Развитие экономического и военно-политического сотрудничества РФ со странами Средней и Центральной Азии
Реферат:
Развитие экономического и военно-политического сотрудничества РФ со странами
Средней и Центральной Азии
Иран в силу своего
геополитического положения, экономического и военного потенциала является
важным внешнеполитическим союзником России на южном направлении. Иран не имеет
сухопутной границы с Россией, но он граничит с Арменией, Азербайджаном,
Туркменией и находится вблизи Северного Кавказа. Тегеран в состоянии оказывать
заметное влияние на события, происходящие в регионе. Политика Ирана в Средней
Азии и на Кавказе определялась прежде всего геополитическими интересами
иранского государства. Идеологические установки, в частности распространение
ислама, имели второстепенное значение. В период существования СССР Иран активно
поддерживал исламские движения и мусульманские народы региона, поскольку
возможные негативные последствия такой политики для ИРИ были в то время не так
очевидны. После распада СССР Иран постепенно осознал опасность распространения
зоны межэтнических и конфессиональных конфликтов на его северные районы и далее
в глубь страны. Поэтому Иран весьма сдержано отнесся к образованию новых
мусульманских государств региона. В развитии этих государств он усматривал
скрытую угрозу для возбуждения этноконфессионального фактора в самой ИРИ и
видел в лице мусульманских стран СНГ возможных будущих соперников за влияние в
регионе. В конце 1991 г. "Техран Таймс" писала, что особую
озабоченность Ирана вызывает отсутствие стабильности в новых независимых
государствах. Это может привести в свою очередь к осложнению обстановки на
границе ИРИ с этими странами (общей протяженностью 2 тыс. км.)1. Иран также опасался возможных
негативных для него последствий иностранного влияния в этих странах, особенно в
Азербайджане и Туркмении, прежде всего с точки зрения возрождения
националистических настроений проживающих в Иране азербайджанцев и туркмен. Когда
геополитические интересы ИРИ приходили в столкновение с вопросами "исламской
солидарности" в Средней Азии, Иран всегда отдавал приоритет
геополитическим целям. Более того, Иран пропагандировал ислам таким образом,
чтобы не испортить отношений с государствами Средней Азии и в тех странах,
которые не имели общей границы с ИРИ, и поэтому риск дестабилизации обстановки
внутри самого Ирана был минимальным (Узбекистан, Таджикистан и др.).
Одно время Тегеран
оказывал помощь исламским структурам в Средней Азии и на Кавказе с целью
повлиять на политику ряда государств региона (имеются в виду Россия, Турция). В
этом случае исламская пропаганда в большей степени служила продвижению
государственных интересов ИРИ на внешней арене, чем на идеологическом фронте.
Показательным в этом отношении являются взаимоотношения ИРИ с Азербайджаном,
где Иран время от времени поддерживал оппозиционные режиму исламистские
группировки, чтобы оказать нужное ему влияние на Баку по различным политическим
вопросам. Косвенным отражением такой позиции ИРИ может служить отношение Ирана
к конфликту в Нагорном Карабахе. Хотя Иран и не хотел эскалации конфликта, но
он был заинтересован в его продолжении в режиме слабой интенсивности. Иран
видел в Азербайджане соперника и опасался, что он сможет реализовать свои планы
в отношении добычи нефти и экономического развития с помощью Запада. В случае
успешного развития Азербайджан мог бы стать моделью для иранских азербайджанцев
и оживить среди них националистические и сепаратистские настроения. Одной из
приоритетных задач политики ИРИ в Средней Азии и на Кавказе было предотвращение
возможных негативных воздействий на собственные этнические меньшинства.
Действительно, 50% населения ИРИ не являются этническими персами. Такая
ситуация нередко приводила к противоречивости внешнеполитических установок
Ирана. Так, оказывая помощь Армении в конфликте НКО, Иран стремился к тому,
чтобы Азербайджан не стал дестабилизирующим фактором для населения иранского
Азербайджана. Вообще развитие тесных связей ИРИ с Арменией еще раз
продемонстрировало деидеологизированность внешней политики ИРИ. Несмотря на
заявления о нейтралитете в конфликте НКО, Иран тесно сотрудничал с Арменией.
Такая политика ИРИ в отношении Армении подвергалась резкой критике в
консервативных клерикальных кругах. Даже внутри МИД ИРИ существовали различные
мнения по этому вопросу.
Важным фактором,
способствующим заинтересованности ИРИ в укреплении отношений с Россией в
течение всех 90-х годов, являлся их общий интерес в предотвращении экспансии
США и Турции и роста влияния этих стран в Центральной Азии. Иран рассматривал
российское присутствие в Средней Азии как своеобразную преграду США в регионе.
Высокопоставленный сотрудник МИД ИРИ Реза Бахтиари, отвечающий за политику в
Центральной Азии и на Кавказе, заявил в 1995 г.: "Мы считаем российское
присутствие в Средней Азии и на Кавказе необходимым"2. В то же
время Иран считал предпочтительным, чтобы на общих со среднеазиатскими
государствами границах стояли не только российские войска, а и подразделения
национальных вооруженных сил этих государств3. Процесс формирования
российско-иранских подходов к проблеме Центральной Азии прошел ряд этапов.
Даже во время острых
разногласий между двумя странами по ряду региональных проблем (Таджикистан,
НКО) Россия и Иран стремились, чтобы эти разногласия не сказались отрицательно
на дружественных отношениях, и признавали приоритетность двустороннего
сотрудничества по вопросам безопасности в регионе. К середине 90-х годов
ситуация в Средней Азии и на Кавказе обострилась, что вынудило Иран и Россию
принимать совместные меры по предотвращению эскалации региональных конфликтов.
Таджикистан является хорошей иллюстрацией взаимоотношений двух стран. В начале
90-х годов ИРИ и Россия поддерживали различные соперничавшие группировки. Тегеран
оказывал поддержку исламским элементам, сражавшимся против российских войск на
границе между Таджикистаном и Афганистаном. Россия придавала большое значение
укреплению своих вооруженных сил на границах бывшего СССР и рассматривала
безопасность таджико-афганской границы как важный элемент собственной
национальной безопасности. Но, несмотря на поддержку соперничавших таджикских
группировок, Иран и Россия признавали важность сотрудничества в деле
прекращения региональных конфликтов в этом районе.
Россия надеялась
использовать влияние Тегерана на оппозицию в Таджикистане с тем, чтобы убедить
ее начать переговоры с таджикским правительством. В конце 1993 г. Иран и Россия
признали более выгодным установить совместный контроль над переговорным
процессом в Таджикистане. Они считали, что необходимо вместе осуществить
мониторинг за процессами в регионе с тем, чтобы уменьшить степень влияния
западных стран, международных организаций и Пакистана. В начале 1994 г. Иран
прекратил оказывать поддержку таджикской оппозиции. Выйдя на уровень
совместного контроля за развитием конфликта в Таджикистане, вместо поддержки
враждующих сторон Иран и Россия еще больше укрепили свои двусторонние
отношения.
Разрешение таджикского
конфликта позволило России и Ирану использовать Таджикистан для своих
совместных военных операций в Афганистане. Иранские самолеты, доставлявшие
помощь антиталибской коалиции, приземлялись на территории Таджикистана, и далее
вертолетами эти грузы доставлялись в Афганистан. В то же время российские ПВО
контролировали и защищали воздушное пространство вокруг Таджикистана и являлись
главной военной силой в этом регионе. В отличие от других районов Центральной
Азии в Афганистане Иран и Россия поддерживали идею участия ООН. Возможно, тот
факт, что США поддерживали те же силы в Афганистане, что Россия и Иран, Москва
и Тегеран не так остро реагировали на "постороннее" вмешательство в
Афганистан, который они считали "зоной совместной ответственности".
Другим примером
российско-иранского партнерства являлась Чечня. Для России было чрезвычайно
важным, чтобы Иран воздержался от кампании критики Москвы за политику в
чеченском вопросе и отказался от поддержки чеченских боевиков. В противном
случае Россия могла бы столкнуться с единой исламской политикой против нее.
Позиция ИРИ в отношении первой и второй чеченской кампаний 90-х годов
продемонстрировала деидеологизированность иранской политики в отношении Кавказа
и значение, которое Иран придавал отношениям с Россией. Тегеран сыграл важную
роль в предотвращении мусульманской критики в отношении России. Официальная
иранская позиция придерживалась принципа того, что чеченский конфликт – это
внутреннее российское дело. По результатам встречи президента В.В.Путина и
министра иностранных дел ИРИ К.Харрази в ноябре 1999 г. по обсуждению
чеченского конфликта иранское радио "Голос ИРИ" заявило, что Тегеран
придает большое значение сохранению стабильности и безопасности, а также
территориальной целостности России. В то же время иранские клерикалы выступили
с рядом статей, где резко критиковали политику России по чеченскому вопросу.
Критика Ирана в отношении России в целом носила формальный характер и не
затрагивала существа двустороннего сотрудничества. Так, в сентябре 1999 г. в
разгар чеченских событий Россия подписала с ИРИ контракт на поставку турбин для
реактора в Бушире стоимостью 38 млн. долл. И это не помешало К.Харрази
охарактеризовать российско-иранские отношения как "стратегические" и
призвать к расширению этих связей. В целом мягкая позиция Ирана по Чечне
объяснялась также еще и тем, что чеченские боевики предпринимали попытку
получить поддержку и признание талибов, движение которых Иран рассматривал как
чрезвычайно опасное для своей безопасности. К тому же Тегеран предполагал, что
чеченские боевики имеют прочные связи с Западом. В ряде иранских газет
чеченский конфликт рассматривался с точки зрения попыток США ослабить Россию.
Когда же в разгар боевых действий в Чечне чеченское "правительство"
обратилось к США и Израилю с просьбой о поддержке, то это стало явным
доказательством наличия связей между политикой США и чеченским конфликтом.
Отсюда понятно появление в иранской газете статьи, в которой подчеркивалось,
что тот, кто призывает Иран поддерживать чеченских сепаратистов, должен
хорошенько подумать о последствиях для ИРИ распада РФ, нестабильности на
Кавказе и американо-израильского проникновения в регион.
Тесные контакты имеет
Иран со странами Каспийского региона. Иран заинтересован в обеспечении
безопасности своих северных границ. Интересы России и Ирана в Каспийском регионе
во многом совпадают. Особое развитие российско-иранские связи по каспийской
проблеме получили в 1994 г., когда США стали проводить более активную политику
на Каспии и все больше вовлекаться в нефтяные дела региона. ИРИ и РФ стремились
предотвратить рост американского и турецкого присутствия и влияния в Каспийском
регионе и воспрепятствовать планам США поставить под контроль эксплуатацию и
добычу энергоресурсов Каспия.
Иран и Россия выступили
против ряда планов транспортировки каспийской нефти по нефтепроводам,
проходившим не по их территории. Такая позиция объяснялась не просто желанием
получить выгоду от прокачки нефти через их территорию, а стремлением установить
контроль за потоками каспийских энергоресурсов. Обе страны – важные экспортеры
энергоресурсов, и развитие их экономики во многом зависит от доходов от нефти.
В Каспийском регионе Россию и Иран объединял ряд общих интересов. Значительная
часть разведанных запасов нефти и газа находилась в секторах Азербайджана,
Казахстана и Туркмении. Поэтому Россия и Иран весьма сдержанно относились к
различным проектам экономического развития каспийских энергоресурсов. Они были
заинтересованы в том, чтобы воспрепятствовать США в осуществлении проектов
нефтепроводов прикаспийских государств, что способствовало их большей
политической и экономической независимости. Несмотря на то, что в отношениях
России и Ирана по вопросу о разделе Каспия нередко возникали разногласия,
вплоть до конца 90-х годов они выступали за общий контроль над Каспием и его
природными ресурсами на основании советско-иранских договоров 1921 и 1940 гг.
Иран продолжал настаивать на позиции совместного контроля над Каспием, выступая
за раздел морского шельфа на равные части между пограничными государствами.
Официальная позиция России по вопросу о Каспии неоднократно менялась после
распада СССР. В свою очередь Иран также проявлял гибкость в отношении проблем
раздела Каспия, когда речь касалась его участия в крупных экономических
проектах. Например, когда в ноябре 1994 г. Азербайджан выразил готовность
допустить участие Ирана (5%) в международном консорциуме по развитию Каспия,
Иран заявил о возможности пересмотра своих позиций по разделу Каспия.
После избрания
президентом РФ В.В.Путина Россия выступила с целым рядом инициатив,
направленных на повышение своего влияния на Каспии. Вновь назначенный
представитель президента по проблемам Каспия В. Калюжный выступил с новыми
предложениями, нацеленными на расширение влияния и участия России в каспийских
экономических проектах. Он выразил готовность обсуждать предложения о
пересмотре Россией своей прежней позиции о совместном с Ираном контроле над
Каспием. Россия заключила ряд двусторонних соглашений с некоторыми
прикаспийскими государствами, против чего выступает ИРИ. Особые разногласия по
каспийской проблеме существуют между Ираном, Азербайджаном и Туркменистаном.
Они в основном касаются вопросов определения национальных секторов и
принадлежности тех или иных месторождений. Неоднократно возникали инциденты на
Каспии между Ираном и Азербайджаном. Разногласия между Баку и Тегераном связаны
с тем, что страны никак не могут договориться, где провести разделительную
линию между их оффшорными секторами. Азербайджан хочет, чтобы линия проходила "посередине"
моря, и тогда Ирану достанется около 14%. Иран же требует, чтобы все пять стран
региона получили по 20%. Хотя Россия и Иран в течение 90-х годов и сотрудничали
по проблеме Каспия, объединенные общей целью – предотвратить расширение влияния
США в регионе, они также являлись потенциальными соперниками в вопросах участия
в крупных нефтяных проектах. Вызвать российско-иранские разногласия мог целый
ряд проблем, например, ценовая политика. В случае взаимопонимания между США и
Ираном последний мог служить транзитным путем для каспийской нефти и газа, что
значительно задевало российские интересы.
Обе стороны активно
соперничали по проблемам поставок газа в Турцию и другим проектам. Иран
чрезвычайно болезненно относится к вопросам, касающимся Каспийского моря. По
заявлению секретаря Высшего национального совета безопасности ИРИ Х.Роухани,
Иран "считает Южный Кавказ зоной своей национальной безопасности и не
может быть безразличным к происходящим в этом важном регионе изменениям".
На Ашхабадской встрече глав пяти прикаспийских государств, состоявшейся в
апреле 2002 г., президент ИРИ М.Хатами призвал закрыть регион для всех других
стран, подчеркнув, что Каспийское море принадлежит пяти прибрежным государствам
и никому не следует вмешиваться в его дела. Министр иностранных дел ИРИ
К.Харрази, выступая в иранском меджлисе в начале января 2003 года, отметил, что
до распада Советского Союза Иран фактически не присутствовал на Каспии, за
исключением ряда небольших проектов, но в настоящее время Иран стремится
активизировать свое присутствие на море. Иранское правительство считает неприемлемыми
односторонние соглашения, связанные с эксплуатацией морских ресурсов до
определения правового статуса Каспия и возражает против раздела моря по так
называемой "серединной линии", поскольку это не будет гарантировать
справедливое для Ирана распределение богатств Каспийского моря. В начале 2003
года в Тегеране состоялась 10-я научно-практическая конференция "Перспективы
и безопасность Центральной Азии и Кавказа". На конференции
спецпредставитель Ирана по Каспию Мехди Сафари напомнил предложение Ирана прикаспийским
государствам, в соответствии с которым 20% территории Каспийского моря должны
принадлежать его стране. Он подтвердил, что правительство Ирана считает
соглашения от 1921 и 1940 гг. с бывшим Советским Союзом основой для любого
урегулирования по правовому статусу Каспия. Такая позиция, занятая Ираном по
Каспийскому морю, задерживает урегулирование каспийской проблемы и служит одной
из причин, почему до сих пор прикаспийские государства не смогли найти общую
основу по этому вопросу.
В последнее время в
отношениях Ирана с Россией и с другими государствами СНГ появились новые
тенденции. После 11 сентября 2001 г. сложилась иная ситуация, особенно в
Центральноазиатском районе, так как основное острие борьбы США с терроризмом
было направлено на этот регион. В настоящее время существенно расширились рамки
конфликтного потенциала региона, который прежде сводился главным образом к
проблеме ближневосточного конфликта. Это заставило многие страны региона
пересмотреть свои внешнеполитические концепции. Угроза международного
терроризма стала реальной для всех государств. Прежние элементы, которые
служили главным фактором взаимоотношений России и Ирана в Средней Азии и
Закавказье, начали меняться. Особенно это стало заметно после появления
американских военных контингентов в ряде стран СНГ и позиции, занятой по этому
вопросу Россией. Насторожило Иран сближение России с США и развитие ее
отношений с НАТО. Одна из главных составляющих российско-иранского альянса –
стремление не допустить США в страны региона – потеряла свою остроту. Политика
России в Центральной Азии претерпела значительную трансформацию.
Российские устремления в
регионе стали менее амбициозными, а политика России приобрела более
централизованный характер. Россия строит свои отношения с государствами СНГ без
оглядки на третьи страны и, в частности, на Иран. Это стало возможным и потому,
что изменилась политика и стран СНГ. На смену националистическому угару пришла
более прагматичная и трезвая политика. За последние 10 лет в республиках
Центральной Азии спала волна национализма и борьбы за суверенитет, что мешало
развитию отношений с Россией. В политике этих государств появилось больше
прагматизма. Об этом свидетельствуют изменения позиции России по Каспийскому
морю, заключение договора о коллективной обороне стран СНГ и другие шаги РФ.
Кроме того, некоторые положительные сдвиги в чеченском вопросе ослабили
заинтересованность России в политической поддержке ИРИ. Иран почувствовал эту
перемену и стал выстраивать свои отношения со странами Средней Азии и Кавказа,
исходя только из своих интересов. Основные цели и направления политики Ирана в
отношении стран СНГ остаются прежними: Иран возражает против иностранного
присутствия в Центральной Азии. Особую обеспокоенность Тегерана вызывают планы
США обеспечить длительное присутствие своих войск в Афганистане и пограничных с
ИРИ районах. В Центральной Азии США действуют по трем основным направлениям:
политическом – антитеррористическая война, экономическом – контроль над
углеводородными ресурсами Каспия, стратегическом – выйти в тыл Китаю. Ситуация
в Центральной Азии, которая долгое время находилась под влиянием России, резко
изменилась в связи с появлением Америки со всеми ее военными и гуманитарными
средствами, военными базами, политическими и финансовыми возможностями.
Заинтересованность американских нефтяных компаний в запасах жидких
углеводородов Каспия свидетельствует, что США пришли в Центральную Азию
надолго. Поддерживая различные проекты сооружения нефтепроводов из Каспийского
региона, США стремятся ослабить свою нефтяную зависимость от Саудовской Аравии
и ОАЭ. Об этом свидетельствует и реконструкция аэродромов в Узбекистане и
Киргизии. На реконструкцию аэровокзала Бишкек – Манас американцы планируют
израсходовать 250 тыс. долл., т.е. сумму, равную 1\5 ВВП Киргизии. Однако
политика США в Центральноазиатском регионе вызывает разнообразное сопротивление
со стороны местной власти, наркоторговцев, исламских традиционалистов и ряда
региональных держав, в частности Ирана.
Значительные трудности
встречают США в Узбекистане, Таджикистане, Туркмении, где на их пути встают
консерватизм администрации, наркомафия, взяточничество, исламские традиции.
Только Казахстан и Киргизия, которые менее привержены исламу, чем другие
среднеазиатские государства, могут послужить базой американского и европейского
влияния. Эффективность будущих американских действий во многом зависит от того,
какую США выделят экономическую помощь этому региону. И это должно быть не
только вооружение, а продукты питания, медикаменты, посевные материалы, строительство
инфраструктуры и обеспечение безопасности, в чем так нуждаются государства
Центральной Азии. Все это заставляет Иран активизировать свою политику в
регионе, складывающуюся в результате политики США, а не сидеть в ожидании
дальнейшего развития событий. Поэтому Иран, исходя из собственных интересов,
предпринял активную внешнеполитическую деятельность.
В течение 2001–2002 гг.
Иран попытался поднять статус своих отношений со странами СНГ. Центральная Азия
превратилась в одно из главных направлений его внешней политики. За короткое
время иранские руководители посетили Азербайджан, Армению, Туркменистан,
Таджикистан, Узбекистан. В пользу развития сотрудничества Ирана и государств
Центральной Азии говорит их культурное и историческое прошлое. Общность культуры,
истории, литературы и религии иранских народов и народов Центральноазиатского
региона является важным фундаментом для развития их взаимоотношений. Особенно
это актуально в настоящее время, когда культурно-политическая доктрина Ирана в
регионе несколько отступает от чисто исламских постулатов и ориентируется на
пропаганду иранского культурного наследия. Политические деятели ИРИ во время
своих многочисленных визитов в страны региона неоднократно подчеркивали их
общекультурные и исторические традиции, что, по их мнению, могло бы стать
важным моментом распространения иранского влияния в этом районе.
Так, К.Харрази во время
визита в Узбекистан в 2000 г. заявил, что ИРИ приветствует возрождение славной
истории и культурных традиций среднеазиатских государств и рассматривает этот
процесс как основу укрепления в них независимости и свободы. Но первостепенное
значение Иран уделяет прежде всего своим экономическим отношениям со странами
региона как более прагматичным и перспективным. В развитии своего экономического
потенциала страны Центральной Азии особенно заинтересованы, и в этом Иран может
оказать им определенную помощь. В последние годы после появления США в
Афганистане и некоторых среднеазиатских странах Иран пытается активизировать и
политические моменты в своих отношениях с государствами региона, которые его
особенно волнуют. Страны Центральной Азии, тесно связанные с Россией, избегали
политического контекста в своих отношениях с Ираном. В настоящее время
положение изменилось. У Ирана и стран Центральной Азии появились общие
политические интересы: Афганистан, каспийская проблема, политика США в регионе,
борьба с наркобизнесом и другие.
Большое внимание уделяет
Иран своим отношениям с Таджикистаном, с которым у него много общих культурных,
исторических, языковых традиций. По оценке ИРИ, Таджикистан играет важную роль
в укреплении стабильности в регионе. Во время своего визита в Таджикистан в
апреле 2002 г. президент ИРИ М.Хатами дал ясно понять, что Иран возражает
против иностранного (американского – Л.К.) присутствия в Центральной Азии. Все
проблемы и конфликты региона должны решать сами государства региона без
вмешательства "третьей" силы. Особую обеспокоенность Тегерана
вызывают планы США обеспечить длительное присутствие своих войск в Афганистане
в пограничных с ИРИ районах.
Значительно
активизируются отношения ИРИ с Туркменистаном. Развивается экономическое
сотрудничество между двумя государствами. Особенно в создании совместных
предприятий по нефтегазодобыче и переработке, в области технического содействия,
транспортировки и поставок нефтепродуктов, а также закупок и реэкспорта
туркменского газа через южные иранские порты. По заявлению заместителя министра
иностранных дел ИРИ М.Сармади, между ИРИ и Туркменистаном заключены соглашения
о торговле нефтепродуктами, достигнут прогресс в деле развития транспортных
услуг между двумя странами.
В ирано-узбекских
отношениях наряду с экономическими вопросами общей проблемой является
обеспечение безопасности на афганской границе. До американского вторжения в
Афганистан Иран и Узбекистан выступали за мирное разрешение афганского кризиса
путем переговоров конфликтующих групп. В настоящее время они выступают за
организацию международного контроля за положением в Афганистане.
Иран развивает свои
отношения и со странами Закавказья. Заинтересованность Ирана в развитии отношений
с Арменией была подтверждена меморандумом, подписанным в декабре 2002 г. в
Тегеране по окончании работы четвертой межправительственной ирано-армянской
комиссии по экономическому сотрудничеству. На основании меморандума был
подписан ряд документов: о развитии товарооборота между двумя странами, о
строительстве газопровода между Ираном и Арменией, об импорте иранского газа в
обмен на поставку электроэнергии из Армении, о строительстве
гидроэнергетического комплекса на реке Аракс, о сотрудничестве в области
сельского хозяйства. Иран выразил готовность способствовать продвижению мирного
процесса в Карабахе.
Развиваются отношения ИРИ
с Азербайджаном. Во время пребывания в Тегеране министра экономики Азербайджана
Ф.Алиева в 2001 г. К.Харрази выступил за ускорение развития двусторонних
экономических связей и выразил желание Ирана принять участие в азербайджанских
экономических проектах.
Иран не ограничивается
развитием отношений со странами Закавказья и Средней Азии, он пытается
активизировать свои связи и с другими республиками бывшего Советского Союза –
Украиной и Белоруссией. При этом обращает на себя внимание широта и
масштабность планов, заявленных в ходе взаимных визитов в 2001–2002 гг. Это и
предоставление таможенных льгот и преимуществ иранским товарам в этих
государствах, заключение соглашений об отмене режима двойного налогообложения,
поощрение создания совместных предприятий в сфере промышленного производства,
горнодобыче, нефтехимии, развитие сотрудничества в наземном транспорте,
организация торговых палат и т.п. Все это свидетельствует о том, что Иран на
фоне некоторого ослабления российского влияния на развитие обстановки в
Центральноазиатском регионе и в странах СНГ пытается усилить свои позиции в
этом районе. Заключая экономические и политические соглашения со странами
Центральной Азии, Иран стремится объединить эти государства региона, оставив за
собой главенствующую роль. Это поможет занять Ирану более устойчивые позиции в
противостоянии политике США в Центральной Азии и в то же время в случае ирано-американского
сближения заставит США считаться с интересами Ирана в регионе.
Таким образом, если в
90-е годы Иран строил свои отношения со странами СНГ, учитывая в какой-то мере
интересы и позиции в них России, то в настоящее время он проводит политику,
исходя только из собственных интересов. Указанные тенденции могут послужить
изменению уровня российско-иранских отношений и в перспективе сказаться на
экономическом и политическом положении региона, значительно усилив позиции
третьих сторон. Это не в интересах ни России, ни Ирана. В последние годы
(2000–2003) Россия также активизировала свою внешнюю политику в
Центральноазиатском регионе, что отвечает ее интересам и способствует
углублению российско-иранских отношений. Как мы видели выше, политические и экономические
интересы России и Ирана в регионе во многом совпадают. Поэтому России и Ирану
необходимо проводить более целенаправленную внешнюю политику в Центральной
Азии, чтобы сохранить свои позиции, а в перспективе углубить и расширить свои
отношения со странами СНГ, что в экономических и политических интересах всего
Ближнего и Среднего Востока.
геополитический
экономический военный оппозиция
Список литературы
1.
Джомхурие Ислами,
14.10.1999; 25.10.1999; Кейхан Интернэшнл, 21.12.1999.
2.
Хуторская В.В. Взаимоотношения
Исламской Республики Иран и стран Центральной Азии // Ислам и власть. – М.,
2001.
Размещено на