Традиции жанра антиутопии в западной литературе
Министерство образования и науки российскоЙ федерации
Тольяттинский государственный университет
Гуманитарный институт
Кафедра теории и практики перевода
Специальность 031202 Перевод и переводоведение
КУРСОВАЯ РАБОТА
На тему: Традиции жанра антиутопии в западной литературе (на примере произведений Дж. Оруэлла "1984" и Р. Брэдбери "451° по Фаренгейту")
Студент: О.В.Ширяева
старший преподаватель Е.В.Косс
Тольятти, 2009 г.
Содержание
Введение
Глава 1. Антиутопия как обособленный литературный жанр
.1 Характеристика жанра «антиутопия», его история и основные черты
.2 Жизненные и творческие пути Рэя Брэдбери и Джорджа Оруэлла
Глава 2. «1984» Дж. Оруэлла и «451 по Фаренгейту» Р. Брэдбери как романы-предупреждения
.1 «1984» - классический роман-антиутопия
.2 Проблематика романа «451 по Фаренгейту»
Заключение
Библиографический список
Введение
Искусство всегда предвосхищает социальные перемены. Что ждёт нас в будущем? Какой путь изберёт человечество? Извлечёт ли оно опыт из ошибок прошлых поколений, сможет ли построить совершенное общество? Литература давно ищет ответы на эти вопросы. Наиболее опасные, с точки зрения авторов, общественные тенденции находят своё выражение в жанре антиутопии. Традиции этого жанра в западной литературе являются темой настоящего исследования.
Актуальность данной темы заключается в том, что произведения в жанре антиутопии чаще всего подвергаются анализу с политической и/или философской точки зрения, литературных же исследований на данную тему, особенно в отечественном литературоведении, проведено недостаточно. Кроме того, интерес представляет исторический контекст произведений, так сейчас мы живём в то самое время, страшные предположения о котором строили писатели-антиутописты, и многие из их опасений уже находят подтверждение в современном нам обществе.
Объектом исследования являются классические романы-антиутопии «1984» Дж. Оруэлла и «451 градус по Фаренгейту» Р. Брэдбери, предметом исследования - жанр антиутопии, его основные традиции и история его развития.
Основная цель исследования - выявление особенностей жанра антиутопии и его проблематики на примере вышеназванных произведений. Эта цель определила круг задач:
) рассмотреть историю и причины появления жанра антиутопии, выявить её характерные черты
) изучить эти черты на примере классических произведений данного жанра
) провести типологические параллели рассмотренных романов
Логика исследования и последовательность решения поставленных задач обусловили структуру работы. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, определяются объект и предмет исследования, характеризуются цели, задачи данной работы.
В первой главе «Антиутопия как обособленный литературный жанр» рассматривается история жанра антиутопии, причины его возникновения и обособления, отличие антиутопии от утопии; также приводятся примеры произведений, характеризующих жанр.
Во второй главе, «1984» и «451 градус по Фаренгейту» как романы-предупреждения», анализируются романы Дж. Оруэлла и Р. Брэдбери, их основные мотивы и особенности; также рассматривается краткая биография авторов и их творческие пути, выявляются сходства данных произведений.
В заключении обобщаются результаты данного исследования.
Практическая значимость работы предполагает возможности использования результатов исследования на практике, в частности, как пособие для литературоведческих работ, изучения типов отражения истории в литературе, исследования творчества писателе-антиутопистов.
Теоретическая значимость данного исследования определена его вкладом в литературоведение, в изучение жанровых особенностей литературы на примере жанра «антиутопия».
Глава 1. «Антиутопия как обособленный литературный жанр»
.1 Характеристика жанра «антиутопия», его история и основные черты
Антиутопия, как правило, изображает общество, зашедшее в социально-нравственный, экономический, политический или технологический тупик из-за ряда неверных решений, принятых человечеством. Антигуманный тоталитаризм, диктат, отсутствие свободы, страх, доносительство, безнадёжность борьбы - вот темы, затрагиваемые этим жанром. Сюжет часто выстраивается на противодействии личности или небольшой группы личностей правящему диктату, чаще всего заканчивающемся поражением героев [Морсон 1991].
Рассмотрим жанр антиутопии более подробно.
Антиутопия как жанр является разновидностью утопии (греч. ou - не, нет и topos - место, т.е. место, которого нет; иное объяснение: eu - благо и topos - место, т.е. благословенное место) - литературно-художественного произведения, содержащего картину идеального общества, населенного абсолютно счастливыми людьми, живущими в условиях совершенного государственного устройства [Полонский 2003]. В основе утопии лежит религиозно-мифологическая идея о Земле Обетованной. Жанр зародился ещё в эпоху Возрождения, название ему дала одноименная книга Томаса Мора, английского гуманиста и политика, вышедшая в 1516 году. Действие книги происходит на фантастическом острове Утопия, где нет частной собственности, труд - всеобщая обязанность, а распределение благ происходит по потребностям граждан. Создавая книгу, Мор частично опирался на диалог Платона «Государство». Развитием идей Мора стал труд «Город Солнца» (1602) Томмазо Кампанеллы, мечтаниям об идеальном мире также предавались Фрэнсис Бэкон («Новая Атлантида», 1627), Игнатиус Доннелли («Золотая бутыль», 1892), Эдвард Беллами («Золотой век», 1888) и др. Утопические линии можно проследить и в произведениях Вольтера, Руссо, Свифта [Ионин 1988].
Термин «антиутопия» впервые употребил британский философ Джон Стюарт Милль в парламентской речи 1868 года, однако в литературе элементы антиутопии проявились значительно раньше. История антиутопии, ещё не выделенной в отдельный жанр, уходит корнями в античность. Некоторые труды Аристотеля и Марка Аврелия имели явные антиутопические черты. Те же черты можно проследить и в третьей книге «Путешествий Гулливера» (1727) Джонатана Свифта, где описание летающего острова Лапута фактически представляет собой технократическую антиутопию. Элементы антиутопии встречаются в книгах Жюля Верна («Пятьсот миллионов бегумы»), Герберта Уэллса («Когда спящий проснется», «Первые люди на Луне», «Машина времени»), Уолтера Бесанта («Внутренний дом»), Джека Лондона («Железная пята») [Чаликова 1991].
Поводом к расцвету жанра антиутопии послужила Первая мировая война и сопутствовавшие ей революционные преобразования, когда в некоторых странах начались попытки воплотить в реальность утопические идеалы. Ярче и нагляднее всего этот процесс произошёл в большевистской России, тем закономернее появление первой великой антиутопии именно здесь. В своём романе «Мы» (1924) Евгений Замятин описал запредельно механизированное общество, где отдельная личность становится беспомощным винтиком-«нумером». Замятин заложил основы будущего развития жанра, многие детали тоталитарной системы, придуманные автором, впоследствии стали классическими в работах антиутопистов всего мира: насильственное искоренение инакомыслия, навязчивые СМИ как главный способ прививания идеологии, развитая система слежения, синтетическая пища, отучение людей от проявления эмоций [Архипова 1992]. В числе прочих советских антиутопий стоит отметить «Ленинград» Михаила Козырева, «Чевенгур» и «Котлован» Андрея Платонова, также антисоциалистические настроения легли в основу произведений «Будущее завтра» Джона Кенделла (1933) и «Гимн» Эйн Рэнд (1938).
Помимо социализма, ХХ век подарил писателям и такую антиутопическую тему, как фашизм. Первое антифашистское произведение, «Город вечной ночи», было написано американцем Мило Хастингсом в 1920 году, спустя всего год после возникновения НСДАП. В этом провидческом романе Германия отгораживается от всего мира в подземном городе под Берлином, где устанавливается «нацистская утопия», населенная генетически выведенными расами сверхлюдей и их рабов. К теме фашизма обращались и Герберт Уэллс («Самовластие мистера Парэма», 1930), Карел Чапек («Война с саламандрами», 1936), Мюррей Константайн («Ночь свастики», 1937) [Любимова 2001].
Под перо антиутопистов попали и менее радикальные общественные тенденции. Олдос Хаксли в одной из величайших антиутопий в истории литературы «О дивный новый мир» (1932) искусно препарирует капитализм, доведённый им до абсурда. Автор изображает технократическое кастовое государство, основанное на достижениях генной инженерии, где летосчисление ведется от Рождества американского автомобильного магната Генри Форда, а зато такие понятия, как «мать», «отец», «любовь» считаются непристойными [Лазаренко 1991].
С вариациями на тему тоталитаризма и абсолютного конформизма можно ознакомиться в произведениях Джорджа Оруэлла «Скотный двор» (1945) и «1984» (1948), которые будут рассмотрены далее. Близки к идеям Оруэлла более поздние «451 по Фаренгейту» Рэя Брэдбери и «Заводной апельсин» Энтони Берджесса (обе - 1953).
В настоящее время жанр антиутопии во многом смыкается с научной фантастикой и пост-апокалиптикой, также логическим продолжением традиций технократических антиутопий стал жанр киберпак, популярный как в литературе, так и в кинематографе.
Антиутопия является логическим развитием утопии. В противоположность последней, антиутопия ставит под сомнение возможность достижения социальных идеалов и установления справедливого общественного строя. Расцвет антиутопий приходится на ХХ век, век бурных социально-политических и культурных событий, двух мировых войн и революций, интенсивного развития науки и создания тоталитарных режимов. На смену романам-мечтаниям проходят романы-предупреждения, писатели выносят на суд читателя своё видение дальнейшего развития человеческой цивилизации, обусловленное разочарованием в утопических идеалах прошлого и неуверенностью в завтрашнем дне. Угроза потери нравственности подкреплена научно-техническим прогрессом, делающим возможным духовное и физическое порабощение человечества. Идеи и цели писателей-антиутопистов мало отличаются друг от друга, средства же их выражения дают простор для осмысления как учёным-литературоведам, так и многочисленной читательской аудитории [Новиков 1989].
Жанр антиутопии как никакой другой связан с истоической действительностью. Антиутопия выделяет наиболее опасные, с точки зрения авторов, общественные тенденции, чаще всего современные самим авторам, как то фашизм, тоталитаризм и др. Произведения этого жанра являются одновременно и реакцией на эти тенденции, так и предсказанием их дальнейшего развития. Черты общества, вызывающие наибольшее неприятие автора, приписываются некоему воображаемому обществу, расположенному на расстоянии - в пространстве или во времени. Действие антиутопий происходит либо в будущем, либо на географически изолированных участках земли [Шишкин 1990].
Общество, описываемое в антиутопии, обычно изображено зашедшим в тупик - экономический, политический или технологический, причиной чему послужил ряд неверно принятых человечеством решений. Это может быть, к примеру, неконтролируемый технологический прогресс, выражающийся в роботизации производства, внедрением технически совершенных систем слежения за населением, кризис перепроизводства и перевооружения; или диктат, крепнущий годами и держащий в страхе всё государство; или финансовая избыточность, обедняющая нравственность людей; или же совокупность этих причин [Шишкин 1993].
Важнейшей чертой мира, описанного в антиутопии, является ограничение внутренней свободы, отнятие у личности права на критическое осмысление происходящего. Людям прививается абсолютный конформизм, устанавливаются рамки мыслительной деятельности, выход за которые - преступление.
Сюжет выстраивается на противодействии личности или небольшой группы личностей царящему диктату. Судьбы героев в разных произведениях отличаются, но в большинстве случаев антиутопии лишены счастливого конца, и главного героя ждёт поражение, моральное и/или физическое. Это своего рода конкретизация общего для литературы и искусства вопроса о человеке:
«Жанр антиутопии по-своему конкретизирует общий для литературы и искусства вопрос о человеке. Писатели-антиутописты, подобно естествоиспытателям, проводят своего рода научный эксперимент над общественной природой человека, помещая его в заведомо искаженные, девиантные условия жизни и наблюдая за тем, как он будет себя вести. <…> В данном случае, реализуя свое право выбора, человек следует одному из двух возможных вариантов выхода из определенной экзистенциальной ситуации: либо подчиниться и принять предлагаемые условия и, как следствие, утратить собственно человеческую сущность, либо бороться, но и этом случае исход борьбы остается крайне проблематичным» [Борисенко 2004, 5].
Что касается отличия жанра антиутопии от её антипода, то формально антиутопия может быть отнесена к направлению утопии, являясь логическим развитием последней. В то же время, жанры антонимичны друг другу: утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описываемого общественного и/или политического строя, антиутопия отображает его негативные черты.
Также утопии свойственна определённая статичность, тогда как в антиутопии рассматриваются возможные варианты развития описанных социальных устройств. Таким образом, антиутопия обычно имеет дело с более сложными социальными моделями, нежели утопия [Морсон 1991].
Ещё одним, на наш взгляд, важным отличием жанров является своего рода законсервированность жанра утопии, невозможность его литературного развития в отсутствие подкрепления историческими примерами. Антиутопия, в данном случае, является жанром более актуальным, т.к. темы и модели, которые могут послужить её основой, множатся и модифицируются вместе с человечеством.
.2 Жизненные и творческие пути Рэя Брэдбери и Джорджа Оруэлла
Образцом классической антиутопии является роман «1984». Его автор, Джордж Оруэлл (настоящее имя - Эрик Блэр) родился в 1903 году в Бенгалии в семье англо-индийского чиновника. Он был вторым ребёнком в небогатой, но аристократичной (по шотландским меркам) семье, и рос без роскоши, но и без особых лишений. Окончив колледж Итон, Оруэлл предпочёл блестящей карьере сначала работу полицейским в Бирме, затем - писательские скитания в Париже, он побывал и безработным, и бродягой, и судомоем, и солдатом, и корреспондентом газет и радио. Во время гражданской войны в Испании <#"justify">Рэй Брэдбери появился на свет где 22 августа 1920 года в солнечном Иллинойсе, в семье монтера местной электростанции Леонарда Сполдинга и Эстер Моберг Брэдбери. Годы отрочества будущий писатель провёл в Лос-Анджелесе, где, окончив школу второй ступени, завершил свое формальное образование, чтобы продолжить его вечерами в стенах городской библиотеки (днем он трудился, продавая газеты) - уже тогда Брэдбери твердо решил, что непременно станет писателем. Собственно, он был им уже давно: с тех пор, как, едва выучившись читать, «проглотил» сборник греческих, римских и скандинавских мифов, а несколько позже, вдохновленный сенсационно популярными в первые десятилетия беспокойного ХХ века «марсианскими романами» Эдгара Раиса Бэрроуза (1875-1950), начал один за другим сочинять рассказы о «красной планете». В 1947 году в небольшом издательстве «Аркхэм-хаус» выходит первая книга Брэдбери, «Мрачный карнавал», объединившая под своим переплетом двадцать семь историй из области фантастического и сверхъестественного, однако оживленного читательского и критического резонанса, на который рассчитывал автор, эта книга не вызвала. Общенациональную, а затем и мировую известность автору принесли «Марсианские хроники», вышедшие в 1950 году. Окрыленный достигнутым успехом, Брэдбери один за другим выпускает новые новеллистические сборники: «Человек в картинках» (1951), «Золотые яблоки Солнца» (1953), «Страна осени» (1956), «Средство от меланхолии» (1959), «Машинерия радости» (1964), «О теле электрическом я пою!» (1969), «Глубоко за полночь» (1976), «Конвектор Тойнби» (1988) и другие. Отдавая предпочтение «малому жанру», он не забывает и о «большом» - романном, вслед за «Фаренгейтом» создавая «Вино из одуванчиков» (1957), философско-аллегорическую притчу «Надвигается беда» (1962), стилизованный под прозу Д. Хэммета и Р. Чандлера детектив-ретро «Смерть - дело одинокое» (1985) и замешанный на неооккультистских и неомифологических мотивах роман «Кладбище лунатиков» (1990), а также пишет книги для детей (самая запоминающаяся из них - повесть «Дерево осени), стихи, пьесы [Чаликова 1991].
Мысль Брэдбери о том, что фантастика - это «окружающая нас реальность, доведённая до абсурда», является, пожалуй, основной идеей романа «451° по Фаренгейту» (1953), который литературоведы ставят в один ряд со знаменитыми антиутопиями ХХ века, такими, как «Мы» Е. Замятина (1921), «О дивный новый мир» О. Хаксли (1932) и «1984» Дж. Оруэлла (1949) [Ханютин 1977].
антиутопия античность тоталитаризм
Глава 2. «1984» Дж. Оруэлла и «451° по Фаренгейту» Р. Брэдбери как романы-предупреждения
.1 «1984» - классический роман-антиутопия
Над написанием романа «1984» Оруэлл работал на протяжении 1940-х <#"justify">События, произошедшие после года написания романа в мире Оруэлла, значительно отличаются от реальной истории. В 50-х годах в этом мире разразилась атомная война, приведшая к переделу мира, однако она не привела к полному уничтожению цивилизации, а лишь столкнула весь мир в яму тоталитарного правления. Все три сверхдержавы этого мира построены на трех разновидностях коммунизма. В Океании официальная идеология - английский социализм, сокращенно «ангсоц». Он утвердился в стране после социалистической революции 60-х годов. Руководит страной безымянный диктатор «Старший Брат».
Уинстон Смит, главный герой романа, формально принадлежит к правящей партии и работает в одном из четырех управляющих страной министерств - Министерстве Правды. Он пользуется некоторыми привилегиями по сравнению с массами простых рабочих - «пролов» и выполняет интеллектуальную работу для режима - подтасовывает факты в газетах и книгах. Фактически же Смит угнетается даже больше «пролов», так как реально власть принадлежит не таким, как он, простым членам «внешней» партии, а членам «внутренней партии», элитарной номенклатуре, к которой Смит не принадлежит. Его поступки очень жестко контролируются полицией мысли. Каждый час жизни Уинстона и его партийных коллег расписан, работа поглощает большую часть времени, после работы он обязан участвовать в кружках и походах, «добровольно» присутствовать на партийных собраниях. Везде - и дома, и на улице, и в Министерстве - за ним постоянно наблюдает «телекран» - телевизор двустороннего действия, одновременно транслирующий партийные новости и фронтовые сводки и отслеживающий мыслепреступников в массе людей в форменных комбинезонах [Лазаренко 1991].
Как и положено протагонисту антиутопического романа, Уинстон еще не превратился полностью в винтик системы. Он смутно осознает необходимость борьбы за остатки личной свободы. Вначале он спонтанно совершает недозволенные поступки, начинает вести дневник, где выражает свое недовольство режимом, заводит строго запрещенные романтические отношения с другим членом партии - девушкой Джулией. Затем он приходит к мысли принять участие в организованной борьбе против режима, которая, как он верит, вполне может существовать. Он обращается к члену внутренней партии ОБрайену, который, по мнению Уинстона, связан с подпольным сопротивлением . Тот записывает Уинстона и Джулию в так называемое «Братство» и передает им запрещенную книгу, в которой разоблачается преступная внешняя и внутренняя политика вождей «ангсоца». Однако ОБрайен оказывается сотрудником полиции мысли. Смита и его любовницу арестовывают и подвергают пыткам. Под действием чудовищных пыток сознание Уинстона изменяется, он отрекается от Джулии, от своего желания бороться с режимом «ангсоца» и даже чувствует любовь к ненавистному вождю «Старшему Брату». После «перевоспитания» Винстона выпускают на свободу в качестве ужасного примера для других недовольных. Однако судьба его предрешена, - с ним должно произойти то же, что и с другими политзаключенными. Вслед за моральной смертью должен последовать повторный арест и «распыление» - физическое уничтожение [Лазаренко 1991].
Управление государством осуществляется с помощью четырех министерств: Министерства Изобилия (сокращенно, на новоязе, - «минизо»), Министерства Мира («минимир»), Министерства Правды («миниправ») и Министерства Любви («минилюб»). Министерства получили названия в соответствии с основным принципом ангсоца, принципом двоемыслия, - Министерство Изобилия, например, отвечает за экономику, при этом большая часть жителей Океании ведет полуголодный образ жизни, живет в трущобах и носит робы. Министерство Мира отвечает за армию, то есть за войну. Министерство Правды ведает средствами массовой информации - газетами, книгами, телевидением, - создавая при этом всеобъемлющую систему лжи о счастливой жизни и добрых вождях. Министерство Любви - это и есть «Полиция мысли», учреждение, отслеживающее каждый шаг жителей Океании, наказывающее их в случае непослушания пытками и смертью [Ивашева 1967].
Вышеупомянутый новояз - это новая технология манипулирования сознанием, переработанный английский язык, с помощью которого правителями Океании предусматривалось исключение возможности высказывания или осознания нелояльных режиму идей. Название происходит от сокращенного «новый язык». После длительной работы лингвистам Океании удалось разработать особый искусственный язык на основе английского языка. Тот, кто пользуется этим языком, в принципе не сможет высказать, а, значит, и осознать мысль, не соответствующую принципам ангсоца. Слова этого языка делятся на несколько групп. Одни имеют приземленно-бытовое значение и с их помощью нельзя выразить абстрактную мысль. Например, слово «свободен» имеет только такой смысл, как в словосочетании «место свободно». Сказать на новоязе «человек свободен» - значит сказать явную бессмыслицу [Кузнецов 1994].
Для выражения более сложных, отвлеченных мыслей служат специальные идеологические слова, смысл которых основывается на догмах ангсоца. Например «мыслепреступление» - любое отклонение мысли от ангсоца. Описать, в чем конкретно мысли еретика отличались от ангсоца, на новоязе не получится. Значит невозможно, например, написать на новоязе преступную книжку или листовку. В этом языке не найдется слов для выражения идей, отличных от ангсоца. Многие слова вообще можно понять только с помощью принципа двоемыслия. Идею двоемыслия можно описать тремя лозунгами, висевшими на фронтоне здания Министерства Правды: «Война - это мир», «Свобода - это рабство», «Незнание - сила». Обращаясь к роману, «Двоемыслие означает способность одновременно держаться двух противоположных убеждений. Партийный интеллигент знает, в какую сторону менять свои воспоминания; следовательно, сознает, что мошенничает с действительностью; однако при помощи двоемыслия он уверяет себя, что действительность осталась неприкосновенна. Этот процесс должен быть сознательным, иначе его не осуществишь аккуратно, но должен быть и бессознательным, иначе возникнет ощущение лжи, а значит, и вины. Двоемыслие - душа ангсоца, поскольку партия пользуется намеренным обманом, твердо держа курс к своей цели, а это требует полной честности. Говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, - все это абсолютно необходимо» [Оруэлл 2008, 276]. Таким образом, двоемыслие - это способность искренне верить в две взаимоисключающие вещи, либо менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости.
Роман не только был запрещен в СССР до самой перестройки, но и подвергался бойкоту со стороны левых «прогрессивных» кругов на Западе, т.к. он якобы актуализирует человеконенавистническую сущность как вульгаризированного сталинского понимания коммунизма <#"justify">Упомянутая в «1984» очередная внезапная смена противника и союзника Океании («Океания никогда не воевала с Евразией») [Оруэлл 2008] пародирует внезапное изменение в советской пропаганде по отношению к европейской войне и к нацистской Германии, а затем - обратный прыжок после 22 июня 1941 г. (при этом люди, арестованные в 1940-41 г за «антигерманские настроения» и «антигерманскую пропаганду», зачастую продолжали оставаться в заключении и после нападения Германии на СССР). Таким образом, становится очевидным, почему роман был запрещён в Советском Союзе.
.2 Проблематика романа «451 по Фаренгейту»
Роман Рэя Брэдбери «451 по Фаренгейту» представляет собой тематически расширенную версию рассказа «Пожарник», опубликованного в журнале «Гэлэкси Сайенс Фикшн» в феврале 1951 г., и являет нам целый комплекс проблем, с которыми, по мнению автора, со временем, возможно, придётся столкнуться человечеству. Название романа происходит от химического свойства бумаги самовоспламеняться при температуре 451 градуса по Фаренгейту (233 градуса по Цельсию).
Развитие науки, стремительный рост технологий изменил мышление людей. Технический прогресс значительно облегчил жизнь человека, вместе с тем сильно подавив у него инстинкт самосохранения. Выжить в новом обществе, становящемся не только технократическим, но и тоталитарным, людям помогают стадные чувства, и прежде всего это сказывается на духовных сторонах жизни человека. Нормой поведения становится потребительское существование, при котором единственную пищу для ума дают развлечения, реальность заменена примитивными телеиллюзиями [Зверев 1989].
Мир, описанный Брэдбери, стал таким не в одночасье. В ХХ веке к таким средствам массовой информации и связи, как газеты, почта, телеграф, телефон, добавились радио, телевидение, видео - и аудиосистемы, компьютерная сеть и т.д. Значительно возросли объёмы информации, поглощаемой человеком, что привело к информационным перегрузкам. Зачастую несущая в себе разрушительное, агрессивное начало, а порой обладающая противоречивым, конфликтным характером, информация начала оказывать негативное воздействие на психику и здоровье людей. Возникла необходимость создания методов защиты от такого воздействия. Рэй Брэдбери в своём романе представляет один из вариантов решения данной проблемы: репрессии по отношению к литературе начались не сами собой - они вынужденная мера. Когда в какой-то момент стало ясно, что информационную сферу нужно сокращать, возник вопрос: какую её область? Без средств связи уже не обойтись, а телевидение и реклама уже давно стали неотъемлемой частью жизни людей, и слишком многие в них заинтересованы с практической точки зрения. Решение было найдено в избавлении от книг [Чаликова 1991].
Попытку аргументировать это решение делает сослуживец и оппонент главного героя Гая Монтэга, брандмейстер Битти. Причиной, по которой книги отходят на задний план, он видит экстенсивное развитие культуры, её расширение с неизбежной девальвацией: «Раз всё стало массовым, то и упростилось... Когда-то книгу читали лишь немногие - тут, там, в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от глаз, локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось, содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до известного стандарта. Этакая универсальная жвачка... Книги уменьшаются в объёме. Сокращённое издание. Пересказ. Экстракт... Из детской прямо в колледж, а потом обратно в детскую... Срок обучения в школах сокращается, дисциплина падает, философия, история, языки упразднены. Английскому языку и орфографии уделяется всё меньше и меньше времени, и наконец эти предметы заброшены совсем...» [Брэдбери 2008, 114].
Итак, зачем книги, если есть телевизор, рассуждает Битти. Да и от чтения больше вреда, чем от просмотра телепередач - книги тревожат, заставляют думать. Они опасны! Люди, читающие книги, становятся «интеллектуалами», выделяются из остальной публики, на что-то претендуют. «...Книга - это заряженное ружьё в доме соседа, - заявляет Битти. - Почём знать, кто завтра станет очередной мишенью для начитанного человека? Может быть, я?».
Как быть? Очень просто: взять и запретить, сжечь. Пожарных, объясняет Битти, «сделали хранителями нашего спокойствия. В них, как в фокусе, сосредоточился весь наш вполне понятный и законный страх оказаться ниже других. Они стали нашими официальными цензорами, судьями и исполнителями приговоров... ... Цветным не нравится книга «Маленький чёрный Самбо». Сжечь её. Кто-то написал книгу о том, что курение предрасполагает к раку лёгких. Табачные фабриканты в панике. Сжечь эту книгу. Нужна безмятежность, Монтэг, спокойствие» [Брэдбери 2008, 124].
Роман «451 градус по Фаренгейту» - тонкая и искусная критика общества потребления, страх перед его деградацией, предостережение обывателю. Описанное Брэдбери общество потребления сжигает на кострах не книги, оно сжигает самого себя - свою историю, свою культуру. Ценность романа - в той страшной картине будущего, которая вполне может стать правдой. Американский идеал беззаботной жизни, мечты о всеобщем равенстве, отсутствие лишних тревожных мыслей - этот предел мечтаний общества может обернуться и кошмаром, если не внять предостережениям автора [Новиков 1989].
Оба рассматриваемых в исследовании романа написаны примерно в одно время, что сводит к нулю вероятность использования одного романа при написании другого, но, тем не менее, произведения имеют множество общих черт, позволяющих отнести эти произведения к антиутопическому жанру.
) В обоих произведениях действие разворачивается в странах, где происходит более или менее ярко выраженное насилие над личностью, ограничение её свобод. Степень личностной несвободы в произведениях различна. Оруэлл описывает типично тоталитарное общество со всеми его атрибутами, как то строгие регламентированные нормы поведения, слабое экономическое развитие, фигура вождя в образе «старшего брата», тотальное наблюдение за каждым человеком. Брэдбери предлагает нашему вниманию совершенно другое, с виду, общество. На первый взгляд, в мире Брэдбери царит полное благополучие: нет голода, явного насилия, более того, отсутствует видимая власть, нет ни картин лидеров, ни трансляции пламенных речей, ни каких либо других атрибутов тоталитаризма, однако благополучие этого мира является лишь внешним [Шишкин 1990].
) Следуя канонам жанра, протагонисты романов противопоставлены обществу, их отличное от общей массы мышление вынужденно вовлекает их в борьбу против этой массы. Борьба Уинстона Смита заканчивается поражением, так как описанный Оруэллом мир в своей тоталитарности устойчив и совершенен настолько, что у героев оппозиции не остаётся никаких шансов. Рэй Бредбери отнёсся к своему герою чуть лояльнее. Мир романа «451 градус по Фаренгейту» менее жесток по сравнению с миром, представленным Оруэллом. Бредбери оптимистично допускает возможность сопротивления, потребительскому обществу противопоставлены загнанные в леса хранители культурного наследия, люди-книги, к которым впоследствии и отправляется главный герой романа Гай Монтег [Шишкин 1993].
) Сходной является роль женщин в обоих романах. Образ мысли главного героя сравнивается с образом мысли абсолютно лояльных социуму людей, и как ни странно, у обоих авторов в роли такой противоположности выступают жёны героев (в случае с Оруэллом - бывшая жена). И Уинстон Смит, и Гай Монтег страдали от абсолютного конформизма столь близких (или теоретически должных быть близкими) людей. Сходно у обоих авторов и то, что катализатором, взбунтовавшим обоих героев против режима, стала девушка: Кларисса у Брэдбери и Джулия у Оруэлла.
) Обращает на себя внимание и социальный статус главных героев обоих романов, оба они имеют некоторое положение в обществе и имеют доступ к определённому набору благ. Следовательно, нельзя сказать, что им было совершенно нечего терять. Однако внутренняя свобода на другой чаше весов перевешивает в обоих произведениях.
) Чрезвычайно схожи и способы воздействия властей на умы населения; в обоих романах наиболее важным способом влияния на человека является телевидение, транслирующее огромное количество патриотических программ у Оруэлла или совершенно бессмысленные мыльные оперы у Брэдбери.
) Главной движущей силой, заставившей героев поставить на кон всё, что они имели, и даже свою жизнь, стали две вещи: любовь и литература. Движение к знаниям двигало этими людьми. Нельзя не обратить внимание на то, что профессией обоих было уничтожение информации: как сжигание книг у Брэдбери, так и работа над корректированием истории у Оруэлла.
Таким образом, обнаружив столько общих черт в произведениях этих достаточно разных писателей, можно сделать вывод, что взгляды антиутопистов на угнетение нравственных свобод весьма схожи, также схожи и их взгляды на те силы, которые должны противостоять злу: любовь, верность, тяга к знанию и независимости мышления. В современном авторам буржуазном обществе они уже видели элементы «программирования личности» [Лазаренко 1991]. Нравственную позицию обоих писателей можно проиллюстрировать высказыванием Р.Эмерсона: «Истинный показатель цивилизации - не уровень богатства и образования, не величина городов, не обилие урожаев, а облик человека, воспитываемого страной».
Заключение
Проведя исследовательскую работу, мы можем сделать вывод, что в жанре антиутопии, получившем наибольшее развитие в ХХ веке, сложились совершенно отличные от других жанров традиции, а его политическая, социальная и философская составляющие обуславливают актуальность и популярность этого жанра в широких кругах читателей. Антигуманный тоталитаризм, диктат, отсутствие свободы, страх, доносительство, безнадёжность борьбы - вот темы, затрагиваемые этим жанром.
Классический роман Джорджа Оруэлла "1984" является пусть и не первой литературной антиутопией, зато, пожалуй, самой известной. Он был написан в противовес раздиравшим мир диктатам - к концу сороковых годов человечество успело вкусить последствий идеализации идеалов не одного политического строя. Название романа и его терминология впоследствии стали нарицательными и употребляются для обозначения общественного уклада, напоминающего описанный в «1984» тоталитарный <#"justify">Мир романа «451 градус по Фаренгейту» менее жесток по сравнению с миром, представленным Оруэллом. Главным преступлением у Бредбери считается чтение книг или хотя бы наличие их дома. Существуют специально отведенные пожарные команды, уничтожающие книги. Автор увидел очевидные элементы «программирования» личности в современном ему буржуазном обществе массового потребления. Бредбери оптимистично допускает возможность сопротивления, потребительскому обществу противопоставлены загнанные в леса хранители культурного наследия, люди-книги, к которым впоследствии и отправляется главный герой романа Гай Монтег.
В наше время жанр антиутопии не утрачивает актуальности, во многом смыкаясь с политической и научной фанастикой и постапокалиптикой. «Политкорректная диктатура» общества побеждающего глобализма в идеологическом отношении не так уж сильно отличается от предыдущих общественных моделей. И если прототипом оруэлловского Большого Брата можно считать И.В.Сталина, то сейчас его роль играет персонификацированный капитал, который столь же легко полюбить, которому легко отдаться и против которого очень трудно бороться. Экономика потребления формирует потребительское мышление, описанное Рэем Бредбери более 50 лет назад, однако за полвека ситуация ничуть не улучшилась. Да, люди не жгут книг, но это не признак любви к ним. Компьютеризированность сознания определена тем, что необходимую информацию проще найти за считанные секунды, чем читать, осмысливать и составлять своё мнение о каких-либо книгах. Естественно, потребление готовой информации не лучшим образом сказывается на нравственном уровне общества, и единичные борцы за чистоту и широту мышления нередко сталкиваются с непониманием или даже осуждением общества. Никто не будет убит за нелюбовь к премьер-министру, но видеть его ежечасно по телевидению вынуждены почти все. Пока у каждого есть возможность выключить экран, но кто знает, вдруг и в этот раз произведения классиков-антиутопистов окажутся пророческими?
Библиографический список
1. Архипова, Ю.И. «Утопия и антиутопия ХХ века» [Текст]: / Ю.И.Архипова. - М.:Прогресс, 1992. - 814стр.
2. Борисенко, Ю.А. Риторика власти и поэтика любви в романах антиутопиях первой половины XX века (Дж. Оруэлл, О. Хаксли, Е. Замятин). [Текст]: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ижевск, 2004. С. 5.
3. Брэдбери, Р. 451° по Фаренгейту. [Текст]: / Рэй Брэдбери. - м.: Эксмо <#"justify">4. Зверев, А. "Когда пробьет последний час природы..." : Антиутопия. XX в. [Текст]: / А.Зверев - М.: Вопросы литературы 1989. 165 с.
5. Зинкевич, Н.А. Биография Джорджа Оруэлла [Текст]: / Н.А. Зинкевич. - М.: «Цитадель», 2001. - с.3-11
. Ивашева, В.В. Английская литература Великобритании XX века. [Текст]: / В.В.Ивашева. - М.: Просвещение, 1967. - 382 c.
7. Ионин, Л. То, чего нигде нет. Размышления о романах-антиутопиях [Текст]: / Л.Ионин. - М.: Новое время. 1988. - №25. - С. 40.
8. Кузнецов, С. 1994: юбилей неслучившегося года (К десятилетию "года Оруэлля") [Текст]: / С.Кузнецов. - М.: Иностранная литература 1994. - № 11. - С. 244.
. Лазаренко, О. Вперед смотрящие: (О романах-антиутопиях О. Хаксли, Дж. Оруэлла, А. Платонова) [Текст]: / О.Лазаренко. - М.: Подъем 1991. - N9. - с. 233-239.
. Латынина, Ю. В ожидании Золотого Века. От сказки к антиутопии. [Текст]: / Ю.В.Латынина. - М.: Знание, 1989. - с.177 - 187
11. Любимова, А.Ф. Жанр антиутопии в XX веке: содержательные и поэтологические аспекты. [Текст]: А.Ф.Любимова. - Пермь, 2001. - с.162
12. Морсон, Г. Границы жанра [Текст]: / Г.Морсон. - Утопия и утопическое мышление. М.: АСТ 1991. - с. 233-251
13. Мосина, В.Г. Три главные книги Джорджа Оруэлла: Монография. [Текст]: / В.Г.Мосина. - М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1999. - 216 с.
. Новиков, В. Возвращение к здравому смыслу. Субъективные заметки читателя антиутопий [Текст]: / В.Новиков. - М.: Знамя. 1989. - № 7. - с. 214.
. Оруэлл, Д. Мысли в пути. [Текст]: / Джордж Оруэлл; пер с англ. Зверева А. М. - М.: АСТ, 2008. - 134 с.
16. Оруэлл, Д. 1984. Скотный Двор. [Текст] / Джордж Оруэлл; пер. с англ. В. Гольдышева, Л.Беспаловой. - М.: АСТ, 2008. - 361 с.
17. Оруэлл, Д. Подавление литературы [Текст]: / Джордж Оруэлл; пер с англ. В.А.Скороденко. - М.: АСТ, 2008. - 97 с.
18. Полонский, В. Утопия в литературе [Текст]: / Вадим Полонский: URL: #"justify">21. Чаликова, В.А. «Вечный год». Послесловие к публикации романа Джорджа Оруэлла «1984» в переводе В.П. Голышева, опубликованного в журнале «Новый мир», 1989, № 2, 3, 4. [Текст]: / В.А.Чаликова. - М.: Новый Мир, 1989. - (№ 4). - С. 128-130.
. Шишкин, А. Бабуины жаждут? Перечитывая Олдоса Хаксли [Текст]: / А.Шишкин. - М.: Диапазон. 1993. - №3 - с.15.
. Шишкин, А. Есть остров на том океане: утопия в мечтах и в реальности [Текст]: / А.Шишкин. Утопия и антиутопия ХХ века. - М.: Прогресс, 1990. - С.23