Право и общественное мнение
Тема: Право и общественное мнение
Общественное
мнение — это состояние массового сознания, связанное с высказыванием суждений по
общественно значимым проблемам. Такая трактовка общественного мнения (с теми или иными вариациями)
в настоящее время является общепризнанной в отечественной социологической литературе.
Она существенно отличается от принятого в советской Социологии понимания общественного
мнения как отношения населения к каким-либо явлениям, в формировании которого ведущую
роль играет классовая позиция носителей общественного мнения . И дело не только
в привычном для историко-материалистическои Доктрины указании на классовую природу
данного феномена. Главные отличия состоят в том, что в рамках современного подхода
общественнное мнение, во-первых, связывается с высказываниями суждений (что предполагает
свободу публичных высказываний) и, во-вторых, речь идет высказываниях по актуальным
проблемам общественной жизни. В прежнем же, советском, варианте общественное мнение
рассматривалось всего лишь как отношение населения к той или иной проблеме. Вопрос
о том, высказывается ли это отношение публично или это некое молчаливое отношение,
которое в лучшем случае может быть зафиксировано социологами в ходе анонимного опроса,
зачастую оставался непроясненным. А в некоторых работах прямо утверждалось, что
общественным мнением считается не только явное, но и скрытое отношение людей к событиям
и фактам социальной действительности . При этом предмет суждений, высказывания по
поводу которого выдавались за общественное мнение, мог быть сколь угодно незначительным.
Дело в том,
что общественное мнение как особое социальное явление и социальный институт существует
не в любом обществе, так как оно не есть просто сумма тех частных мнений, которыми
люди обмениваются в узком, частном кругу семьи или друзей. Общественное мнение —
это такое состояние общественного сознания, которое выражается публично и оказывает
влияние на функционирование общества и его политической системы. Именно возможность
гласного, публичного высказывания населения по острым, злободневным проблемам общественной
жизни и влияние этой высказанной вслух позиции населения на развитие общественно-политических
отношений отражают суть общественного мнения как особого явления и социального института.
Под социальным
институтом в социологии понимается система отношений, имеющих устойчивый, т.е.
гарантированный от случайностей, самовозобновляющийся характер. Применительно к
общественному мнению речь идет о том, что в обществе сложился и функционирует особый
механизм реагирования на социально значимые проблемы путем высказывания по ним суждений
заинтересованными членами общества. И такая реакция населения носит не случайный,
спорадический характер, а является постоянно действующим фактором общественной жизни.
Последний момент здесь требует пояснения. Когда мы говорим об общественном мнении
как о факторе общественной жизни, речь идет о том, что общественное мнение оказывает
влияние на развитие общественной жизни. Функционирование общественного мнения как
социального института означает, что оно действует в качестве своего рода "социальной
власти", т.е. "власти, наделенной волей и способной подчинять себе поведение
субъектов социального взаимодействия". Подобная свобода возникает лишь с утверждением
гражданского общества как отличной от государства, самостоятельной, неполитической
сферы частных (индивидуальных и групповых) интересов.
Общественное
мнение в его современном значении и понимании появилось лишь с развитием буржуазного
строя и формированием гражданского общества как сферы жизни, независимой от политической
власти. В средние века принадлежность человека к тому или иному сословию имела непосредственное
политическое значение и жестко определяла его социальную позицию. С зарождением
буржуазного общества на смену сословиям пришли открытые классы, состоящие из формально
свободных и независимых индивидов. Наличие таких свободных, независимых частных
лиц, индивидов-собственников (пусть даже это собственность только на свою рабочую
силу) — необходимая предпосылка формирования гражданского общества и общественного
мнения как особого института гражданского общества.
Научная традиция,
связывающая существование института общественного мнения с наличием гражданского
общества (т.е. исторически — буржуазного общества) и характерной для такого общества
свободой индивидов (членов гражданского общества), идет еще от Гегеля, который,
в частности, писал в "Философии права": "Формальная субъективная
свобода, состоящая в том, что единичное лица как таковые (т.е. частные лица, члены
гражданского общества. — В. Л.) имеют и выражают свое собственное мнение, суждение
о всеобщих делах и подают совет относительно них, проявляется в той совместности,
которая называется общественным мнением". Подобная свобода возникает лишь с
утверждением гражданского общества как отличной от государства, самостоятельной,
неполитической сферы частных (индивидуальных и групповых) интересов.
Общественное
мнение в его современном значении и понимании появилось лишь с развитием буржуазного
строя и формированием гражданского общества как сферы жизни, независимой от политической
власти. В средние века принадлежность человека к тому или иному сословию имела непосредственное
политическое значение и жестко определяла его социальную позицию. С зарождением
буржуазного общества на смену сословиям пришли открытые классы, состоящие из формально
свободных и независимых индивидов. Наличие таких свободных, независимых частных
лиц, индивидов-собственников (пусть даже это собственность только на свою рабочую
силу) — необходимая предпосылка формирования гражданского общества и общественного
мнения как особого института гражданского общества.
Значение
общественного мнения для законодателя. В любом демократическом обществе законодательная деятельность
осуществляется с учетом общественного мнения. Но какое именно значение должна иметь
для законодателя информация о состоянии общественного мнения, какова ее роль в механизме
принятия законодательных решений? В позиции науки по этому вопросу обозначились
две крайности.
Первая состоит
в представлении о том, что в периоды социальной нестабильности, когда общественное
мнение возбуждено и крайне неустойчиво, изучать его надо "лишь для того, чтобы
учитывать как ограничивающий фактор, который надо знать, чтобы убеждать, воспитывать,
избегать взрывов". В такие моменты гораздо важнее, считают сторонники данной
позиции, "наличие компетентных людей, способных принимать квалифицированные
решения". Подобный взгляд на проблему является в настоящее время довольно распространенным
среди специалистов (экспертов, советников, аналитиков), занятых интеллектуальным
обслуживанием властных структур. Но ведь мы уже имели опыт пребывания у власти "компетентных
людей", занимавшихся "убеждением и воспитанием граждан", вместо того
чтобы считаться с их позициями. Сохраняя сам принцип такого подхода, мы не гарантированы
от возврата прежних методов "убеждения и воспитания". Предлагаемая модель
отношения органов власти к общественному мнению, по сути дела, мало чем отличается
от того, что мы имели все предшествующие годы. Разница лишь в том, что если раньше
общественное мнение вообще не бралось в расчет ввиду его фактического отсутствия,
то сейчас нам предлагают рассматривать его в качестве ограничения, которое непросвещенное
общество накладывает на деятельность властей по облагораживанию этого общества сверху.
Вместо того чтобы познать и адекватно выразить в законе ожидания и интересы общества,
ему вновь хотят навязать "компетентную" позицию сверху.
Опыт свидетельствует,
что активное взаимодействие социологов и представителей властных структур осуществляется
главным образом в рамках такой модели, при которой общественное мнение рассматривается
как фактор корректировки поведения власти в плане улучшения ее имиджа. Причем интерес
к такому взаимодействию проявляется преимущественно со стороны исполнительных органов
власти (поскольку именно они являются основной движущей силой проводимых реформ),
да и то лишь в экстремальных для исполнительной власти ситуациях.
Так, на одном
из "круглых столов" по вопросам социологического обеспечения избирательных
кампаний, организованных Центральной избирательной комиссией (18 декабря 1996 г.),
участники обсуждения в качестве единственного примера заинтересованного и эффективного
сотрудничества социологов с властными структурами федерального уровня называли работу
фонда "Общественное мнение" по социологическому обеспечению президентских
выборов 1996 г. По мнению руководителя фонда А. Ослона, толчком к началу их конструктивной
работы с руководимым А. Чубайсом штабом по организации выборов послужил шок от данных,
полученных по результатам опроса, основанного на технике неоконченных фраз. Респондентам
были заданы вопросы типа: "Президент Ельцин как политик —...", "Президент
Ельцин как человек — ...", "Президент Ельцин должен был бы..." и
т.п., в которых окончание фразы должны были дописать сами респонденты. В итоге число
позитивных ответов составило лишь 15%. А негативные высказывания опрошенных нередко
носили столь резкий характер, что это не могло не произвести впечатления на организаторов
избирательной кампании действовавшего Президента. В результате было налажено весьма
плодотворное сотрудничество, когда рекомендации социологов, отслеживавших влияние
на электорат поездок Ельцина по стране, тех или иных его высказываний, поступков
и т.д., оперативно учитывались в ходе избирательной кампании. Сразу же после выборов
сотрудничество было прекращено, и лишь растущие рейтинги А. Лебедя заставили президентское
окружение на какое-то время вновь обратиться к социологам, но уже без прежней горячей
заинтересованности.
Другая точка
зрения на роль и значение общественного мнения для законотворчества сводится к тому,
что "надо законодательствовать в соответствии с общественным мнением".
Показательно, что даже такой авторитетный специалист в области социологии права,
как Ж. Карбонье, недвусмысленно заявляет: "Опрос общественного мнения, проведенный
в национальном масштабе, равнозначен выявлению той общей воли, которая призвана
создавать закон".
Подобный
подход, основанный на убеждении, что создающая закон общая воля напрямую
выражена в общественном мнении, представляется упрощенным. И дело не только в том,
что для выявления общей воли в разноголосице общественного мнения нужно как минимум
суметь отличить в нем истинное от ложного. В данной связи хотелось бы напомнить
слова такого глубокого социального мыслителя, как Гегель. В общественном мнении,
писал он, "непосредственно соединены истина и бесконечные заблуждения",
в нем "содержится все ложное и истинное, но обнаружить в нем истинное — дело
великого человека". Если снять в этом высказывании присущий ему налет элитарности
и возложить оценку истинности суждений общественного мнения не на гегелевского "великого
человека", а на науку, то мы, по сути дела, получим формулировку одной из актуальных
задач современной социологии. Но и помимо проблемы ложного в общественном мнении
остается вопрос, на чью именно волю должен ориентироваться законодатель. Известно,
что общественное мнение имеет сложную структуру. Именно в этом обыденном смысле
употребляются выражения типа "общественное мнение поддерживает" или "общественное
мнение возражает". На самом же деле в общественном мнении помимо мнения большинства
присутствует целый спектр иных, зачастую весьма значимых позиций. Поэтому вопрос
следует поставить таким образом: выражает ли большинство в общественном мнении всеобщую
волю, которая может стать основой нормы закона?
Анализ этой
проблемы, лишь недавно ставшей для нас актуальной, имеет давнюю традицию в истории
политической и правовой мысли. В переводе на современный язык "воля всех",
т.е. сумма, точнее, набор воль отдельных индивидов, в определенном смысле аналогична
тому, что мы сейчас называем общественным мнением. Всеобщая же воля — это та единственная
точка пересечения различных воль, находящихся в состоянии противоборства, та равнодействующая
векторов направления этих воль, в которой фиксируется момент общественного согласия.
Это не позиция большинства в общественном мнении, а приемлемый для всего общества
баланс соотношения воль, который должен быть основой законодательства. В общественном
же мнении представлена не эта, говоря словами Руссо, общая воля народа, а суммарное
выражение комплекса различных изменчивых суждений определенной совокупности индивидов.
В социологической литературе получила распространение точка зрения, согласно которой
"общественное мнение не является суммой индивидуальных мнений" При таком
подходе предполагается, что из сложения выявляемых в ходе опроса индивидуальных
мнений вырастает (непонятно, почему и как) нечто качественно иное, характеризующееся
большей, чем просто сумма мнений, степенью всеобщности. Именно на этом и основано
представление о том, будто общественное мнение непосредственно выражает ту общую
волю, которая является основой всеобщего законодательства.
Ошибочность
такого подхода особенно очевидна применительно к состоянию массового сознания переходного
общества, когда за противоречивыми, нередко прямо противоположными суждениями общественного
мнения очень трудно, а иногда и невозможно разглядеть тот момент общественного согласия,
в котором может быть выявлена общая воля.
Для понимания
истоков различия между общественным мнением и общей волей важно иметь в виду следующее.
Законодательный орган как государственный институт базируется на воле и мандате
сформировавшего его народа (в лице избирательного корпуса, электората), а не на
изменчивом и текучем общественном мнении. Ведь свои полномочия законодатель получает
не от членов гражданского общества как частных лиц, а от граждан как политических
субъектов (точнее, от избирателей, т.е. граждан, наделенных избирательным правом).
И хотя общественное мнение формируется теми же людьми, они выступают здесь уже в
другом качестве — не как граждане-избиратели, а как частные лица.
Такая же
логика действует и во взаимоотношениях между законодателем и общественным мнением.
На выборах законодательного органа позиция гражданина-избирателя ориентирована на
всеобщие (общегосударственные) интересы и продиктована необходимостью решения общих
задач государства. Институт народного представительства и процедура выборов подразумевают,
что выбрать нужно тех, кто способен лучше других выразить общие интересы. Все это
предопределяет более взвешенную, осторожную и, можно сказать, более скромную позицию
человека как гражданина-избирателя по сравнению с его же позицией как носителя и
выразителя частного мнения.
Эта разница
в позициях человека как избирателя и как носителя частного мнения достаточно наглядно
просматривается из сравнения итогов прошедших в стране общероссийских референдумов
и выборов в федеральные органы власти с результатами предшествовавших им опросов
общественного мнения. Если бы события в стране, развивались в соответствии с прогнозами,
полученными напрямую из опросов общественного мнения, то давно бы наступил крах.
Тем не менее этого не происходит. Напротив, в отличие от резких словесных заявлений,
фиксируемых опросами общественного мнения, в своем реальном поведении население
явно демонстрирует умеренную, взвешенную и компромиссную позицию, в значительной
мере сдерживающую радикализм (левый или правый) политических элит. И хотя, например,
около 40%, по данным ИСПИ, в последнее время устойчиво отвечают, что политическую
систему надо менять радикальным образом, это отнюдь не означает, что поведение избирателей
и участников референдумов столь же радикально. В ситуации. когда они должны принять
решение, исходя не из эгоистичных частных интересов, а из своих представлений о
общем благе, граждане своей позицией достаточно четко демонстрируют разницу между
общей волей и волей. Эта двойственность позиции человека как гражданина государства
и как члена гражданского общества зачастую не учитывается при анализе проблем взаимодействия
законодателя и общественного мнения.
И еще одна
ошибка данного высказывания заслуживает специального внимания. Дело в том, что если
в референдуме действительно именно большинство непосредственно принимает законодательное
решение, то с выборами в представительные органы дело обстоит иначе. Технология
этих выборов строится таким образом, чтобы обеспечить представительство в них интересов
не только большинства, но и других слоев населения. В большей мере это обычно достигается
на основе пропорциональной избирательной системы, но и мажоритарная система, как
правило, не лишает меньшинство возможности иметь своих представителей в законодательном
органе. Именно в силу этого законодатель и может выражать общую волю, а не только
волю какой-то части общества, пусть даже и большинства.
Рассмотренный
выше подход, согласно которому "надо законодательствовать в соответствии с
общественным мнением", по сути дела, обесценивает роль и значение представительных
органов. Ведь если бы общую волю можно было бы определять, опираясь только на знание
общественного мнения, то общество не нуждалось бы в представительных органах власти.
Между тем история становления представительной демократии как раз демонстрирует
жизненную необходимость представительных органов в условиях развитого, эффективно
функционирующего института общественного мнения.
К сожалению,
в настоящее время законодательные органы не уделяют должного внимания анализу и
учету общественного мнения в своей работе. Пик интереса со стороны отечественного
законодателя к опросам общественного мнения пришелся на период первых съездов народных
депутатов СССР. Так, опрос, проведенный социологической службой одного из съездов,
показал, что 74% депутатов считали социологические данные о состоянии общественного
мнения важным аргументом при решении спорных вопросов. И если вспомнить атмосферу
съездов тех лет, то она вся была пронизана ссылками депутатов на мнение своих избирателей,
а то и народа в целом, высказываниями типа "народ нас не поймет", "народ
нам не простит", демонстрациями пачек писем и телеграмм от избирателей и т.п.
За этими преувеличенными апелляциями депутатов к "мнению народному" зачастую
стояло ощущение некоторой самонедостаточности, желание укрепить свои позиции ссылкой
на некий безусловный авторитет. В Верховном Совете РСФСР доминировало уже более
трезвое отношение к общественному мнению. Работа по его изучению была поставлена
на организационную основу: был создан специальный подкомитет по изучению общественного
мнения, по инициативе и с участием которого была проведена серия исследований по
проблемам земельной реформы, приватизации, по поводу проекта новой российской Конституции
и т.д. Однако Государственная Дума не восприняла этот позитивный опыт своего предшественника.
Наблюдение за ходом законопроектной работы в Государственной Думе позволяет сделать
вывод о недооценке депутатами значения социологической информации об общественном
мнении для законотворчества.
При этом,
правда, следует отметить недостатки и самих социологических исследований общественного
мнения. В период перестройки и первые постперестроечные годы отечественная социология
была ориентирована преимущественно на такую модель взаимоотношения органов власти
и общественного мнения, при которой последнее выступает главным образом как ограничивающий
фактор для действия властей. Многочисленные опросы общественного мнения, как правило,
лишь фиксировали социально-психологическую атмосферу общества, социальные настроения,
степень социальной напряженности, рейтинги политических лидеров, партий и т.п.,
и лишь в последнее время акценты исследовательского интереса постепенно стали смещаться
в сторону изучения более глубинных ценностных составляющих общественного сознания.
Но для властных
структур, в том числе и для законодателя, общественное мнение по-прежнему представляет
интерес главным образом лишь как показатель лояльности масс по отношению к деятельности
властей. При таком подходе к общественному мнению властные структуры лишаются надлежащей
опоры на рациональные моменты общественного мнения, на то, что обычно называется
здравым смыслом народа и что резюмирует в себе осознание людьми своих интересов,
корневые для общественного сознания ценности, представления, ориентации и т.п. Однако
трудности с реализацией законов, не учитывающих в должной мере социальные интересы
и ценности массового сознания, рано или поздно заставят законодателя повернуться
лицом к общественному мнению и социологическим данным о его состоянии, его ценностном
содержании и ориентирах, тенденциях их изменения и т.д.
Литература
1.Гавра, Д. П. Общественное мнение как
социологическая категория / Д. П. Гавра.-СПб., 1995.
2.Гегель, Г. Философия права / Г. Гегель. - М., 1990.
3.Гормонов, М. К. Общественное мнение. История и современность
/ М. К. Гормонов. М., 1988.
4.Ефремова, Г. X. Общественное мнение и преступление / Г. X. Ефремова [и др.]. - Тбилиси, 1984.
5.Коробейников, В.
С. Пирамида мнений / В. С.
Коробейников. - М., 1981.
6.Лапаева, В. В. Общественное мнение и законодательство
/ В. В. Лапаева // Социологические исследования. - 1997. - № 9.
7.Лапаева, В. В. Обнародование результатов исследования
общественного мнения как объект правового регулирования / В. В. Лапаева // Социологические
исследования. — 1998. — № 8.
8.Луман, Н. Понятие общества и проблемы теоретической
социологии / Н. Луман. - СПб., 1994.
9.Луман, Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях
современного общества/Н. Луман// Социологос.-М., 1991.
10.Манаев, О. Становление гражданского общества в независимой
Беларуси: социологические опыты : 199Г 2000 / О. Манаев. - Минск, 2000.
11.Массовое сознание
и массовое действие. - М., 1997.
12.Методологические
и организационно-методические проблемы изучения общественного мнения. - Челябинск,
1990.
13.Ноэль-Норман, Э.
Общественное мнение: скрытые
спирали молчания / Э. Ноэль-Норман. - М., 1996.
14.Ошеров, М. С. Общественное мнение и право / М. С. Ошеров,
Л. И. Спиридонов.-Л., 1985.
15.Сафаров, Р. А. Политический статус общественного мнения
/ Р. А. Сафаров // Социологические исследования. - 1979. - № 4.
16.Структура общества
и массовое сознание. - М., 1997.
18.Формирование общественного мнения крупного
города. - СПб., 1997.