Исторические изменения в структуре слова
Курсовая работа
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В
СТРУКТУРЕ СЛОВА
Содержание
Введение
Глава I. Теоретический анализ исторических изменений в структуре
слова
1.1 Исторический характер морфологической структуры слова
1.2 Полное и неполное опрощение; его причины
1.3 Обогащение языка в связи с процессом переразложения
1.4 Усложнение и декорреляция
1.5 Замещение и диффузия
Глава II. Практическое исследование исторических изменений в
структуре слова
2.1 Примеры опрощения
2.2 Примеры переразложения
2.3 Примеры усложнения и декорреляции
2.4 Примеры замещения и диффузии
Заключение
Список литературы
Введение
В современном русском языке основным организующим элементом
словообразования является основа (непроизводная и производная).
В процессе исторического развития языка изменялся способ
образования основ, в отдельных случаях изменился и морфологический состав
слова: многие морфемы утратили свою роль в составе основы слова. Так, в основе
слова запад морфема - за - утратила значение приставки, и эта основа стала непроизводной.
Изменение морфологического состава слова не является обязательным для всех
основ, оно наблюдается лишь в отдельных случаях. Многие слова в современном
языке членятся на морфемы точно так же, как они членились в прошлом. Однако в
современном языке есть немало случаев, когда слово потеряло связь с основой, от
которой оно образовано, или стало соотноситься не с производящей основой в
целом, а лишь с частью ее. В этих случаях морфологический состав слова
изменился.
Изменения в морфологической структуре слова вызываются
следующими причинами:
) изменением лексических значений слов, которые раньше
соотносились как производящее и производное;
) изменением звукового состава слова;
) выпадением из словаря соотносительных производящих основ
или родственных слов;
) влиянием морфологической структуры слов продуктивного типа
на морфологическое строение слов непродуктивных типов, или этимологически
изолированных.
Все эти явления в истории морфологического состава слова
называются опрощением, переразложением и усложнением основ.
Цель курсовой работы - теоретическое и практическое изучение
исторических изменений в структуре слова.
Задачи:
) раскрыть исторический характер структуры слова;
) рассмотреть процессы опрощения, переразложения,
условжнения, декорреляции, замещения и диффузии;
) проведя практическое исследование исторических изменений в
структуре слова, привести примеры конкретных процессов.
В курсовой работе использованы исследования следующих
авторов: Шанский Н.М., Бабайцева В.В., Николиной Н.А., Валгиной Н.С., Розенталь
Д.Э., Фоминой М.И. и др.
Курсовая работа состоит из введения, двух глав -
теоретической и практической, заключения и списка литературы.
Глава
I. Теоретический анализ исторических изменений в структуре слова
1.1
Исторический характер морфологической структуры слова
В процессе исторического развития меняются способы
образования слов и морфологический состав слова. Именно этим объясняется тот
факт, что довольно часто определение современной морфологической структуры
слова не совпадает с определением его действительного происхождения, в
результате чего оказывается принципиально важным разграничение
словообразовательного анализа и анализа этимологического.
Причины исторических изменений в морфологической структуре
слова:
. Изменение лексических значений слов, которые
исторически соотносились как производящая и производная основы.
2. Изменение звукового состава слов: наволочка -
наволочка - однокоренные слова, но структура разная.
. Выпадение из словаря производящих основ или
родственных слов.
. Влияние морфологической структуры слов продуктивного
типа на морфологическую структуру слов непроизводного типа [17].
Анализ морфемной структуры в диахроническом плане позволяет
выявить основные исторические процессы, приводящие к изменению в морфемной структуре
слова. Это процессы опрощения, переразложения, усложнения основы, декорреляции,
диффузии и замещения морфем. Они происходят в слове в результате того или иного
нарушения или, напротив, установления прямых соотносительных связей между
производной и производящей основами.
Слово исторически изменчиво (меняется его фонемный состав,
значение, морфемный облик). Современная морфемная и словообразовательная
структуры могут не совпадать с историческим соответствием, о чем
свидетельствуют морфемный и словообразовательный анализы слов.
1.2
Полное и неполное опрощение; его причины
Опрощение - явление, при котором основы, ранее имевшие
сложный морфемный состав, становятся простыми по составу или менее сложными; то
есть это превращение производной основы в непроизводную, потеря в слове
членимости на морфемы (глагол отлынивать когда-то вычленял в своем
составе и приставку и суффикс, так как мотивировался словом лынъ, что
значило 'лентяй').
По степени законченности данного процесса опрощение бывает
двух типов:
) полное;
) неполное.
Полное - опрощение слов, при котором основа теряет
способность члениться на морфемы, в результате чего новые непроизводные основы
представляются как чистые корни и разложить такие основы можно только при
помощи этимологического анализа.
Неполное - опрощение, при котором
новые непроизводные основы все же сохраняют следы своей прежней производности.
Итак, опрощением называется морфологический процесс,
посредством которого слово со сложным морфологическим составом утрачивает
значение отдельных своих морфологических частей и становится простым символом
данного представления. Так, например, слова "вкус" (срв. кус-ать,
кус-ок), "забыть" и т.п. имеют только целостное значение и
морфологический состав этих слов (в-кус, за-быть и т.п.) уже не чувствуется.
Таким образом при опро́щении связь слова в
родственными ему словами утрачивается, вследствие чего оно обособляется от них
[2].
Во многих словах опрощение еще не произошло, и они, имея
целостное значение, вместе с тем сохраняют связь с другими родственными по
морфологическим частям словами; так, напр., слово "столик"
связывается с целою группою слов, родственных по корню (напр., столовый,
стольник и т.д.) и суффиксу (напр., рублик, штофик и т.п.). Здесь мы видим
явление антагонизма или борьбы между ассоциацией по смежности (= связь слова с
его целостным значением) и ассоциацией по сходству (= связь морфологических
частей того же слова с другими родственными образованиями). А так как в живой
речи играет преимущественную роль целостное (реальное) значение, то в этом
направлении и совершается изменение, т.е. морфологический состав многих слов,
благодаря употреблению их, перестает чувствоваться, причем слова становятся
простыми символами представлений, и таким образом на место генетического
значения по составным частям в них выступает значение реальное.
Некоторые обстоятельства особенно благоприятствуют
утверждению опрощения слов; так, в слове могут произойти звуковые изменения,
вследствие которых оно может так разойтись с родственными словами, что уже не
может ассоциироваться с ними (срв. оскомина || щемить; конец || начало и т.п.);
далее, могут выйти из употребления родственные слова, вследствие чего данное
слово становится одиноким и уже не разлагается (срв. кольцо, первоначально
уменьшительное для слова коло, которое вышло из употребления); наконец,
значительные перемены в значении сравнительно с простыми словами тоже
способствуют опрощению.
Таким образом слова, в умах индивидуумов прежнего времени
разлагавшиеся на морфологические части, в умах индивидуумов последующего
времени (при некоторых условиях) уже не разлагаются, становятся простыми.
Восприятие слов со сложным, морфологическим составом в качестве простых в
особенности падает на период детства (т.е. на долю каждой новой генерации),
благодаря преимущественной роли в этом возрасте ассоциации по смежности,
посредством которой устанавливается тесная связь образа или представления с его
названием как, простым символом.
Морфологическое опрощение ведет к возникновению в языке новых
корней на почве прежних префикса и корня (напр., по-дол, по-суда, по-яс, в-кус,
за-дача, су-пруг, за-быть и т.п.), или же корня и суффикса (кольц-о, палк-а,
песк-ом и т.п.); вместе с тем происходит соответствующая перемена в чутье
морфологического состава слов [13]. Слова, в которых произошло опрощение, могут
распространяться новыми префиксами и суффиксами, напр. Забыть < перезабыть,
вкус < вкусный и т.п. То, что генетическое значение уступает свое место
реальному значению слова, представляет огромную экономию и важность для мысли;
если бы рядом с реальным значением слова в нашем уме всякий раз являлось и
генетическое, то это служило бы невообразимым тормозом мышления.
Опрощение могло происходить по разным причинам: быть
результатом изменения фонетического облика слова (облак-о ← *об-волок-о
- ’то, что обволакивает землю’), возникнуть вследствие выпадения из словаря
производящей лексемы (вельмож-а ← вель-мож-а
- велий - ’большой, великий’, т.е. ’тот, кто много может’). Утрата
продуктивности какой-либо служебной морфемы также могла привести к
опрощению: *су-тк-и, *су-пруг-? → сутк-и,
супруг-? - в современном языке исчезла приставка су-. Или еще пример:
в русском языке наших дней слова пир, дар являются нечленимыми и
непроизводными и входят в такие словообразовательные гнезда: дар-? - дар-и-ть, по-дар-и-ть,
по-дар-ок-?, по-дар-оч-н-ый и т.д. Исторически же
эти имена существительные были образованы с помощью суффикса - р - от
глаголов: пи-ти → *пи-р-?, да-ти →*да-р-?, то есть были и
производными, и членимыми.
Таким образом, опрощение - языковой процесс, в результате которого слово с производной
основой <http://www.lingvotech.com/osnova> становится непроизводным. При опрощении
происходит превращение слова со сложной структурой в одноморфемное. В
русском языке разные части речи <http://www.lingvotech.com/chr> и разные
морфемные структуры подвержены опрощению.
1.3
Обогащение языка в связи с процессом переразложения
Перейдем к рассмотрению явления, называемого переразложением
и состоящего в том, что слова в умах индивидуумов известного времени
ассоциируются не теми сходными частями, которыми они ассоциировались в умах
индивидуумов прежнего времени.
Начнем с переразложения между основою в окончанием. Примером
переразложения такого рода могут служить формы женам, женами, женах, которые
первоначально разлагались на основу и окончание не так, как теперь, а именно в
них а принадлежало к основе: жена-м, жена-ми, жена-х [4]. Но так как этот
гласный повторялся перед окончаниями и всех других слов того же склонения (рыба-м,
рука-м и т.п.), то он стал чувствоваться принадлежностью флексии, и потому
первоначальные основы, кончавшиеся гласными, стали уже оканчиваться согласным
звуком, т.е. напр., жен-ам, жен-ами, жен-ах.
Закреплению такого морфологического деления могло способствовать
то обстоятельство, что в некоторых падежных формах первоначальный тематический
гласный, сливаясь с окончанием, изменился до неузнаваемости (срв. жену, где у =
ст. - сл. ?; и восходит к ае. *-аm), а потому его как бы не стало в основе.
Что действительно такое переразложение наступило,
доказывается тем обстоятельством, что новые окончания - ам, - ами и - ах в
русском языке распространились по аналогии и на все прочие склонения (срв. в
муж. р. рабах || ст. - сл. РАБ-?ХЪ, в ср. р. делах || ст. слав. Д?Л-?ХЪ и пр.). Подобное же
сокращение основ в пользу окончаний произошло и в наст. времени глаголов;
напр., несет, несем первоначально морфологически разлагались на несе-т, несе-м,
а впоследствии тематический гласный отошел к окончанию, т.е. нес-ет, нес-ем;
также в прош. вр. и неопр. накл. гласный основы перешел к окончанию, напр., в
формах на - ал, - ать, - ел и т.д.
Процесс переразложения наблюдается также в области суффиксов
при производстве слов, причем звуки, которые в производящем слове заканчивали
основу, отходят к вновь прибавляемому суффиксу; напр., когда от прилагательных
на - ный образуются существительные на - ик, то все эти производные слова, имея
перед своим суффиксом согласный н, ассоциируются между собою уже по сходству
нового суффикса - ник (напр. Озор-н-ой < озор-ник, охот-н-ый < охот-ник);
подобным же путем развились новые суффиксы - щик, - ильник, - альщик, - овщик и
т.п., могущие затем получать особые оттенки значения и употребляться независимо
от первоначальных условий возникновения. Более разросшиеся суффиксы,
естественно, образовались в языке позже по сравнению с более простыми.
Переразложение между предлогами (или префиксами) и корнем
встречается сравнительно редко. Сюда надо отнести возникновение н в формах
местоимения 3-го лица: его || его, ему || нему и пр.; начальное н вторых форм
первоначально принадлежало трем предлогам − с (съ), в (въ), к (къ),
которые оканчивались им; но так как это н удерживалось только в положении перед
начальными гласными или j следующего слова, перед согласными же не сохранялось,
то постоянною частью наших предлогов стали комплексы без н, т.е. в, с и к, с
которыми и ассоциировалось значение, свойственное этим предлогам, конечное же н
в тех случаях, когда удерживалось, стало чувствоваться принадлежащим следующей
местоименной форме; путем же аналогии формы с начальным н стали употребляться и
после всех прочих предлогов, напр., о нем и т.п.
Отделение н от предлога произошло также при существительных −
нутрь, нутро (срв. утроба), снедь (срв. еда). Аналогичного происхождения н в
глаголах внушить, внимать (а путем аналогии − понимать и пр.), снедать
(срв. съедать). Таким образом, старое объяснение рассматриваемого н
благозвучием оказывается несостоятельным, так как это н имеет этимологическое
основание [15].
К примерам переразложения между корнем и предлогом нужно
отнести также простонародное произношение "овторник",
"Аршава" и т.п., объясняющееся следующим образом. К русском языке
предлоги, оканчивающиеся на согласный, кроме этой краткой своей формы, являются
еще в полной форме с беглым о, напр. в || во, над || надо и пр.; в своей
краткой форме эти предлоги являются перед формами, начинающимися с гласного
звука или простого согласного (напр. в огонь, в Архангельск, в Варшаву); а при
формах, начинающихся двумя согласными, являются в полном виде (напр. во
вторник). Отсюда возникли случайные совпадения выражений по начальным звукам:
во вторник и в огонь, в Архангельск и в Варшаву (где вместо вв может слышаться
простое в) и т.п.; а эти совпадения повели к неправильному разложению путем
пропорциональной аналогии:
вогонь: огонь = вовторник: х
х = овторник [6]
ваархангельск: архангельск = варшаву: х
х = аршаву.
Итак, переразложением называют такой вид изменения основы
слова, когда она была и остается производной, членимой, но морфемы начинают
вычленяться иначе, чем прежде: в современном языке - вож-ат-ый, а
исторический облик слова и состав - *вож-атай-?. Слово перешло из
субстантивного типа склонения (р. п. - вожатая, д. п. - вожатаю и
т.д.) в адъективный (вожатый, вожатого, вожатому и т.д., ж. р. - вожатая,
мн. ч. - вожатые). Как видим, фонетический состав слова
трансформировался и в результате этого произошло изменение границ морфем в нем:
суффикс - атай сократился в пользу окончания.
Такой процесс, когда часть основы отходит к окончанию,
наблюдался в словах разных частей речи. Передвижение границы основы “справа
налево” произошло в настоящем времени глаголов, например, глагольные формы “несет,
несем первоначально морфологически разлагались на несе-т, несе-м, а
впоследствии тематический гласный отошел к окончанию, т.е. нес-ет, нес-ем”.
Переразложение могло происходить и под влиянием аналогии.
“Окончания форм множественного числа имен существительных мужского и среднего
рода - ам,-ами,-ах (столам, столами, столах; селам, селами,
селах) появились по образцу соответствующих форм имен существительных
женского рода (сторонам, сторонами, сторонах), то есть появилось стол-ам
вместо стол-ом… Гласный а оказался в составе окончания, и под
влиянием аналогии всей парадигмы склонения прежнее членение сторона-мъ,
сторона-ми, сторона-хъ, при котором а принадлежало основе,
заменилось членением сторон-ам, сторон-ами, сторон-ах, с расширением
флексии за счет основы”.
Переразложение сыграло определенную роль в становлении
системы окончаний различных частей речи. Эти вопросы рассматриваются
исторической грамматикой. Представляют интерес и случаи, когда изменение границ
происходит между морфемами, входящими в основу слова, затрагивает корень слова
как носитель основного лексического значения.
Таким образом, переразложение - это перераспределение
морфемного материала внутри слова при сохранении им производного характера.
Слова, оставаясь составными, начинают члениться по-другому.
1.4
Усложнение и декорреляция
Кроме процессов переразложения и опрощения при рассмотрении
изменений в морфемном составе слова следует учитывать также и процесс
усложнения, представляющий собой явление прямо противоположное процессу
опрощения и по существу, и по форме.
Усложнение предстает перед нами как процесс превращения ранее
непроизводной основы в производную. В результате его слово, ранее имевшее
непроизводный характер, становится делимым на определенные морфемы.
Усложнение, или рекомпозиция, проявляется в том, что под
влиянием членимых слов той или иной структуры оказавшееся одиноким слово
подводится под соответствующую модель, и его непроизводная основа начинает
члениться на морфемы вопреки этимологии. Именно этот вид усложнения наблюдается
в словах зонтик и ехидна. Он же может быть отмечен для существительного фляжка
(польск. flaszka "фляга"), понятого по аналогии с крышка, бляшка,
книжка, тележка и т.п., как производное с суффиксом - к (а), в результате чего
к нему была "восстановлена" "исходная" форма фляга [8].
Его же мы находим, если эта этимология является верной, в
ныне утраченном древнерусском слове теремьнъ, объясняемом обычно как
заимствование греч. τερεμνον "с вставным ь между
μ и ν греческого слова, так
как сочетание звуков мн, дающее закрытый слог, было невозможно в древнерусском
языке до XI-XII веков" [4]. Слово теремьнъ в таком случае "было
понято как имя прилагательное с распространеннейшим др. - русск. суффиксом -
ьн-, и от него было образовано существительное терем" [9].
Усложнение аналогичного характера пережило в русском языке
тюркское слово басмачи (буквально "налетчики" от басма
"налет"), усвоенное русским языком по аналогии со словами лихачи,
палачи, толмачи и т.д. как форма именительного падежа множественного числа, в
результате чего чистая непроизводная основа (членимость основы была утрачена в
момент заимствования) превратилась в основу басмач - и окончание - и.
Все это привело к тому, что "путем" обратного
словообразования "возникла необычная для узбекского языка форма" -
басмач [9].
Заметим, что обработка тюркских по происхождению агентивных
образований на - чи, - чы (-чик, - щик) может быть и иной, о чем
свидетельствуют, например, существительные казначей (тат. казначы) и домрачей
(тюрк. домрачы), переоформленные в своей суффиксальной части по модели богатей,
трубачей, собачей и т.д. [18].
Единственным как будто примером усложнения чисто
фонетического происхождения является изменение в основе глаголов типа колоть,
молоть, полоть, пороть, бороться, в которых непроизводная основа превратилась в
производную в результате koloti) и последующего приобретения>развития полногласия (ср.
*kolti появившимся о функции классового показателя глагола.
В подавляющем большинстве слов усложнение их основ происходит
не в результате рассмотренных выше причин (то есть морфологической ассимиляции
по корню или аффиксу и звуковым изменениям), а в силу появления в процессе
заимствования рядом с тем или иным иноязычным словом ему родственного,
содержащего ту же непроизводную основу, в результате установления
словообразовательно семантических связей между однокорневыми словами.
Так, например, существительное ангажемент появилось в русском
литературном языке в Петровскую эпоху из французского языка [10] в виде слова с
непроизводной основой.
Когда же рядом с ним в нашей речи (в первой половине XIX
века) стало употребляться однокорневое слово ангажировать, его основа пережила
процесс усложнения и начала члениться на связанную непроизводную основу ангаж -
и нерегулярный суффикс - емент. Латинское по происхождению слово лекция пришло
в наш язык из польского как непроизводное. Однако в связи с появлением рядом с
ним позднее родственного ему слова лектор оно также испытало процесс
рекомпозиции, и его основа распалась на корень лект - и суффикс - циj-.
Естественно, что одновременно подобный процесс усложнения
происходит и в соответствующих родственных словах: ангажировать >
ангаж-иров-а (ть), лектор > лект-ор ().
В качестве примеров усложнения при заимствовании можно
привести также слова эпос, космос, пленум, минимум, розан и т.п., в которых
соответствующий процесс в морфологической структуре слова привел к тому, что в
русском языке греческие, латинские и немецкие флексии ос < оs, ум < um,
ан < en превратились в суффиксы (ср. однокорневые им слова эпический,
космический, пленарный, минимальный, роза).
Таким образом, чаще всего усложнение наблюдается не в исконно
русских словах, а в иноязычных и протекает в них в процессе установления между
ними семантико-словообразовательных корреляций. Такие соотношения могут
установиться как между одновременными заимствованиями из одного языка-источника,
так и между разновременными заимствованиями (даже из различных языков, если
слова осознаются и воспринимаются как родственные) и даже более - между
заимствованными и исконно русскими словами (если они имеют в своем составе один
и тот же корень).
Из сказанного понятно то большое значение, которое имеет
процесс усложнения для развития словообразовательной системы языка: именно
благодаря ему язык получает возможность усвоения иноязычных
словообразовательных морфем, обогащает свой словообразовательный инвентарь за
счет иноязычного аффиксального материала.
Кроме "внешних" процессов опрощения, переразложения
и усложнения, непосредственно отражающихся в изменении морфемного состава
слова, следует учитывать, рассматривая разнообразные изменения в словообразовательной
структуре, также и "внутренние" процессы. Один из них - наиболее
важный - можно назвать декорреляцией [11].
Под декорреляцией понимается изменение характера или значения
морфем и соотношений их в слове при сохранении последним того же числа и порядка
морфем, которое в нем наблюдалось первоначально [12].
Декорреляция, таким образом, не приводит к изменению
морфемного состава слова как такового. Слово продолжает члениться так же, как
членилось ранее, в нем выделяется столько же морфем, сколько выделялось при его
образовании. Однако составляющие слово морфемы оказываются по своему значению
или характеру совершенно иными, находятся в совершенно иных связях друг с
другом.
Так, декорреляция в словах ловец, заморозки, любовь привела к
тому, что образующие основы лов-, замороз-, люб - стали восприниматься (ср.
ловить, заморозить, любить) как глагольные, хотя эти. слова образованы от
именных основ: от существительного ловъ "ловец" (ср. рыболов,
зверолов, птицелов и др.), от существительного заморозы "первые морозы"
(ср. диал. запески, зарощи, литературн. загород), от той же основы, что и
прилагательное любъ "милый, любимый".
Соответственно изменили в этих словах свой характер и
суффиксы. Например, суффикс - к (и) в слове заморозки стал выступать как
словообразующий элемент, хотя вначале он был уменьшительно-ласкательным и
образовывал форму субъективной оценки.
В результате процесса декорреляции при сохранении в
производной основе того же суффикса - енuj - в существительных уважение и
общение изменился характер непроизводной основы: слова начали прямо и
непосредственно соотноситься с глаголами уважать и общаться, хотя
этимологически являются производными от глаголов уважить (как коррелятивного
образования совершенного вида к уважать) и общиться [6].
Декорреляция наблюдается также и в слове стелька,
соотносительном сейчас с глаголом стелить, но образованном в действительности с
помощью суффикса - ьк - существительного стеля (ср. др. - русск. стелька
"покрышка, подстилка" и стеля "кровля, потолок" [9]. В этом
слове она выразилась в переходе именной образующей основы в глагольную.
Декорреляция в словах типа братья, мужья, зятья коснулась,
напротив, лишь аффиксов. В результате ее словообразовательный суффикс
собирательности - j - превратился в формообразующий суффикс, указывающий на
основу множественного числа, а окончание - а из флексии именительного падежа
единственного числа стало флексией именительного падежа множественного числа.
Благодаря … декоррелятивному процессу, например, слова на -
ба (ходьба, резьба, алчба и т.д.) из отыменных образований, какими они являются
по происхождению, превратились в отглагольные [5]; суффикс - ша, имевший раньше
лишь значение жены (генеральша, султанша), развил значение лица женского пола
(призерша, лифтерша и др.) [8].
Таким образом, усложнение - это превращение ранее
непроизводной основы в непроизводную. В результате слово, в момент своего
появления в русском языке имевшее непроизводный характер, становится делимым на
морфемы. В большинстве случаев процесс усложнения основ происходит в
заимствованных словах.
Декорреляция - это изменение характера или значения морфем и
отношения их в слове. Декорреляция не приводит к изменению морфемного состава
слова как такового.
1.5
Замещение и диффузия
Довольно часто бывают случаи, когда слово начинает делиться с
течением времени по-другому, однако эта его иная словообразовательная структура
не связана ни с перераспределением внутри основы имеющегося морфемного
материала, ни с частичной фонетической аппликацией одной морфемы на другую, а
представляет собой результат замены одной морфемы другой, причем именно замены,
а не переосмысления (как это наблюдается при декорреляции). Такой процесс может
быть назван замещением. В результате его морфемный состав производной основы в
количественном отношении остается прежним, меняется лишь одно из звеньев
словообразовательной цепочки, но тем самым серьезно трансформируется и
словообразовательная структура слова в целом.
Основными причинами замещения морфем являются две:
) аналогические процессы воздействия на морфологическую
структуру того или иного слова продуктивной словообразовательной модели и
этимологически родственной ему лексической единицы;
) народноэтимологическое сближение разнокорневых слов [10].
Несомненный и яркий пример замещения основ в результате
второй из только что названных причин представляет собой слово свидетель
"очевидец, человек, бывший непосредственным наблюдателем какого-либо
события или происшествия", в котором основа вид (глагола видеть) заменила
в древнерусском языке исходную в?д - (в?д?ти "знать"),
ср. др. - русск. съв?д?тель "очевидец, свидетель на суде".
Процесс замещения основы, напротив, буквально на наших глазах
пережило в связи с лексико-семантической контаминацией слово бесталанный,
получившее под влиянием прилагательного бесталантный семантику "не имеющий
таланта, бездарный".
В "Словаре современного русского литературного
языка" этот факт еще не отмечался, рядом со словом бесталантный (дается
без каких-либо помет, хотя в настоящее время оно является явно устаревшим)
прилагательное бесталанный толкуется как архаическое и областное с одним лишь
"этимологическим" значением - "неудачливый, несчастный,
обездоленный" [15].
Однако речевая практика убеждает, что такая квалификация
этого слова не отражает действительно существующего положения: ошибочное с
генетической точки зрения употребление этого слова превратилось уже в норму, и
сейчас прилагательное бесталанный не выступает в качестве диалектно устаревшего
синонима к слову несчастный, а является общеупотребительным словом, семантически
прямо и непосредственно связанным со словом талант. Основа талан в бесталанный
тем самым оказывается фонетическим вариантом (перед следующим далее н) основы
талант.
Диффузия морфем наблюдается обычно на стыке приставки и
непроизводной основы или на стыке непроизводной основы и суффикса, но возможна
и на стыке двух непроизводных слов, фонетическую аппликацию приставки на
непроизводную основу можно видеть в словах приду и разевать. В глаголе приду
эта диффузия возникла в результате стяжения в один звук двух и (ср. в
древнерусском языке: "Прииде с?дящем баб?>"; "И прииде в?сть къ Москв?"; "В пост
приидущаго л?та не преходи Иердана" и т.д. [8]). В глаголе разевать (ср.
раззява) фонетическая спайка морфем возникла после стяжения в один звук з.
В одном случае диффузия непроизводной основы и суффикса
охватила целую словообразовательную модель, ставшую особым структурным типом.
Это инфинитивы на - чь типа печь, мочь, стеречь, беречь, стричь, течь и др., в
которых, еще в дописьменную эпоху, в звуке [ч'] были объединены в одно целое
конечный согласный корня [к] или [г] и инфинитивное - ти. И здесь диффузия
морфем является результатом фонетического изменения, приведшего к слиянию двух
звуков в один (общеслав. * mogti > mokti > мочи, а затем в мочь; то же и
в других глаголах).
Диффузия морфем, одновременная процессу словопроизводства,
когда частичная фонетическая спайка соседних морфем происходит уже во время
образования слова как определенной лингвистической единицы, наблюдается и в
других словах. Несомненно, такого происхождения диффузия в словах розоватый,
коричневатый, бежеватый, лиловатый и т.п., в которых - ов; - ев являются
одновременно как принадлежностью образующей основы исходного прилагательного,
так и принадлежностью суффикса неполноты качества - оват, - еват-.
Гаплологическое упрощение, ведущее к слиянию в одном звуковом
комплексе ск двух ск (суффикса города [7] и суффикса относительных
прилагательных), наблюдается в процессе деривации прилагательных от
топонимических названий на - ск: омский, пятигорский, витебский и др.
К числу слов, в которых аппликация соседних морфем относится
одновременно и к корню, и к суффиксу и появилась в момент их образования, а не
представляет собой результат произошедшего позднее процесса диффузии,
принадлежит также слово пнуть, возникшее по аналогии с глагольными
соотношениями двину - двинуть, пихну - пихнуть, крикну - крикнуть, толкну -
толкнуть, суну - сунуть и т.д. на месте пары пну - пять, когда пну вызвало
рядом с собой пнуть (ср. диал. жмать - прижму) [12].
В словообразовательном квадрате лакей: лакействующий -
фашист: фашиствующий сочетание ст, наличествующее и в суффиксе - ист, и в
суффиксе - ствующий, гаплологизируется уже в процессе деривации, приводя сразу
к возникновению фашиствующий. Подобное явление встречается иногда и в глаголах
с суффиксом - ствов - типа участвовать, властвовать, чествовать, повествовать.
Именно действительные причастия настоящего времени от этих
глаголов (участвующий, повествующий и др.) и были в первую очередь моделью для
возникновения слов типа фашиствующий.
Такую диффузию морфем в момент словопроизводства в отличие от
диффузии значимых частей слова, происходящей с течением времени на базе
агглютинативного соположения особых по отношению друг к другу морфем, можно
назвать аппликацией.
Аппликация выступает как одно из средств объединения морфем в
слове в процессе деривации и с диффузией как одной из разновидностей изменения
в морфологической структуре слова совпадает лишь по характеру проявления,
внешне, но не по существу.
Таким образом, замещение морфем - случай, когда слово
начинает делиться по-другому, и эта иная структура представляет собой результат
замены одной морфемы другой. В результате этого процесса морфемный состав
производной основы в количественном отношении остается прежним, меняется лишь
одно из звеньев словообразовательной цепочки, но тем самым и
словообразовательная структура слова в целом.
Диффузия - взаимопроникновение морфем при сохранении или в то
же время четкой самостоятельности и особенности значимых частей слова.
Производная основа продолжает члениться на морфемы, но отдельность выделенных
морфем в определенном звене словообразовательной цепочки ослабляется из-за
частичной фонетической аппликации одной морфемы на другую [14].
Итак, заканчивая первую - теоретическую - главу курсовой
работы, можно сделать вывод о том, что во всех процессах, связанных с
изменением структуры слова, решающую роль играет словообразовательная
соотнесенность слова, определяющая членимость его на морфологический элементы.
Так, если опрощение связано с утратой соотнесенности, а усложнение, наоборот, с
приобретением ее, то переразложение как процесс определяется сменой
соотнесенности. А поскольку соотнесенность есть структурно-семантическая связь
слов, то и все рассматриваемые процессы изменения морфологической структуры
слова являются по сути семантико-морфологическими процессами. В этом отношении
прав Г.С. Зенков, считающий, что началом переразложения являются семантические
сдвиги в производном слове (вернее сказать, в коррелятивной паре "производящее
- производное" [4]). Только важно всегда иметь в виду, что в
словообразовании любой семантический сдвиг материализован, т.е. является
одновременно и структурным сдвигом, что все семантические изменения постоянно и
неразрывно связаны со структурой слова, коль скоро речь идет о морфологическом
словообразовании.
Глава
II. Практическое исследование исторических изменений в структуре слова
.1
Примеры опрощения
Примеры опрощения и причины, которые привели к нему, отражены
в таблице 1.
Таблица 1. Примеры опрощения
Исторический
состав слова
|
Однокоренные
слова с т. зр. прежнего состояния языка
|
Современ-ный
состав слова
|
Однокорен-ные
слова в соврем. языке
|
Причина
опрощения
|
*льг-от-а
|
*льз-я,
не-льз-я
|
льгот-а
|
льгот-н-ый,
льгот-н-ик-?
|
Выпадение из
языка производящей основы
|
*вель-мож-а
|
*вел-ий -
’большой’; вел-ик-ий, мож-ет
|
вельмож-а
|
вельмож-н-ый
|
|
*перч-атк-и
|
перст-?
|
перчатк-и
|
перчаточ-н-ый,
перчаточ-к-а
|
|
*важ-н-ый
|
*ваг-а (’вес’)
|
важн-ость-?, важн-ича-ть
|
|
*нуж-н-ый
|
*нуж-а
|
нужн-ый
|
нужн-о,
нужн-ость-?
|
|
*лепест-ок-?
|
*лепест-? (’лист’)
|
лепесток-?
|
лепесточ-ек-?
|
|
*зд-а-ниj-э
|
*зьдъ (зедо -
ст. - сл. ’глина’), со-зд-а-ть
|
зданиj-э
|
зданьj-иц-е
|
|
*коль-ц-о
|
*кол-о (’круг,
окружность’), о-кол-о, кол-ес-о
|
кольц-о
|
о-кольц-ева-ть,
колеч-к-о
|
|
*коп-н-а
|
коп-и-ть,
*коп-а (’мера’ - число в 60 вещей)
|
копн-а
|
копен-к-а,
копн-и-ть
|
|
*су-тк-и
|
тк-а-ть, с-тык-?, су-гроб-?
|
сутк-и
|
суточ-н-ый
|
Утрата
продуктивности приставки
|
*су-пруг
|
под-пруг-а,
у-пряжь
|
супруг
|
супруж-еств-о,
супруж-еск-ий
|
|
*пи-р-?
|
пи-ти
|
пир-?
|
пир-ова-ть
|
Утрата продуктивности
суффикса
|
*да-р-?
|
да-ти
|
дар-?
|
дар-и-ть,
по-дар-ок-?
|
|
*доб-р-ый
(=’удобный’)
|
*деб-ел-ый,
у-доб-н-ый, *доб-а (’пора, время’)
|
добр-ый
|
добр-о,
за-добр-и-ть, добр-еньк-ий
|
|
*ста-р-ый (от
глагола ста-ть)
|
ста-ть,
ста-ть-j-а, ста-н-циj-а
|
стар-ый
|
стар-ость,
стар-е-ть, стар-и-ть-ся
|
|
*торж-еств-о
|
торг,
торг-ов-л-я, торж-ищ-е
|
торжеств-о
|
торжеств-енн-ый,
торжеств-енн-ость-?
|
Изменение
семантических отношений между словами
|
*за-бы-ть
|
бы-ть
|
забы-ть
|
забы-т-ый,
забы-ть-е, забы-л--?
|
|
*о-жер-ель-е
|
жер-л-о, гор-л-о,
жр-а-ть
|
ожерельj-э
|
ожерельj-иц-е
|
|
*в-кус-?
|
кус-а-ть,
кус-ок-?
|
вкус-?
|
вкус-н-ый,
вкус-н-о
|
|
*крас-н-ый
|
крас-а,
крас-от-а, крас-ив-ый
|
красн-ый
|
красн-е-ть,
по-красн-ениj-э, красн-от-а
|
|
*двор-ец-?
|
двор-?, двор-ц-ов-ый, при-двор-н-ый
|
дворц-ов-ый
|
|
*с-плет-н-и
|
плес-ти,
плет-ень-?
|
сплетн-и
|
сплетн-иц-а,
сплетн-ича-ть
|
|
*об-влак-о
|
об-волоч-и-ть,
об-волак-ива-ть, волоч-и-ть, на-волоч-к-а
|
облак-о
|
облач-н-ый,
облач-н-ость, облач-к-о
|
Изменение
фонетического облика слова
|
*об-власть-?
|
власть-?, власт-итель-?, волость-?
|
область-?
|
област-н-ой
|
|
*за-дъх-л-ый
|
вз-дох-?, дыш-а-ть
|
затхл-ый
|
затхл-ость-?
|
|
*вез-сл-о
|
вез-ти,
воз-и-ть
|
весл-о
|
весель-н-ый
|
|
*пьс-ръ (песр -
’пестрый, пятнистый’)
|
пис-а-ть,
рас-пис-а-нн-ый
|
пестр-ый
|
пестр-от-а,
пестр-е-ть
|
|
*звон-к-? → зву-к-? (он // ен // у)
|
звон-?, звон-к-ий, звен-еть, зву-к-ов-ой
|
звук-?
|
звук-?, звуч-а-ть, звук-ов-ой
|
Изменение
фонетического облика слова + распад смысловых связей между словами
|
з-ы-к-?
|
вяз-а-ть,
уз-ел-?, со-юз-?, уж-?, уз-к-ий
|
язык-?
|
языч-ок-?, язык-ов-ой
|
|
2.2
Примеры переразложения
Примеры переразложения основы слов даны в таблице 2.
Таблица 2. Примеры переразложения
Исторический
состав слова
|
Однокоренные
слова с т. зр. прежнего состояния языка
|
Современный
состав слова
|
Однокоренные
слова в современном языке
|
Причина
переразложения
|
*об-вяз-а-нн-ост-и
|
вяз-а-ть,
за-вяз-а-ть, вяж-у, вяз-а-н-ый
|
обяз-а-нн-ост-и
|
обяз-а-тельств-о,
обяз-у-ю-сь, обяз-а-н-?, обяз-а-ть
|
Изменение
фонетического облика слова
|
*по-роч-н-ый
|
по-рок,
по-риц-а-ть, реш-ти (’говорить’), из-речь, от-речь-ся
|
пороч-н-ый
|
порок-?, пороч-н-ость-?
|
Изменение
фонетического облика слова +разрыв смысловых отношений
|
*лен-т-яй-?
|
*лен-т-а
(’лен-ив-ый человек’), лень-?
|
лен-тяй-?
|
лень-?, лен-и-ть-ся, лен-ив-ый
|
Выпадение из
языка одного из родственных слов
|
*уд-и-л-ищ-е
|
*уд-и-л-о -
(’палка для удочки’), уд-и-ть
|
уд-и-лищ-е
|
уд-и-ть,
уд-очк-а, уд-и-льщик-?
|
|
*о-бес-сил-е-ть
|
*бес-сил-е-ть
(’слабеть’), сил-а
|
обес-сил-е-ть
|
сил-а,
силь-н-ый
|
|
*пыл-ин-к-а
|
*пыл-ин-а
|
пыл-инк-а
|
пыль-?, пыль-н-ый
|
|
*снеж-ин-к-а
|
снеж-инк-а
|
снег-?, снеж-н-ый
|
|
*о-без-вред-и-ть
|
*без-вред-и-ть
|
обез-вред-и-ть
|
вред-?, вред-н-ый
|
|
*жив-н-ость-?
|
*жив-н-ый,
жи-ть
|
жив-ность-?
|
жив-ой, жи-ть
|
|
*гор-яч-н-ость-?
|
*гор-яч-н-ый
|
горяч-ность-?
|
горяч-ий
|
|
*не-до-вы-раб-от-а-ть
|
*до-вы-раб-от-а-ть
|
недо-вы-работ-ать
|
вы-работ-а-ть,
работ-а
|
|
2.3
Примеры усложнения и декорреляции
В приведенной ниже таблице (таблица 3) даны примеры слов,
основа которых подверглась усложнению.
Таблица 3. Примеры усложнения
Исторический
состав слова
|
Одноструктурные
и родствен. слова, появившиеся в рус. языке
|
Современный
состав слова
|
Однокоренные
слова в современном языке
|
Причина
усложнения основы
|
*Агитациj-а
(нем.)
|
агит-ирова-ть,
агит-к-а, агит-атор-?
|
агит-аци [j] -
[а]
|
агит-ирова-ть,
агит-к-а, агит-атор-?
|
Влияние
родственных слов
|
*гравюр-а
(франц.)
|
грав-ирова-ть,
грав-ер-?
|
грав-юр-а
|
|
|
*делегациj-а
(лат.)
|
делег-ат-?, делег-ирова-ть
|
делег-ациj-а
|
делег-ат-?, делег-ирова-ть
|
|
*зонтик-? (голланд.)
|
нос-ик-?, рот-ик-?
|
зонт-ик-?
|
зонт-?, зонт-ищ-е
|
Влияние одноструктурных
слов
|
*фляжк-а
(польск.)
|
нож-к-а,
книж-к-а
|
фляж-к-а
|
фляг-а,
фляж-ечк-а
|
|
Примеры декорреляции: суф.: - а-, - и - руг-а-ть, медл-и-ть
приобрели грамматическую функцию помимо словообразовательной. +суф.: - уч-, -
юч-, - ач-, - яч - и т. д).
Декорреляция в глаголах медлить, жужжать привела к
превращению словообразовательных суффиксов - и-, - а-, с помощью которых эти
глаголы были образованы от прилагательного медленный и существительного жузг, в
простые показатели глагольных классов.
2.4
Примеры замещения и диффузии
Замещения основ представляет слово свидетель - "очевидец,
человек, бывший непосредственным наблюдателем какого-либо события или
происшествия", в котором основа - вид - (глагола видеть) заменила
в древнерусском языке исходную - вгьд - (вгьдгьти - "знать"),
ср. древнерусск. съвгъдътель - "очевидец, свидетель на суде").
Своеобразно появление диффузии морфем в слове бескозырка. В
современном русском литературном языке это существительное соотносится со
словами без козырька и входит в тот же словообразовательный ряд, что и
существительное безрукавка и т.п., в соответствии с чем - к - в нем должно быть
интерпретировано и как принадлежность непроизводной основы козырек - козырька,
и как предметный суффикс - к-, аналогичный тому, который совершенно свободно
выделяется в слове безрукавка.
В глаголе пнуть налицо взаимопроникновение элементов
непроизводной основы пн и суффикса - ну-, но оно возникло в нем сразу,
нестяженной формы ннуть никогда не было. Такую же одновременную с процессом
словопроизводства диффузию мы наблюдаем в глаголе обмануть, возникшем, как и
слово пнуть, под влиянием глаголов совершенного вида на - нуть из обманить (с
замещением суффикса - и - суффиксом - ну.
историческое изменение структура слово
Заключение
Слова в процессе своего употребления нередко меняют не только
значение и фонетический облик, грамматические свойства, характер и сферу
применения, но и присущую им словообразовательную структуру. Такие процессы как
опрощение, переразложение, усложнение основы, декорреляция, диффузия и
замещение морфем происходят в слове в результате того или иного нарушения или,
напротив, установления прямых относительных связей между производной и
производящей основами.
В результате, к примеру, усложнения основы появились новые
корневые морфемы, которые, в свою очередь, послужили основой для возникновения
гнезд родственных слов.
Значение слова, его материальная оболочка (фонетический или
графический облик) и словообразовательная структура всегда взаимосвязаны, и
изменение какого-то одного из этих составляющих обязательно влечет за собой
трансформацию других. Кроме того, слова в языке не существуют изолированно,
поэтому любая модификация словаря языка определенного периода: выпадение слова
из активного употребления, появление новых слов или новых значений уже
существующих языковых единиц и т.п. - может вызвать самые различные пертурбации
лексического состава языка.
Вместе с тем при анализе языковых фактов надо четко
разграничивать синхронный аспект изучения языка и диахронический. При синхронном
подходе “язык изучается как определенным образом организованная система средств
человеческого общения, действующая в тот или иной период времени, Задача такого
изучения - описать устройство языка, вскрыть механизм его действия. При
синхронном изучении не ставится вопрос о том, почему именно так сложился язык,
какие изменения в предшествующие периоды привели к современному его состоянию.
Цель диахронического языкознания - изучение языка как
продукта исторического развития, исследование изменений, происходящих в системе
языка на протяжении того или иного отрезка времени. …Синхронное
словообразование изучает отношения сосуществующих единиц, диахроническое -
процессы превращения одних единиц в другие”2.
Для того чтобы успешно заниматься этимологическим анализом,
необходимо обладать хотя бы минимальными сведениями по истории языка. Вместе с
тем установление первоначального значения слова, выяснение изменений этого
значения и их причин - вопрос необычайно трудный, который по плечу лишь ученым
- филологам. Он требует привлечения фактов родственных языков, анализа
памятников письменности. Те же, кто специально не занимается этимологическими
изысканиями, обращаются за справками к этимологическим словарям русского языка.
Список
литературы
1. Валгина
Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык: Учебник / Под
редакцией Н.С. Валгиной. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2002. - 528
с.
2. Гинзбург
Е.Л. Словообразование и синтаксис. - М., 1979.
. Дмитриев
И.К. О тюркских элементах русского словаря // "Лексикографический
сборник". - М., 1958. - Вып.3.
. Ефремова
Т.Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка. - М., 2006.
. Земская
Е.А. Современный русский язык. Словообразование. - М., 1973.
. Земская
Е.А. Словообразование как деятельность. - М., 1992.
. Костромина
Н.В., Николаева К.А. и др. Русский язык. Часть 1. - М., 1989. С.15.
. Кронгауз
М.А. Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. - М., 1998.
. Кубрякова
Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. - М., 1981.
. Лопатин
В.В. Русская словообразовательная морфемика. Проблемы и принципы описания. -
М., 2007.
. Милославский
И.Г. Вопросы словообразовательного синтеза. - М., 2000.
. Свердлов
Л.Г. О некоторых отглагольных именах существительных // Этимологические
исследования по русскому языку. − М., 1963. - Вып. ΙV.
. Улуханов
И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. -
М., 1997.
. Шанский
Н.М., Бабайцева В.В. и др. Современный русский язык. В 3-х частях.2-е изд.,
испр. и доп. - М.: 1987.; Ч.1 - 192с., Ч.2 - 256с., Ч.3 - 256с.
. Этимологический
словарь русского языка. - М., 1963 - 1965. - Т. Ι. − Вып.1, 2.
. Якубинский
Л.П. История древнерусского языка. − М., 1953.
. Янко-Триницкая
Н.А. Образование новых слов трудоустройство - трудоустроить // Вопросы культуры
речи. − М., 1961. - Вып.3.