальянскую палату, Криспи из заговорщика-революционера постепенно обращается в государственного человека. В 1864 году он произносит в палате известную фразу: "Монархия нас соединяет, республика нас разъединяет". Данной фразой он разрывает с Мадзини и мадзинистами. Это не мешает, однако, Криспи оставаться в парламенте признанным вождем левой и даже крайней левой партии. В 1865 году он принимает участие в составлении радикальной программы, главные пункты которой: автономия общин, распространение избирательного права на всех грамотных, жалованье депутатам, исключение чиновников из парламента, прогрессивный подоходный налог, освобождение рабочих от платы налогов, введение милиции вместо постоянного войска, создание дешевого кредита для крестьян и ремесленников, отмена смертной казни. Многие пункты этой программы были впоследствии осуществлены частью до Криспи, частью самим Криспи; от других он бесповоротно отказался. За эту программу он упорно борется в основанной им газете "Riforma" и в парламенте в течение 1860-х и первой половины 70-х годов, резко, даже грубо нападая на правительство за его реакционную политику, в особенности за двусмысленное поведение по отношению к Гарибальди.
В области иностранной политики Криспи держится в этот период прежнего убеждения, многократно высказанного им в печати, что все люди - братья, что свободное государство должно заключать союзы только со свободными государствами, что задача разумной политики демократического государства - защищать все слабые государства. Он горячо отстаивает интересы Греции и мечтает о создании Балканской федерации, с Константинополем во главе. В 1863 году он настаивает на вмешательстве Италии в пользу Польши. В 1875 году Криспи был избран президентом палаты, а в 1877 году по тайному поручению короля совершил поездку по Европе с целью протестовать против предположенного присоединения Боснии и Герцоговины к Австрии. Вернулся он однако вполне примиренный с ожидаемым политическим событием и с проектом Тройственного союза против Франции. В полезности этого проекта он сумел убедить Виктора-Эммануила.
В декабре того же 1877 года он получил портфель министра внутренних дел в кабинете Депретиса. С этого времени его разрыв с радикалами обозначился яснее, в особенности потому, что Криспи попытался воспользоваться смертью Виктора-Эммануила для сближения с Ватиканом. Вскоре он был привлечен к суду по обвинению в двоеженстве. Суд оправдал его, но политическая его карьера была разбита на целых 10 лет; король Гумберт и в особенности королева долго противились вступлению Криспи в министерство.
Вступая в последнее десятилетие 19 века, Италия была уже во многом иной по сравнению с начальным периодом своего существования как единого государства. К 90-м годам 19 века в экономике страны утвердилось господство капиталистического способа производства, а сформированные его развитием классы - буржуазия и пролетариат - приобрели определяющее значение в характеристике социальной структуры итальянского общества. Возникло современное рабочее движение, образовалась самостоятельная политическая рабочая партия марксистского направления (причем по существу это была первая подлинная политическая партия Италии, ибо итальянские господствующие классы начали создавать свои партии в современном смысле этого слова значительно позднее). Для правящего блока этот новый противник - рабочий класс - был куда опаснее, чем полные мятежного духа, но аморфные в политическом отношении крестьянские массы. В то же время развитие капитализма не снимало, а все более обостряло те проблемы, которые были порождены незавершенностью итальянской буржуазной революции («южный вопрос», эмиграция и т. д.). Италия продолжала далеко отставать от более передовых капиталистических стран по основным экономическим показателям, она была намного слабее их в военном отношении и не могла соперничать с ними ни по размерам колониальной добычи, ни по своей роли в европейской политике. Все это наталкивало правящие круги на мысль о неэффективности либерально-конституционного метода политического господства и побуждало их искать чрезвычайных средств для защиты от «внутреннего врага» и осуществления притязаний Италии на роль великой державы.
Так вызревал политический курс, сочетавший репрессии против рабочего движения и общее наступление на демократические свободы внутри страны с широкой программой колониальных захватов. Попытка практической реализации такой политики прежде всего связана с именем Франческо Криспи.
Криспи, в период Рисорджименто принадлежавший к «Партии действия», никогда не был человеком демократических убеждений. В тот период его целью было достижение политико-территориального единства Италии, и к этой цели он был готов идти любыми путями. От умеренных Криспи отталкивали не столько принципиальные расхождения (он сам, как отмечал Грамши, по своей программе был «стопроцентным умеренным»), сколько неистовый темперамент, склонность действовать напролом, недоверие и ненависть к медленным обходным маневрам.
3. Особенности внутриполитической деятельности Криспи
Политическая деятельность Криспи после объединения Италии развертывалась в рядах «левой». Здесь Криспи выступил как лидер оппозиционной Депретису группировки, которая сложилась в 1883 году - после того как Депретис встал на путь компромисса с «правой», провозгласив приостановку дальнейших реформ.
Такой поворот в политике Депретиса был лишь одним из симптомов глубокого кризиса всех буржуазных и мелкобуржуазных политических течений, ведших свое происхождение от эпохи Рисорджименто. Разногласия между «правой» и «левой» постепенно стирались. «Партия действия» как таковая давно уже не существовала: считавшие себя ее наследниками республиканские группы были немногочисленны, вышедшие из ее лона радикалы, как уже упоминалось, отвергли ее тактику неучастия в монархическом парламенте, часть ее бывших приверженцев влилась в социалистическое движение, а другая часть, наоборот, резко поправела и перешла в консервативный лагерь. На этом общем фоне, когда правящие классы нуждались в «сильной личности», способной переступить через утратившие реальный смысл старые политические традиции, и произошло возвышение Криспи.
Криспи резко нападает на кабинеты Кайроли и Депретиса, как на буржуазные; протестует в 1885 году против африканской экспедиции; порицает в 1886 году созданный при его участии Тройственный союз; пропагандирует избирательную реформу; борется за законы в пользу рабочих, чтобы освободить последних "из рабства буржуазии"; восстает против попыток сближения с Ватиканом и утверждает, что "современная монархия" должна опираться не на дворянство, не на церковь, не на войско, а исключительно на народ. В течение 80-х годов Криспи вместе с Никотерой, Кайроли, Занарделли и Баккарини, принадлежал к так называемой пентархии. Вследствие неудачи, постигшей Депретиса в Абиссинии. министерство было преобразовано в апреле 1887 года: в состав его вступили Криспи и Занарделли, первый - в качестве министра внутренних дел; душой кабинета и истинным его главою был не Депретис, а Криспи с 7 августа того же года, после смерти Депретиса, он сделался премьером уже официально.
В августе 1887 году Криспи сменил Депретиса на посту премьера и оставался во главе правительства в течение трех с половиной лет. Политика Криспи в этот период свидетельствует о том, что его оппозиция взятому Депретисом курсу вправо была лишь типичным для итальянской политической жизни того времени приемом борьбы за власть между соперничающими группировками. Оказавшись у власти, сам Криспи пошел в этом же направлении, но действовал гораздо жестче и определеннее.
Образцом, которому стремился следовать Криспи, став премьером, была политика Бисмарка в Германии - прежде всего по отношению к рабочему движению. Уже в первые годы своего правления Криспи открыл против него атаку. С принятием в 1889 года нового уголовного кодекса было пересмотрено ранее действовавшее законодательство о забастовках. Формально преступным актом стала считаться уже не забастовка как таковая, а применение забастовщиками насилия и угроз, но для полиции никогда не составляло труда «доказать», что бастующие рабочие повинны в этом. В особенности же, как разъяснил в одной из своих речей сам Криспи, эта статья кодекса была направлена против стачек политического характера. В 1890 году правительственным распоряжением была запрещена первомайская манифестация итальянских трудящихся. Три недели спустя в Конселиче (провинция Равенна) произошел дотоле беспрецедентный факт: солдаты и карабинеры стреляли в толпу бастующих работниц рисовых плантаций и безработных батраков, убив троих из них. Но Криспи даже не удостоил ответом интерпелляцию в палате по этому поводу.
Имея в виду возвести полицейские меры против рабочего движения в систему, Криспи неминуемо должен был посягнуть на те конституционные свободы, которые были легальной основой деятельности рабочих организаций в Италии, т. е. встать на путь прямого ущемления демократии. В 1889 году был введен закон об общественной безопасности, который серьезно ограничил право собраний, поставив его осуществление фактически в полную зависимость от произвола префектов и квесторов, и расширил возможности преследования в административном порядке лиц, заподозренных в политической неблагонадежности. Тогда же Криспи добился от палаты санкции на предание суду депутата парламента Андреа Косты, арестованного во время рабочей манифестации в Риме, а затем - согласия на исполнение приговора над ним (три года тюрьмы) и аннулирования его депутатского мандата. Расправа Криспи с депутатом-социалистом, который был вынужден скрыться за границу, явилась одним из предвестником откровенного покушения итальянской реакции на прерогативы парламента. Нарушением парламентской традиции было и сосредоточение в руках Криспи трех важнейших постов в правительстве (премьер-министра, министра иностранных дел и министра внутренних дел), а также формирование им после выборов 1889 года нового кабинета без утверждения его кандидатуры палатами.
Увеличение налогов ведет за собой ряд бунтов в Сицилии и Ломбардии; Криспи усмиряет их вооруженной рукой и вступает в таможенную войну с Францией, разорительную для Италии. С общественным недовольством он борется реакционным законом об общественной безопасности и другими полицейскими мерами. Отказываясь от заявлений, сделанных им в качестве вождя оппозиции, он проводит законы, избавляющие министров от переизбрания и дозволяющие назначать депутатов в члены государственного совета и префекты. Эта деятельность увенчивается грубым давлением на парламентских выборах 1890 года.
Безудержный протекционизм Криспи вполне отвечал требованиям промышленных кругов Севера, но их корыстные интересы вскоре ввергли итальянскую экономику в полосу серьезнейших трудностей. Разрыв торговых и финансовых отношений с Францией усугубил аграрный кризис (особенно в виноделии) и придал исключительно затяжной характер начавшемуся в конце 80-х годов кризису в промышленности, торговле и банковском деле, который последовал за спекулятивным подъемом предшествовавших лет. Кризис усилил недовольство политикой Криспи в стране и парламенте, и в феврале 1891 года его кабинет пал.
Преемник Криспи, Рудини, возглавил правительство в момент вызванного кризисом обострения социальных противоречий и продолжал политику террора по отношению к рабочему движению. Он запятнал себя кровавой расправой с первомайской демонстрацией 1891 года, когда в ряде городов полиция спровоцировала стычки с рабочими, а в Риме колонна манифестантов была расстреляна манифестантами. Разногласия по вопросам финансовой политики внутри министерства Рудини привели к его отставке (апрель 1892 года). Новый кабинет сформировал Джованни Джолитти - деятель, который позднее (в начале 20 века) сыграет крупнейшую роль в политической жизни Италии.
Джолитти, в отличие от Криспи и Рудини, был противником чрезвычайных мер и считал необходимым разрядить обстановку в стране с помощью реформы налоговой системы, улучшения социального законодательства и т. д. Но и его кабинет оказался недолговечным: в 1893 году стали достоянием гласности скандальные аферы Римского банка и связи с этим банком многих видных парламентариев и министров. Джолитти (лично неповинный в коррупции, но знавший об этих неприглядных фактах и долго противившийся их обнародованию) был вынужден уйти в отставку (ноябрь 1893 года).
Движение «фаши», развертывавшееся в течение всего 1893 года в форме крестьянских забастовок и манифестаций, давления на землевладельцев с помощью бойкота и т. д., особенно активизировалось к осени, когда латифундисты, использовав как предлог продолжающееся в результате аграрного кризиса падение цен на зерно, отказались выполнять условия подписанных ранее контрактов с крестьянами-издольщиками о разделе урожая. Сам же урожай был плохой, как и в предыдущем году. Крестьянская беднота оказалась вынужденной шире, чем раньше, прибегать к покупке хлеба и при этом платить значительно удорожавший его муниципальный налог. Сельский муниципалитет выступал как враждебная крестьянская сила и потому, что обычно находился в руках зажиточных местных буржуа и активно содействовал узурпации ими земель из общинного фонда. Жестокие полицейские преследования, которым подвергались «фаши» уже при Джолитти, и прямые провокации со стороны полиции делали положение в Сицилии все более напряженным. В этой обстановке правительственный кризис, вызванный падением кабинета Джолитти, разрешился в декабре 1893 года возвращением Криспи и возобновлением политики «железного кулака».
Тем временем в Сицилии началась полоса бурных народных волнений. Крестьяне захватывали и громили здания муниципалитетов, требовали снижения цен на хлеб и отмены коммунальных налогов. Движение развивалось в значительной мере стихийно, но центральный комитет «фаши» стремился направлять его, выдвинув в своем обращении от 3 января 1894 года следующую программу требований: отмена коммунальных налогов на зерно, пересмотр условий сельскохозяйственных контрактов в пользу крестьян, передача необработанных земель и подрядов на общественные работы кооперативам трудящихся при финансовой помощи им со стороны государства, установление в законодательном порядке минимума зарплаты и максимальной продолжительности рабочего дня. Трудящимся рекомендовалось соблюдать спокойствие и организованность, действуя в зависимости от того, как поведет себя правительство.
Но линия правительственной политики была уже совершенно ясна. Одна коммуна за другой становились ареной кровавых насилий над крестьянами со стороны полиции и солдат; потери крестьян исчислялись несколькими десятками убитых. В начале января 1894 года Криспи направил в Сицилию воинские подкрепления и объявил остров на осадном положении. Около двух тысяч членов «фаши» были сосланы под надзор полиции, сами эти организации распущены, а наиболее видные руководители движения - Джужеппе Де Феличе Джуффрида (депутат парламента), Розарио Гарибальди Боско, Никола Барбато и другие - отданы под суд военного трибунала и приговорены к многолетнему тюремному заключению. Для оправдания своих террористических мер Криспи прибег к провокационному обвинению социалистических лидеров «фаши» в том, что они действовали в тайном сговоре с Францией и Россией и стремились отторгнуть в пользу этих держав Сицилию от Италии. Почти одновременно с Сицилией было введено осадное положение в районе Луниджана (Тоскана), где анархисты попытались поднять рабочих мраморных копей на вооруженное восстание.
Подавив движение сицилийских крестьян, Криспи воспользовался участившимися актами индивидуального террора со стороны анархистов, чтобы провести в июле 1894 года через парламент закон о чрезвычайных мерах по охране общественной безопасности сроком действия до 31 декабря 1895 года. В дополнение к этому закону 22 октября 1894 года был обнародован специальный министерский декрет, который запрещал как «анархистские» все существовавшие в Италии рабочие организации - кассы взаимопомощи, просветительные кружки, профессиональные лиги, палаты труда (нечто вроде городских советов профессиональных союзов) и прежде всего Партию итальянских трудящихся. Криспи явно вдохновлялся образцом исключительного закона против социалистов, введенного в свое время Бисмарком в Германии.
Результатом была еще одна волна полицейского террора, прокатившаяся по всей Италии. Единственным оплотом легальной деятельности социалистической партии осталась ее парламентская фракция, в которую входило, не считая брошенного в тюрьму Де Феличе - пять депутатов (Прамполини, Аньини, Беренини, Бадалони, Казилли). Вскоре к ним присоединился еще Коста, избранный на дополнительных выборах в одном из округов Эмили, где он одержал победу над сторонником Криспи генералом Мирри.
В декабре 1894 года вокруг Криспи разгорелся громкий политический скандал. Стало известно, что в руках Джолитти находятся компрометирующие Криспи документы о его взаимоотношениях с Римским банком, а затем они были представлены палате. Но когда назначенная палатой комиссия для расследования обвинений против Криспи огласила свой доклад, Криспи добился от короля декрета о закрытии парламентской сессии, а затем (в мае 1895 года) - досрочного роспуска палаты. Во время перерыва в работе парламента были арестованы депутаты-социалисты.
В 1892 году, когда возникла скандальная история о похищениях в итальянских банках, Криспи сначала упорно противился назначению следствия, но затем согласился на это. Премьер Джолитти, скомпрометированный последовавшими затем разоблачениями, вышел в отставку и уступил место Криспи (ноябрь 1893 года), но дальнейшие разоблачения задели и самого Криспи. Джолитти напечатал кое-какие документы, похищенные им во время следствия, Кавалотти предложил на рассмотрение палаты (декабрь 1894 года) другие документы, a "Figaro" опубликовал третьи. Мало-помалу стало выясняться, что если Джолитти пользовался деньгами банков для политических целей, то Криспи, и в особенности жена его, пользовались в очень широком размере в тех же банках кредитом уже для своих личных целей. Только что подавленный бунт в Сицилии и волнения в других местах Италии, быстрое развитие социализма и анархизма - все это говорило о ненормальном положении дел, созданном политикой Криспи. Чтобы удержаться на месте последнему приходилось прибегать к суровым мерам по отношению к своим противникам; последовал ряд политических процессов, посредством которых Криспи, с нарушением законов о судопроизводстве и конституции, расправлялся с врагами (Дефеличе и др.). Чтобы избавиться от неприятных прений во враждебно настроенной палате, Криспи приостановил ее заседания, а затем распустил ее. Новые выборы, в мае 1895 года, происходили под таким сильным полицейским давлением, по столь грубо подтасованным спискам, как до тех пор еще не бывало в Италии. Криспи победил; он располагал в палате значительным большинством, но его популярность в обществе была значительно подорвана.
Выборы 26 мая - 2 июня 1895 года показали, что в стране нарастает сопротивление реакционной политике Криспи. Несмотря на сильнейший нажим в пользу правительственных кандидатов, они потеряли значительное число голосов. Зато загнанная в подполье Итальянская социалистическая партия (так она стала называться с начала 1895 года) собрала 76 тыс. голосов против 20 тыс., поданных за нее на выборах 1892 года. В новый состав палаты было избрано 11 социалистов, в том числе осужденные военными трибуналами руководители «фаши» Барбато, Де Феличе, Боско. Палата отказалась признать их мандаты, но через три месяца на дополнительных выборах в соответствующих округах они были в знак протеста выбраны еще раз. Избиратели поддержали и наиболее решительных противников Криспи из среды республиканцев и радикалов - Наполеоне Колаянни, Феличе Каваллотти и др.
4. Внешнеполитический курс Криспи
Вследствие неудачи примирительной политики с Ватиканом, Криспи вел с ним решительную борьбу; главным его делом в этом направлении была реформа разных благотворительных учреждений, находившихся под управлением католической церкви (Opere pie); управление ими и контроль над ними; вместе с их громадными капиталами, простиравшимися до 3 миллиардов франков, несмотря на ожесточенную агитацию клерикалов, были переданы в руки государства. Другое важное дело Криспи, проведенное в эту эпоху, было введение нового либерального уголовного кодекса. Зато в области иностранной политики он решительно поддерживает тройственный союз, из-за него закрывает ирредентистские ассоциации, вытесняет из кабинета талантливого министра финансов Сейсмит Доду, усиливает войско, тратя на него громадные средства и не обращая внимания на дефициты. Идеи братства народов, и в особенности мысль о создании великой Греции, забыты; Криспи признает необходимость греческой блокады и умиротворение Крита Шакир-пашой (1889).
Всемерное укрепление союза с двумя реакционными империями - германской и австро-венгерской - было естественным продолжением антидемократической внутренней политике Криспи, и в свою очередь оказывало на нее обратное влияние, стимулируя диктаторские поползновения итальянского премьера. Одним из первых шагов Криспи на посту премьера была поездка в Германию для переговоров с Бисмарком (сентябрь - октябрь 1887 года), подготовившая заключение в феврале 1888 года итало-германской военной конвенции. По условиям конвенции Италия обязывалась в случае войны центральных держав с Францией и Россией атаковать Францию по альпийской границе, а также направить в Германию 6 армейских корпусов и 3 кавалерийских дивизии для содействия военным операциям германской армии на Рейне. В октябре 1888 года - после новой встречи Криспи с Бисмарком - состоялся визит в Италию только что вступившего на германский престол императора Вильгельма II.
Главной причиной заинтересованности правящих кругов Италии в Тройственном союзе по-прежнему оставались их неутоленные притязания на колонии. Криспи пришел к власти в момент, когда итальянский колониализм только что потерпел свое первое поражение в Африке и продолжил начатую Депретисом войну с Эфиопией. В 1889 году Италии удалось навязать эфиопскому императору (негусу) Менелику II о дружбе и торговле и конвенцию о границе между итальянскими владениями и Эфиопией. Италия объявила об установлении протектората над Эфиопией. Год спустя захваченные итальянцами земли по побережью Красного моря были провозглашены колонией под названием Эритрея. Почти одновременно (в 1888 году) был установлен итальянский протекторат над двумя княжествами полуострова Сомали, ознаменовавший начало колониальной экспансии Италии в этом районе. Криспи вынашивал мысль об оккупации Триполитании - одной из североафриканских провинций Османской империи. Но уже с конца 1890 года колониальная политика Италии в Африке натолкнулась на новые препятствия: Эфиопия начала оказывать все более активный отпор действиям итальянских колонизаторов.
Тесно связав себя с германским блоком, Италия в годы правления Криспи оказалась в крайне напряженных отношениях с Францией. Итало-французские противоречия подогревались как колониальным соперничеством обеих стран в Африке, так и все усиливавшимися трениями между ними на почве торговых отношений и таможенной политики. Еще при Депретисе (в декабре 1886 года) был денонсирован торговый договор с Францией. Этим Италия развязала себе руки для введения повышенных протекционистских тарифов 1887 года Начавшиеся переговоры о возобновлении договора с приходом к власти Криспи были прерваны, и с 1888 года между Францией и Италией разгорелась настоящая таможенная война, которая сопровождалась с французской стороны отказом Италии в займах, кампанией против итальянских ценных бумаг и т. д.
Во время второго правительства, чувствуя, что его позиции становятся все более шаткими, Криспи попытался упрочить их активизацией колониальной экспансии в Африке. Его толкали на этот путь великодержавные интересы складывавшегося в Италии империализма, а также расчет на то, что завоевание колоний даст безболезненный для имущих классов способ решения южной проблемы и предотвратит тем самым возможность взрыва, подобного недавним событиям в Сицилии.
В течение уже нескольких лет итальянская колониальная администрация в Эритрее беззастенчиво вмешивалась в междоусобную борьбу эфиопских племенных вождей (расов), используя ее как предлог для новых вооруженных захватов на территории Эфиопии. Летом 1895 года, рассчитывая на поддержку правителя области Тигре раса Мангаша, взбунтовавшегося против негуса Менелика II, губернатор Эритреи генерал Баратьери объявил об аннексии Тигре. Но в условиях открытой итальянской агрессии Мангаша пошел на соглашение с Менеликом. В декабре 1895 года армия Менелика, сумевшего сплотить все племена для совместного отпора колонизаторам, нанесла итальянским войскам серьезное поражение у Амба Аладжи. Несмотря на большой численный перевес противника, генерал Баратьери, повинуясь настойчивым требованиям Криспи, попытался предпринять ответное наступление и был наголову разбит Менеликом в сражении при Адуа 1 марта 1896 года Итальянская армия потеряла 4600 чел. убитыми, 2000 чел. ранеными, 1500 чел. пленными, всю артиллерию и обоз.
Война с Абиссинией привела к страшному поражению Италии при Адуа 1 марта 1896 года. Это поражение вызвало общественное негодование против Криспи, как виновника войны; он был принужден подать в отставку и уступить место кабинету Рудини. Следующие выборы в 1897 году, происходившие по методу самого Криспи, т. е. при помощи сильного полицейского давления и отчасти при помощи фальсификации избирательных списков, привели к поражению криспианцев, и политическая роль Криспи была закончена. Разоблачения относительно мошенничеств в итальянских банках (так называемое итальянское panamino) захватило и Криспи; его обвиняли в том, что он или его жена получали деньги от Фавиллы, директора болонского отделения неаполитанского банка, с политическими и даже личными целями; однако, палата отказалась предать его суду. Тем не менее Криспи счел нужным сложить свои депутатские полномочия. Его популярность в Сицилии нисколько не пошатнулась, что сказалось при праздновании 80-летней годовщины его рождения; однако, восторженные манифестации в Сицилии вызвали враждебные Криспи демонстрации в самой Италии. Умер Криспи в 1901 году.
Заключение. Причины неудачи курса Криспи
С 1881 по 1887 год итальянская политика была отмечена личным соперничеством вождей левой; после 1887 года весь интерес, представляемый ею, сосредоточился на самом знаменитом из этих вождей - на Криспи. На протяжении тринадцати лет он поочередно то становился ее официальным вождем, то властвовал над ней своим моральным авторитетом; он либо руководил ею посредством своих мероприятий, либо влиял на дела благодаря тому противодействию, которое он вызывал. В течение столь продолжительного времени он не мог играть такой преобладающей роли, не вызывая пламенной вражды и пламенного энтузиазма. Однако его враги, как и его друзья, по-видимому, единодушно признавали за ним высокие качества, умаляемые досадными недостатками. Его враги, отдавая должное его несокрушимой воле, смелости его инициативы, мощи его личности, в то же время осуждали его необузданный нрав, постоянную несдержанность в выражениях и пагубное безрассудство его поведения. Друзья упрекали его за то, что он в своей частной жизни не руководствовался нравственным чувством, а в общественной - не проявлял практического чутья, столь необходимого для вождя партии и государственного человека, но и они признавали за ним необычайную, не истощенную долгими годами политической деятельности широту замыслов и энергию в их выполнении, сохранившуюся до глубокой старости огромную работоспособность, мистическую веру в величие Италии и чрезвычайно живое сознание своего достоинства. Все видели в нем человека, созданного для борьбы и риска, цельного в своих идеях и страстях, презирающего полумеры, человека, который по самому темпераменту своему не только сражается с врагом, но даже готов сам искать его. Проведение политики, не считающейся ни с какими преградами, сделалось его программой и целью его существования, привело к его падению в 1891 году, вызвало его возвращение к власти в 1893 году и ввергло его в немилость, окончательную, по-видимому, в 1896 году.
Получив в свои руки власть, Криспи прежде всего принял все нужные меры к тому, чтобы присвоить ее себе целиком. Он начал с того, что отсрочил парламентскую сессию и, кроме председательства в совете министров, оставил за собой еще два министерства - внутренних и иностранных дел. В своей туринской речи (25 октября 1887 г.) он признал необходимость двух больших партий, но заявил, что более сильная должна сосредоточиться вокруг его имени и его идей. При открытии парламента (16 ноября) он устами короля изложил грандиозную программу административных реформ. Когда он (9 декабря) добился от палат закона, лишавшего их права изменять компетенцию министров и передававшего это право королю, он в сущности стал обладателем своего рода диктатуры. Он воспользовался ею главным образом для борьбы с подлинными или предполагаемыми врагами монархии: Ватиканом, республиканцами и социалистами, абиссинцами и Францией.
Прежде всего Криспи, по-видимому, поставил себе целью снова возбудить конфликт с церковью, в противоположность Депретису, благоразумно старавшемуся его уладить. Не довольствуясь неоднократным провозглашением в своих речах прав Италии и принципа неприкосновенности Рима, он сместил римского городского голову за то, что тот передал папе поздравительные пожелания римлян по поводу юбилея папы в первосвященническом сане (январь 1888 г.); в том же году он внес в палаты составленное Занарделли уголовное уложение, каравшее тюремным заключением и денежным штрафом поступки и речи церковнослужителей, противные государственным интересам или целости территории. Лев XIII торжественно протестовал против этого в одной из консисторий. Против агитации крайних партий Криспи провел закон об общественной безопасности, которым воспрещались вооруженные сборища и устанавливались наказания за них; он убедил короля предпринять путешествие в Романью с целью рассеять давнее предубеждение населения этой области против монархии. В Абиссинии, где он горел нетерпением отомстить за поражение при Догали, он велел перейти к энергичному наступлению; военный отряд под начальством генерала Сан-Марцано высадился в Массове и вынудил негуса Иоанна отступить без боя. Но наиболее деятельно и производительно личное влияние Криспи сказалось в иностранных делах: став на вполне определенную точку зрения, он ускорил эволюцию, совершавшуюся уже в продолжение шести лет во внешней политике Италии. Первое его мероприятие как министра состояло в том, что он отправился в Фридрихсруэ для переговоров с Бисмарком (октябрь 1887 г.); этим он открыто выразил свое намерение укрепить взаимную связь держав, входивших в Тройственный союз; четыре месяца спустя, после долгих переговоров, он отказался продлить торговый договор, заключенный в 1881 году между Францией и Италией, чем и возбудил между обеими странами таможенную войну, одинаково пагубную как для их взаимных интересов, так и для их доброго согласия. По роковому стечению обстоятельств именно 1888 год отмечен был целым рядом таких инцидентов, способных ухудшить политические взаимоотношения Франции и Италии: в январе - инцидент во Флоренции, где один пристав наложил арест на имущество, находившееся в помещении французского консульства; в июле - события в Массове, где генерал Балдиссера вопреки капитуляциям пытался обложить податью греков, находившихся под покровительством Франции; в сентябре - события в Тунисе и декрет бея, подчинявший все иностранные школы надзору туземных властей. Во всех этих делах Криспи проявил крайнюю требовательность и раздражительность; он как будто хотел надменностью языка решительно опровергнуть те франкофильские заявления, которые с такой щедростью рассыпал в своих речах. К опасениям, которые он этим путем возбудил по ту сторону Альп, присоединилось впечатление, произведенное крупной политической манифестацией: в октябре император Вильгельм II торжественно прибыл в Рим, где он встретил горячий прием, произвел смотр армии и флоту и пожаловал министру-президенту орден Черного Орла. При возобновлении парламентской сессии (февраль 1889 г.) Криспи резко протестовал против всякой попытки к разоружению и выразил свое удовлетворение тем, что впервые государь могущественной дружественной нации прибыл в Квиринал приветствовать короля объединенной Италии. Французское общественное мнение мало-помалу привыкало смотреть на Криспи как на представителя галлофобства.
В феврале 1889 года парламентский инцидент принудил Криспи прервать на короткое время свою парламентскую карьеру и несколько изменить если не свои идеи, то по крайней мере программу. Не получив в одобрение своей финансовой политики достаточного, по его мнению, большинства, он подал в отставку, однако снова принял на себя задачу составления кабинета, чтобы не принести важных государственных интересов в жертву парламентскому голосованию, и ограничился сменой министров финансов, казначейства и общественных работ.
С 1885 года положение бюджета непрерывно ухудшалось; Мальяни, губивший свою репутацию государственного деятеля той легкостью, с которой он соглашался на новые военные расходы (146 миллионов в 1888 году) и своим умением скрывать их, должен был в декабре 1888 года уйти в отставку ввиду сопротивления, которым были встречены его проекты новых налогов. Его преемник Гримальди констатировал дефицит, выразившийся в сумме 73 миллионов, а затем достигший 230 миллионов в 1889 году и 45 миллионов в 1890 году, т. е. за четыре года, по 1 января 1891 года, получилось превышение расходов над доходами в 348 миллионов. Чтобы выйти из такого затруднительного положения, Криспи обещал не вводить новых налогов, а прибегнуть к сбережениям, программу которых он и представил. Но ему следовало бы изменить свою политику, а между тем в римском вопросе, в африканском вопросе, во внешних делах он продолжал применять все те же приемы. В Риме он разрешил торжественное открытие памятника в честь Джордано Бруно (май 1889 г.), несмотря на то, что Ватикан видел в этом торжестве вызов по своему адресу. В Абиссинии, захваченный волной событий, он стремится к расширению сферы влияния Италии, зайдя в этом стремлении дальше, чем это позволяли недостаточные его средства: поддержав властителя области Шоа, Менелика, в борьбе его с негусом Иоанном, он помог ему сделаться преемником Иоанна, навязав ему, однако, по знаменитому договору в Уччали (май 1889 г.) итальянский протекторат. Одновременно с этим полоса военной оккупации расширена была до Керена и Асмары (август 1889 г.); особым декретом 1 января 1890 года полоса эта превращалась в колонию под названием Эритрея; наконец, два договора, заключенные в марте и мае 1889 года, один с султаном Оппии, другой с султаном Сомали, давали Италии право на владение значительной частью побережья Индийского океана.
По отношению к Франции Криспи, по-видимому, колебался между желанием проявить свое доброе к ней расположение и своей потребностью всюду искать врагов. Чтобы выказать свои симпатии к Франции, он провел в обеих палатах отмену дифференциальных пошлин на французские товары (декабрь 1889 г.), послал средиземноморскую эскадру приветствовать Карно во время его пребывания в Тулоне (апрель 1890 г.) и заявил в своей туринской речи (в октябре): Никто не представляет да и не может представить себе Европу без Франции, которая является самым чарующим проявлением современной цивилизации и обладает неотразимой притягательной силой. А тем временем официозные газеты не переставали твердить, что Франция готовит нападение на Италию, и распространяли слухи о ее намерении внезапно захватить Специю; сам Криспи, по-видимому, верил этим слухам, сооружал укрепления в Альпах и непрерывно увеличивал военный бюджет (403 миллиона в 1889 году).
По отношению к Германии Криспи все учащал проявления дружеских чувств: визит в Берлин вместе с королем и наследным принцем (май 1889 г.); прием императора Вильгельма в Монце (октябрь-ноябрь 1889 г.); сочувственные телеграммы Бисмарку по поводу его отставки; свидание с его преемником Каприви в Милане (ноябрь 1890 г.).
По отношению к Австрии положение Криспи было более щекотливо; чтобы оставаться в дружбе с венским кабинетом, ему приходилось делать вид, что он забывает ирредентистский вопрос, и подавлять или предупреждать всякие вызывавшиеся этим вопросом демонстрации; он выполнил эту задачу с такой решительностью и энергией, словно сам он не был старым революционером. Закрытие австрийскими властями в Триесте итальянского общества За отечество (Pro Patria) вызвало шумные манифестации в Риме и в некоторых провинциальных городах; два дня спустя (22 августа 1890 г.) особый декрет постановил закрыть все общества, которые под именем кружков Барсанти или Оберданка поддерживали ирредентистскую агитацию по обе стороны границ королевства. На одном избирательном банкете в Удино министр финансов Сейсмит-Дода выслушал без всякого протеста речь, заключавшую намек на Далмацию, которая трудится, страдает, не жалуясь, и с доверием взирает на будущее; министр по телеграфу получил от председателя совета приказание подать в отставку. Столь неуклонная по своей сущности и столь властная по своим приемам политика неминуемо должна была породить многочисленных врагов, особенно в среде крайних партий. Чтобы устранить грозившую с этой стороны опасность, Криспи распустил палату депутатов (22 октября) и получил во вновь составленной палате большинство в четыре пятых. В тот самый момент, когда власть его казалась прочнее чем когда-либо, он внезапно пал (январь 1891 г.) в связи с одним из тех парламентских инцидентов, которые так часты в парламентах, где партии неточно разграничены и плохо дисциплинированы. Во время бюджетных прений он упрекнул своего противника, бывшего министром с 1874 по 1876 год, в том, что тот участвовал в кабинете, раболепствовавшем перед иностранными державами. Впечатление, произведенное этой некорректной речью, он еще усилил совершенно неуместным бахвальством; Ваше голосование, - обратился он к палате, - покажет иностранным державам, желает ли Италия сильного правительства или же хочет вернуться к тем правительствам, чьи колебания и непостоянство дискредитировали нашу страну. Покинутый центром и правой, Криспи остался в меньшинстве и подал в отставку.
Правительства Криспи были правительствами наступления итальянской буржуазии внутри и вне страны. В первую очередь Криспи развернул беспощадную борьбу с революционным рабочим движением, руководимым окончательно оформившейся в 1896 году итальянской социалистической партией. С большим трудом Криспи удалось подавить широкие народные движения и отдельные разрозненные восстания рабочих и деревенской бедноты. В то же время он направил свои усилия на основание большого итальянского колониального владения в Восточной Африке. Опираясь на ранее завоеванные Сомали и Эритрею, Криспи попытался овладеть Абиссинией. Защищая независимость страны, абиссинцы уничтожили основное ядро итальянской армии, обнаружив тем самым незначительность ее действительных сил и нереальность великодержавных притязаний. Поражение под Адуей было катастрофой всей итальянской внешней политики, заставило резко изменить ее направление и на многие годы совершенно парализовало активность итальянского империализма.
Первая министерская комбинация во главе с Занарделли продержалась всего несколько дней. Ввиду серьезности положения, в котором находилась Италия, общественное и парламентское мнение, отказавшись от прежней своей неприязни, снова увидело в Криспи необходимого человека; самые его недостатки становились силой в такой момент, когда энергичные и даже крутые меры казались неизбежными; наконец, его речи в Палермо (ноябрь 1892 г.) и Кварто (октябрь 1893 г.), в которых он выставлял себя поборником мира, по-видимому свидетельствовали о том, что опыт научил его благоразумию. Первые его шаги оправдали надежды, связанные с его именем. Он начал энергичным заявлением в палатах: К несчастью, мы приняли власть в такую минуту, когда страна находится в более критическом положении, чем когда-либо. Трудности, которые нам предстоит преодолеть, огромны, и, чтобы справиться с ними, мы нуждаемся в сотрудничестве всей палаты без различия партий. С этой целью я прошу вас установить Божий мир. Когда благоденствие Италии будет восстановлено, каждый снова займет свое место. Бороться друг против друга теперь было бы преступлением. Когда грозит опасность, мы должны объединиться для совместной защиты. Предстоящее нам дело - труднее всех начинаний, осуществленных со времени объединения Италии.
Положение в Сицилии оправдывало пессимизм этих заявлений: во время министерского междуцарствия оно ухудшилось до такой степени, что социальная революция казалась неминуемой; во многих маленьких городках восставший с оружием в руках народ сжег акцизные управления, разграбил мэрии, избил чиновников финансового ведомства; еще серьезнее было то обстоятельство, что движение, по-видимому, распространилось и на северную Италию. Луниджана (Масса-Каррара) сделалась ареной тяжелых столкновений между жандармерией и населением. Криспи подавил это восстание чрезвычайно сурово и быстро. Очутившись у власти, он тотчас объявил Сицилию на осадном положении, отправил туда генерала, снабженного чрезвычайными полномочиями, приказал приступить ко всеобщему разоружению населения и распорядился предать вожаков восстания военному суду. В два месяца восстание было подавлено, и Криспи мог разыгрывать роль спасителя порядка. Он воспользовался этим для попытки улучшить радикальными мероприятиями плохое состояние финансов: так как бюджет 1894/1895 года сводился с дефицитом в 177 миллионов, то он потребовал у палат новых налогов на 100 миллионов и чрезвычайных полномочий на год для упрощения и удешевления администрации. Его предложения сделались предметом страстных нападок и не были приняты целиком, но тем не менее они оказали благотворное действие: в следующем году дефицит составил только 79 миллионов, расходы уменьшились на 30 миллионов, поступления возросли на 100 миллионов. Упрочив этим успехом свое положение, Криспи обратился против старых своих противников - республиканцев и социалистов; волнения в Сицилии и несколько отдельных покушений послужили ему предлогом к тому, чтобы поставить их на одну доску с анархистами и распустить все их союзы (октябрь 1894 г.). Наконец, чтобы справиться с остатками сопротивления, которое он встречал в палате, Криспи, подобно своим предшественникам, прибег к роспуску ее и, подобно им же, получил на новых выборах (май-июнь 1894 г.) значительное большинство. Он внушал народу доверие своей энергией, его нравственный авторитет усиливался, за ним упрочилась репутация человека, без которого нельзя обойтись, и даже враги его признавали, что он вносил в свою политику больше такта и умеренности, чем прежде. Однако это превращение не было полным; он налагал узду на свои честолюбивые замыслы только для того, чтобы дать им пышнее развернуться в колониальной сфере; известно, к каким последствиям привело его безрассудство.
После отставки Криспи королевским декретом от 14 марта 1896 года была провозглашена амнистия осужденным участникам движения «фаши» и выступления в Луниджане. С Эфиопией 26 октября 1896 года был заключен мир, по условиям которого Италия отказывалась от притязаний на протекторат и признавала «абсолютную и безоговорочную независимость абиссинской империи как суверенного и свободного государства». Подписав с Францией три специальных конвенции о Тунисе (28 сентября 1896 года), Италия фактически признала французский протекторат над ним. Это был первый шаг к улучшению отношений с Францией, за которым последовало прекращение таможенной войны. Начавшееся обострение англо-германского антагонизма побуждало Италию искать сближения также и с Англией, поскольку перспектива военного столкновения с «владычицей морей» была отнюдь не в ее интересах. К попыткам пересмотра ориентации на Тройственный союз правящие склонялись и исходя из опыта недавнего поражения в Африке.
Эти действия правительства Рудини не означали коренного разрыва с политикой Криспи, а были лишь попыткой смягчить ее наиболее опасные последствия. И все же сделанные им уступки были первым завоеванием тех сил, против которых был направлен главный удар в ходе недавнего наступления реакции.
Социалистическая партия, с честью выдержав испытание подполья, использовала возврат к легальности для укрепления своих связей с массами, расширения идейного воздействия на них и более эффективного руководства их повседневной борьбой. Под влиянием сицилийских событий партия стала уделять большее внимание аграрному вопросу, который был вынесен на обсуждение двух ее съездов - IV и V (1896 и 1897 годы). Особым решением V съезда членам партии вменялось в обязанность вести пропаганду социалистических идей в профсоюзах, участвовать в организации забастовок и т. д. Состоявшиеся в 1897 году парламентские выборы явились свидетельством дальнейшего роста влияния партии: количество поданных за нее голосов составило более 131 тыс., а число ее представителей в палате увеличилось до 15.
Успехи социалистического движения очень скоро побудили Рудини от первоначальных уступок рабочим организациям вернуться к методам их подавления. Эта тенденция в его политике усиливалась по мере нового обострения классовой борьбы, которое наблюдалось в Италии с 1897 года на почве дороговизны продуктов питания, особенно хлеба.
Одновременно в правящих сферах вызревал план пересмотра в реакционном духе действующих в Италии конституционных норм. В январе 1897 года влиятельный журнал «Нуова анталоджиа» опубликовал статью известного деятеля «правой» Сиднея Соннино под названием «Вернемся к Статусу», основная идея которой заключалась в том, что истинному духу статуса Карла Альберта соответствует принцип ответственности министров перед королем, а не перед парламентом. Эта статья задала тон открытым нападкам всего реакционного лагеря на парламент, конституционные свободы и т. д.
Зимой 1897-1898 годов в ряде городов вспыхнули стихийные голодные бунты, сопровождавшиеся разгромом продовольственных лавок, зданий муниципалитетов и домов спекулянтов-буржуа. При подавлении этого движения было около десятка жертв. Продовольственное положение еще более ухудшилось в весенние месяцы, когда запасы зерна на местах были исчерпаны, а ввоз из-за рубежа значительно сократился в связи с начавшейся в 1898 году испано-американской войной. В последних числах апреля поднялась новая волна народных выступлений, охватившая через несколько дней всю страну. Своей высшей точки она достигла в Милане, где 6 мая в ответ на запрещение квестурой социалистической листовки начались столкновения рабочих с полицией, которые переросли в настоящие баррикадные бои, продолжавшиеся в течение пяти дней.
В Милане было объявлено осадное положение, а вся полнота власти передана генералу Бава-Беккарису, который учинил кровавую расправу с восставшими рабочими. Массовые аресты происходили и в других городах. В Бари только в один день было арестовано 500 чел., в Ливорно - 300, в Неаполе полиция в несколько приемов произвела около 1000 арестов, а всего в Италии в ходе весенних волнений 1898 года было арестовано, по-видимому, несколько десятков тысяч человек. Перестало выходить свыше сотни газат. Вновь начали действовать военные суды, выносившие приговоры (в частности, Турати был приговорен к 12 годам тюремного заключения), вновь, как во времена Криспи, были распущены социалистическая партия и все рабочие организации.
В этой обстановке террора правительство внесло в парламент законопроекты, согласно которым органы исполнительной власти получали право применять в целях защиты «общественного порядка» законы военного времени, предусматривалось усиление санкций против печати, всем общественным организациям вменялось в обязанность представлять в полицию списки своих членов, запрещалось под страхом уголовной ответственности создание организаций, «опасных для общественного порядка», и т. д. Но при обсуждении этих законопроектов премьер-министр оказался под огнем оппозиции как слева, так и справа - со стороны консерваторов, обвинявших его в том, что он не сумел предотвратить бурные майские события, - и 18 июня 1898 года заявил об отставке кабинета. Новое министерство было сформировано генералом Луиджи Пеллу.
В феврале 1899 года новое правительство инициировало парламенту проекты целой серии чрезвычайных законов. Речь шла о милитаризации персонала железных дорог и ведомства связи, запрещении забастовок служащих и работников коммунального хозяйства, введении в норму полицейских мер против собраний на открытом воздухе и неугодных властям организаций, фактическом упразднении свободы печати и т. д. Одновременно Пеллу, по примеру Криспи, попытался активизировать политику колониальной экспансии, имея в виду обеспечить участие Италии в империалистическом дележе сфер влияния в Китае.
В 1900 году по итогам выборов Пеллу ушел в отставку. Итоги выборов предопределили не только отставку Пеллу, но и начало пересмотра того направления правительственной политики, которое на протяжении целого десятилетия было преобладающим. Первым шагом к этому было занятие поста премьера старым либералом Джузеппе Саракко (24 июня 1900 год). Месяц спустя после его прихода к власти анархистом Гаэтано Бреши был убит король Умберто I, с чьим именем связывались все те реакционные тенденции правящего лагеря, которые нашли выражение в политике Криспи, Рудини и Пеллу. Новый король, Виктор Эммануил III, вступая на престол, обещал посвятить свои усилия «защите свободы» и дал заверения в том, что конституционные принципы остаются нерушимыми.
Анализируя исторические уроки того затяжного политического кризиса, который пережила Италия в 90-е годы, Антонио Грамши писал: «Восстание сицилийских крестьян в 1894 году и восстание в Милане в 1898 году были experimentum crucis (решающим опытом) итальянской буржуазии. После кровавого десятилетия 1890 - 1900 годов буржуазия была вынуждена отказаться от диктатуры чересчур неограниченной, чересчур насильственной, чересчур прямой: против нее одновременно (хотя и не согласованно) восстали крестьяне Юга и рабочие Севера».
Таким образом, можно проследить всю политическую карьеру Франческо Криспи от начала до конца, начиная с тех времен, когда он являлся сподвижником Дж. Гарибальди по знаменитой экспедиции «Тысячи», принесшей славу не только самому Гарибальди, но и его ближайшим соратникам, среди которых, как мы уже сказали, был и Криспи.
Криспи Являлся организатором политической и административной власти на освобожденной гарибальдийскими войсками Сицилии. После того, как Италия объединилась, Криспи стал рьяным поборником монархии. В 80-х годах был одним из лидеров так называемой Левой - группировки итальянской буржуазии.
Первое премьерство Криспи было с 1887 года по 1891 год. Именно в свое первое премьерство он строил внешнюю политику Италии на дружбе с Германией и приверженности созданному О. фон Бисмарком Тройственному союзу. Именно в это премьерство в 1889 году Италия захватила Эритрею, провинцию Эфиопии, учредив там свою колониальную администрацию. Если рассматривать экономику, то таможенная политика Криспи в экономической сфере привела к тарифной войне между Италией и Францией из-за введения высоких протекционистских тарифов, которые привели к началу в 1888 году многолетней франко-итальянской таможенной войны, и расширением империалистических захватов; в Африке было начато создание
В области внутренней политики Криспи отличился тем, что с большой жестокостью подавил социалистическое по духу крестьянское движение на Сицилии. Внутреннюю политику Криспи этого периода называют политикой террора, впрочем как и в последующие годы.
Второй срок премьерства Криспи пришелся на 1893 - 1896 годы. Он характеризовался установлением сильной диктаторской власти внутри страны. Во внутренней же политике Криспи, проведя некоторые антиклерикальные мероприятия, сосредоточил основные усилия на жестоком подавлении массового движения трудящихся, вызванного тяжелым экономическим положением страны. Это были кровавая расправа с восставшими крестьянами в Сицилии и рабочими в Масса-Карраре в 1893 - 1894 годах, запрещение социалистической партии в 1894 - 1895 гг., ограничение права союзов и т. д.
Во внешней политике второй период премьерства Криспи характеризовался сокрушительным поражением итальянцев в 1896 году в сражении с эфиопской армией при Адуа. Италия вынуждена была просить мира, а Криспи пришлось подать прошение об отставке.
политический государственный криспи демократический
Список литературы
1.Большая энциклопедия: В 64 томах. Т. 24. - М.: ТЕРРА, 2006 г.
2.Грамши А. Избр. произведения в трех томах, т. 3. - М., 1959 г.
.История Италии. Т. 2. - Под ред. К.Ф. Мизиано, изд-во «Наука», - М., 1997г.
.Советская историческая энциклопедия. - Гл. ред. Е.М. Жуков, М., «Сов. Энциклопедия», 1965 г.