Ораторское искусство античности
Ораторское искусство античности
Гулуева Э. Г., Донецкий национальный
технический университет
Публичная
речь была наиболее распространенным жанром в среде образованных людей
античности. Знания, дающие людям владение устной речью, занимающей умы и сердца
людей, называлось риторикой. По месту, занимаемому в искусстве художественного
слова древней Эллады, риторика была сопоставима с такими жанрами искусства, как
героический эпос или классическая греческая драма. Разумеется, подобное
сопоставление допустимо лишь для эпохи в которой эти жанры сосуществовали.
Впоследствии, по степени влияния на развитие более поздней европейской
литературы риторика, игравшая еще значительную роль в средние века, в новое
время уступила место другим жанрам словесности, определившим характер
национальных культур Европы на многие века. Надо особо отметить, что из всех
видов художественного слова в античном мире публичная речь была наиболее тесно
связана с современной ей политической жизнью, социальным строем, уровнем
образовани людей, бытом, образом мышления, наконец, с особенностями развития
культуры народа, создавшего этот жанр.
Ораторское искусство Древней Греции
Особенности
греческой культуры во многом определялись политическим устройством Эллады,
которая представляла собой не единое государство, а совокупность
городов-полисов. Управлялись они народными собраниями, где в открытых спорах
принимались важнейшие решения. Также гласно вершились и суды. Это придавало
большую ценность устному слову.
Греки
издавна поняли, что мастерство оратора не только божий дар, оно заключено в
особых приемах, которым можно научиться. Так родилась риторика - теория и
практика красноречия, которой принадлежит важная роль в античной культуре.
Родоначальниками риторики стали софисты (от греч. «софос» - «мудрый»). Для них
аксиомой было утверждение: «Истинно то, что убедительно», а главной мудростью
считалось умение убеждать. Плоды этой науки софисты охотно демонстрировали
публике: например, произносили хвалебные речи совершенно неожиданным предметам
(лысине, супружеской неверности и т. п.) или, доказав сперва одно утверждение,
тут же искусно доказывали обратное. Своим премудростям они обучали за плату
всех желающих, для чего и создали первые учебники по риторике.
Однако со
временем софистическая риторика выродилась в своего рода словесное фехтование,
задачей ее стало не искание и обоснование истины, а достижение победы в
словесном состязании любой ценой. Для этой цели использовались любые приемы и
средства, начиная от преднамеренного нарушения законов и правил логики,
получивших впоследствии название логических софизмов, и кончая различными
психологическими уловками и недопустимыми с нравственной точки зрения методами
ведения полемики. Заманчивая цель - выйти победителем в любом споре -
привлекала в многочисленные школы риторики большое число учеников, что давало
возможность организаторам и учителям школы зарабатывать большие деньги. Таким
образом, несмотря на известные заслуги в распространении и пропаганде знаний о
приемах ведения полемики и искусстве красноречия, софистическая риторика к
концу V в. до н.э. пришла в упадок и сошла с исторической сцены.
Одним из
первых греческих философов выступил против софистики и основанной на ней
риторики Сократ, о взглядах которого мы можем судить по диалогам его ученика
Платона, так как сам он предпочитал излагать свое учение в устных беседах и не
оставил никаких письменных сочинений. Что касается Платона, то его отношение к
софистике и даже к прежней риторике вообще было отрицательным. Он считал, что
эта риторика приспосабливается к вкусам публики, не заботится об истине и
поэтому представляет собой не искусство, а скорее сноровку. По его мнению,
новую риторику необходимо строить на фундаментальных принципах диалектики и
психологии: с их помощью оратор будет разбираться, с одной стороны, в идеях, на
которые он должен опираться в процессе убеждения, а с другой - в свойствах души
и индивидуальных особенностях людей, к которым он обращается с речью. Само
риторическое искусство Платон сравнивает с врачебным искусством. “И в том и другом,
- пишет он, - нужно уметь различать природу - тела во врачебном искусстве, души
- в риторическом, если хочешь - не при помощи рутины только и натасканности, но
по всем правилам искусства - телу предлагать лекарства и пищу … душе - речи и
надлежащие занятия, которые вселили бы в нее желательное для тебя убеждение и
добродетель”. Однако главная заслуга Платона заключается в разработке и
усовершенствовании того метода ведения беседы, полемики и диспута, который
широко практиковал его учитель Сократ. На этом основании этот метод часто
называют сократическим, или диалогическим. Многие даже полагают, что именно
отсюда берет свое начало и диалектика, если, конечно, руководствоваться
этимологическим происхождением древнегреческого слова “диалего”, означающего
вести беседу, полемику, спор.
Риторика
учила не только стилю и логике. Она давала полезный опыт связного, доходчивого
повествования. Главным элементом речи являлся период - разветвленное
предложение, которое обычно держалось на двойном союзе: «если… то», «когда…
тогда», «хотя… все же». Это позволяло слушателю ориентироваться в произносимом
тексте.
Опытный
оратор обязательно вставлял в речь указания на ее план: слушатель должен был
чувствовать, почему от одной темы выступающий перешел к другой и куда он клонит.
Начало и конец отдельных разделов и всей речи выделялись различными способами -
например, краткими и четкими обобщающими формулировками, которые скрепляли
сказанное, придавая ему целостность.
Проблемы
риторики с логической точки зрения особенно тщательно исследовал ученик Платона
Аристотель, посвятивший им ряд сочинений, среди которых следует выделить его
знаменитую “Риторику”. В ней риторика определяется как учение, способствующее
“находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета”.
Это, по мнению Аристотеля, “не составляет задачи какого-нибудь другого
искусства, потому что каждая другая наука может поучать и убеждать только
относительно того, что принадлежит к ее области”. Что касается самого процесса
убеждения, то автор “Риторики” различает, с одной стороны, способы или приемы
убеждения, которые “не нами изобретены” и называет их “нетехническими”, а с
другой - “технические” методы, которые “могут быть созданы нами с помощью
метода и наших собственных средств”. К первому роду относятся всевозможные
факты, данные, свидетельства и т.п. посылки, на которые опираются в
доказательных и правдоподобных рассуждениях. Сам Аристотель причисляет к ним
свидетельства очевидцев, письменные договоры, клятвы и даже показания, данные
под пыткой. Аристотель относит к техническим средствам убеждения как раз эти
способы вывода, посредством которых аргументы, т.е. нетехнические способы
убеждения по его терминологии, связываются с выводимыми из них заключениями.
Наиболее распространенными формами логического вывода являются дедуктивные
умозаключения, в которых заключение с логической необходимостью вытекает из
посылок как аргументов. Аристотель исследовал чаще всего встречающиеся
силлогистические умозаключения или короче, силлогизмы. Они подробно исследуются
в “Аналитиках”. Но кроме них он обращается также к правдоподобным, или
вероятностным, рассуждениям, которые он называет диалектическими, и
противопоставляет их доказательным.
Убедительность
речей в огромной степени зависит от эмоциональной природы людей или, как
говорит Аристотель, от их страстей. Под влиянием страстей возникает или
исчезает доверие людей, с ними же связано изменение их решений по различным
вопросам, чувство удовольствия и неудовольствия, выражающееся в гневе,
сострадании, страхе и т.п. С эмоциональной стороной речей тесно связан их
стиль. Чтобы речь произвела должное впечатление, стиль должен быть полон
чувства, отражать характер и соответствовать истинному положению вещей. Поэтому
о вещах, вызывающих презрение и негодование, советует великий грек, необходимо
говорить языком гневающимся, о вещах похвальных - с восхищением, а о вещах,
возбуждающих смирение и сострадание, - языком смиренным. Другими словами,
истинное положение вещей диктует соответствующий стиль речи.
Именно на
этой основе в античном мире сформировалась аристотелевская традиция, которая, в
отличие от платоновской, переносит центр тяжести с диалога на публичную речь,
будь то выступление на форуме, народном собрании, в судебном заседании и т.п. В
связи с этим значительно расширились и обогатились приемы и методы
аргументации, а вместе с ними и возможности самой риторики. Можно поэтому
сказать, что Аристотель заложил фундамент риторической системы, которая
получила название классической, и которая на протяжении свыше двух с половиной
тысячелетий принималась в качестве образца для обучения искусству публичной
речи. Более того, идеи Аристотеля, как мы покажем дальше, послужили основой для
возникновения одного из современных направлений в теории аргументации, которое
его родоначальник - бельгийский философ Х.Перельман назвал “Новой риторикой”.
Это свидетельствует о том, что аристотелевская риторика ориентировалась, прежде
всего, на логические принципы убеждения, что придавало ей прочные, надежные
основания и обеспечивало стройность и последовательность в процессе
аргументации.
Ораторское искусство Древнего Рима
В Риме, как
и в Греции, ораторское слово считалось важнейшим орудием политической борьбы.
Но Рим был не демократической республикой, как Афины, а аристократической:
власть находилась в руках узкого круга знатных семейств, и секреты ораторского
искусства передавались по наследству. Поэтому когда в Риме появились первые
преподаватели риторики (разумеется, греки), которые за плату были готовы учить
любого, сенат увидел в этом опасность для себя и несколько раз изгонял их из
города; также изгоняли и греческих учителей философии - как развращающих нравы.
Однако
риторика стучалась в дверь слишком настойчиво. Рим, добившись политического
владычества в Средиземноморье, старательно усваивал греческую культуру,
стремясь в этой сфере если не к первенству, то по крайней мере к равноправию, а
риторика (наряду с философией) была основой этой культуры. Именно под ее
влиянием ораторская проза стала не только фактом политической борьбы, но и литературным
жанром.
Со
страстными речами выступали политические деятели, как, например, реформаторы
братья Гракхи, особенно Гай Гракх, который был оратором исключительной силы.
Увлекая народные массы даром слова, он в своих выступлениях пользовался и некоторыми
театральными приемами.
Среди
римских ораторов широко, например, был распространен такой прием, как показ
рубцов от ран, полученных в борьбе за свободу.
Как и Греки,
Римляне выделяли два направления в красноречии: азианское и аттическое.
Для
аттицизма же был характерен сжатый, простой язык, каким писали греческий оратор
Лисий и историк Фукидид. Аттическому направлению в Риме следовали Юлий Цезарь,
поэт Липиний Кальв, республиканец Марк Юлий Брут, которому Цицерон посвятил
свой трактат «Брут».
Первая
дошедшая до нас речь (81 г.) «В защиту Квинкция», о возвращении ему незаконно
захваченного имущества, принесла Цицерону успех. В ней он придерживался
азианского стиля, в котором был известен его соперник Гортенсий. Еще большего
успеха добился он своей речью «В защиту Росция Америпского». Защищая Росция,
которого из корыстных целей родственники обвиняли в убийстве родного отца,
Цицерон выступил против насилия сулланского режима, разоблачая темные действия
фаворита Суллы, Корнелия Хризогона, с помощью которого родственники хотели
овладеть имуществом убитого. Цицерон выиграл этот процесс и своей оппозицией
аристократии добился популярности в народе. Для политического и особенно
судебного оратора важно было не столько правдиво осветить суть дела, сколько
изложить его так, чтобы судьи и публика, окружавшая судебный трибунал, поверили
в его истинность. Отношение публики к речи оратора считалось как бы голосом
народа и не могло не оказать давления на решение судей. Поэтому исход дела
зависел почти исключительно от искусства оратора. Речи Цицерона, хотя и были
построены по схеме традиционной античной риторики, дают представление и о тех
приемах, которыми он достигал успеха.
Цицерон сам
отмечает в своих речах «обилие мыслей и слов», в большинстве случаев
проистекавшее от желания оратора отвлечь внимание судей от невыгодных фактов,
сосредоточить его только на полезных для успеха дела обстоятельствах, дать им
необходимое освещение. В этом отношении для судебного процесса имел важное
значение рассказ, который подтверждался тенденциозной аргументацией, часто
извращением свидетельских показаний. В рассказ вплетались драматические
эпидозы, образы, придающие речам художественную форму.
Признавая,
что «оратору следует преувеличить факт», Цицерон в своих речах считает
закономерной амплификацию- прием преувеличения. Так, в речи против Катилины
Цицерон утверждает, что Катилина собирался поджечь Рим с 12 сторон и,
покровительствуя бандитам, уничтожить всех честных людей. Цицерон не чуждался и
театральных приемов, которые вызывали у его противников обвинение в его
неискренности, в ложной слезливости. Желая вызвать жалость к обвиняемому в речи
в защиту Милона, он говорит сам, что «от слез не может говорить», а в другом
случае (речь в защиту Флакка) он поднял на руки ребенка, сына Флакка, и со слезами
просил судей пощадить отца.
В
теоретических трудах о красноречии Цицерон обобщил те принципы, правила и
приемы, которым следовал в своей практической деятельности. Известны его
трактаты «Об ораторе» (55 г.), «Брут» (46 г.) и «Оратор» (46 г.).
Произведение
«Об ораторе» в трех книгах представляет собой диалог между двумя известными
ораторами, предшественниками Цицерона-Лициннем Крассом и Марком Антонием,
представителями сенатской партии. Свои взгляды Цицерон выражает устами Красса,
считающего, что оратором может быть только разносторонне образованный человек.
В таком ораторе Цицерон видит политического деятеля, спасителя государства в
тревожное время гражданских войн.
В этом же
трактате Цицерон касается построения и содержания речи, ее оформления. Видное
место отводится языку, ритмичности и периодичности речи, ее произнесению,
причем Цицерон ссылается на выступление актера, который мимикой, жестами
добивается воздействия на душу слушателей.
Дошедшие до
нас труды оратора имеют исключительную историческую и культурную ценность. Уже
в средние века, а особенно в эпоху Возрождения, специалисты интересовались
риторическими и философскими сочинениями Цицерона, по последним знакомились с
греческими философскими школами. Гуманисты особенно ценили стиль Цицерона.
Короткий
взлет ораторского искусства и риторики после Цицерона был связан с именем Марка
Фабия Квинтилиана, считавшегося самым знаменитым оратором в последней четверти
I века н.э. Хотя Квинтилиан и был большим поклонником Цицерона, но в своей
риторике он ориентировался не столько на народ и широкую демократическую
публику, а избранный круг ценителей стиля и красоты речи. Поэтому он хотел
видеть в ораторе не столько мыслителя, сколько стилиста. Характерно, что он
определяет и риторику как искусство говорить хорошо.
Отход от
античной традиции в риторике, хотя и обозначился в позднейшей римской риторике,
тем не менее, он не был выражен в явной и тем более резкой форме. Поэтому этот
этап развития риторики можно охарактеризовать как переходный от античности к
средневековью, когда на место убеждения пришла вера, которая, по мысли отцов
церкви, должна была заменить и все ранее созданные средства убеждения.
Живое слово
было и остается важнейшим орудием идеологической и политической борьбы
современности. И именно риторическая культура античности лежит в основе
гуманитарного образования Европы со времен Рененсанса вплоть до 18 столетия. Не
случайно в наши дни сохранившиеся тексты речей античных ораторов имеют не
только исторический интерес, а оказывают мощное влияние на события
современности, сохраняют огромную культурную ценность, являясь образцами
убедительной логики, вдохновенного чувства и истинно творческого стиля.
Список литературы
Энциклопедия
Всемирная литература. Ч. 1. - М.: Аванта+, 2000.
Гаспаров М.
Л. Занимательная Греция. - М.: Художественная литература, 1995
Радциг С.И..
История Древнегреческой литературы. М.: Высшая школа, 1969
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта <http://www.bibliofond.ru>