1939 г. — 80,5 % секретарей обкомов, крайкомов, ЦК
республиканских компартий вступили в партию после 1924 года; 91 % моложе 40
лет, то есть в 1917 году были ещё несовершеннолетними;
1939 год — 93,5 % секретарей райкомов и горкомов с партстажем после 1924
года, 92 % моложе 40 лет;
XVIII съезд ВКП (б) (1939) — 50 % делегатов съезда моложе 55 лет;
46 из 71 членов ЦК впервые избраны в этот орган, среди членов ЦК всего
четыре человека с дореволюционным партстажем;
64 из 67 кандидатов в члены ЦК впервые избраны, причём лишь два человека
с дореволюционным партстажем.
Некоторые последователи Л.Н. Гумилёва полагают, что суть сталинских
репрессий состояла в физическом уничтожении большинства активных членов
общности людей, которую они называют «антисистемой
большевиков».
По их мнению, именно репрессии позволили стать реальностью «лучшим свершениям
сталинской эпохи», особенно победе в Великой Отечественной войне.
2. Идеологическая основа репрессий
Идеологическая база сталинских репрессий сформировалась ещё в годы
гражданской войны. Самим Сталиным новый подход был сформулирован на пленуме ЦК
ВКП (б) в июле 1928 года.
Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут
развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча,
уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться
вперед, а они - вновь отступать назад, а потом "неожиданно" все без
исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и
капиталисты, окажутся "вдруг", "незаметно", без борьбы и
треволнений, в лоно социалистического общества. Таких сказок не бывает и не
может быть вообще, в обстановке диктатуры - пролетариата - в особенности.
Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно
свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет
того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе
могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не
может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а
сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению
классовой борьбы.
3. Раскулачивание
В ходе насильственной коллективизации
сельского хозяйства, проведённой в СССР в 1928—1932 гг., одним из направлений
государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и
связанная с этим «ликвидация кулачества
как класса» — «раскулачивание», предполагавшее насильственное и бессудное
лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств
производства, земли и гражданских прав, и выселение в отдалённые районы страны.
Таким образом, государство уничтожало основную социальную группу сельского
населения, способную организовать и материально поддержать сопротивление
проводившимся мероприятиям.
Попасть в списки кулаков, составлявшиеся на местах, мог практически любой
крестьянин. Масштабы сопротивления коллективизации были такими, что захватили
далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся
коллективизации. Идеологической особенностью этого периода стало широкое
применение термина «подкулачник», что позволяло репрессировать вообще любое
крестьянское население, вплоть до батраков.
Протесты крестьян против коллективизации, против высоких налогов и
принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве,
поджогах и даже убийствах сельских партийных и советских активистов, что
расценивалось государством как проявление «кулацкой контрреволюции».
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О
мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной
коллективизации». Согласно этому постановлению, кулаки были разделены на три
категории:
первая категория — контрреволюционный актив, организаторы
террористических актов и восстаний,
вторая категория — остальная часть контрреволюционного актива из наиболее
богатых кулаков и полупомещиков,
третья категория — остальные кулаки.
Главы кулацких семей 1 - й категории арестовывались, и дела об их
действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ,
обкомов (крайкомов) ВКП (б) и прокуратуры. Члены семей кулаков 1-й категории и
кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или
отдалённые районы данной области (края, республики) на спецпоселение. Кулаки,
отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на новых, специально
отводимых для них за пределами колхозных массивов землях.
2 февраля 1930 г. был издан приказ ОГПУ СССР № 44/21.
Приказ предусматривал:
1) Немедленную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива»,
особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и
группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» — то есть первая
категория, к которой были отнесены:
Кулаки — наиболее «махровые» и активные, противодействующие и срывающие
мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства;
кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье,
особенно блокирующиеся с активными белогвардейцами и бандитами;
Кулаки — активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты; бывшие белые
офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие
контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;
Кулаки — активные члены церковных советов, всякого рода религиозных,
сектантских общин и групп, «активно проявляющие себя».
Кулаки — наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои
хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.
Семьи арестованных, заключённых в концлагеря или приговорённых к
расстрелу, подлежали высылке в отдалённые северные районы СССР (Сибирь, Урал,
Северный край, Казахстан), наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками
и их семьями, «с учётом наличия в семье трудоспособных и степени социальной
опасности этих семейств».
2) Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации
и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков,
полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из
которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского
актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдалённые северные районы
СССР и конфискация их имущества — вторая категория.
3) Первоочередное проведение кампаний по выселению кулаков и их семейств
в следующих районах СССР (с установлением количества семей, подлежащих депортации):
На органы ОГПУ в связи с этим была возложена задача по организации
переселения раскулаченных и их трудового использования по месту нового
жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших
из мест высылки.
Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная
оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления
Е.Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись быстро, и
лишь летом 1931 г. потребовалось привлечение армейских частей для усиления
войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в
Западной Сибири.
Всего за 1930—1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам
ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью
1 803 392 человека. За 1932—1940 гг. в спецпоселения прибыло еще 489 822
раскулаченных.
4. Борьба с «вредительством»
Решение задачи форсированной индустриализации требовало не только
вложения огромных средств, но и создания многочисленных технических кадров.
Основную массу рабочих, однако, составляли вчерашние неграмотные крестьяне, не
обладавшие достаточной квалификацией для работы со сложной техникой. Советское
государство также сильно зависело от технической интеллигенции, доставшейся в
наследство от царских времён. Эти специалисты зачастую были довольно
скептически настроены к коммунистическим лозунгам.
Партия коммунистов, выросшая в условиях гражданской войны, воспринимала
все сбои, возникавшие в ходе индустриализации, как сознательный саботаж,
результатом чего стала кампания против так называемого вредительства.
В ряде процессов по делам о вредительстве и саботаже выдвигались, например,
такие обвинения:
Саботаж наблюдения солнечных затмений (Пулковское
дело);
Подготовка неверных отчётов о финансовом положении СССР, приводившая к
подрыву его международного авторитета (дело Трудовой крестьянской партии);
Саботаж по заданию иностранных разведок путём недостаточного развития
текстильных фабрик, создания диспропорций в полуфабрикатах, что должно было
повлечь за собой подрыв экономики СССР и всеобщее недовольство (дело
Промпартии);
Порча семенного материала путём его заражения, сознательное вредительство
в области механизации сельского хозяйства путём недостаточной поставки
запчастей (дело Трудовой крестьянской партии);
Неравномерное распределение по заданию иностранных разведок товаров по
районам, что приводило к образованию излишков в одних местах и дефициту в
других (дело меньшевистского «Союзного бюро»).
Ниже приводятся основные из процессов о вредительстве; перечислить же все
подобные процессы не представляется возможным. Особенностью дел Промпартии,
Трудовой крестьянской партии и «Союзного бюро» является и то, что, по версии
следствия, все осуждённые по этим трём процессам были связаны друг с другом в
единую сеть заговорщиков, а между тремя указанными организациями существовало «разделение
труда» по саботажу в различных областях экономики.
5. Репрессии в органах государственной безопасности
Чистки в органах ВЧК—ОГПУ—НКВД проводились
задолго до 1937 года. Ещё в начале 1920-х годов из «органов» был убран ряд
«излишне активных» деятелей красного
террора. В ходе борьбы с левой оппозицией были репрессированы некоторые
чекисты, сочувствовавшие ей. Крупная чистка была проведена, когда ведомство
возглавил Ягода.
В сентябре 1936 Ягода был перемещён на пост наркома связи, а в 1937 —
арестован. В феврале 1938 он предстал на Третьем московском процессе, где был
обвинён в сотрудничестве с иностранными разведками и убийстве Максима Горького.
6 сентября 1936 наркомом внутренних дел вместо Ягоды был назначен Ежов,
под руководством которого были проведены Второй и Третий Московские процессы и
расследовано «Дело военных». Сама чистка 1937—1938 годов ассоциируется, в
первую очередь, с именем Ежова («ежовщина»).
Из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 г. по 15 августа 1938 г. было арестовано 2273 человека, из них
за «контрреволюционные преступления» — 1862. После прихода Берии за 1939 год к
ним прибавилось еще 937 человек. Часть из них была потом освобождена и
восстановлена в органах.
6. Массовый террор
30 июля 1937 был принят приказ НКВД № 00447 «Об операции по
репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
Согласно этому приказу, определялись категории лиц, подлежащих
репрессиям:
Бывшие кулаки (ранее репрессированные, скрывшиеся от репрессий, бежавшие
из лагерей, ссылки и трудпосёлков, а также бежавшие от раскулачивания в
города);
Бывшие репрессированные «церковники и сектанты»;
Бывшие активные участники антисоветских вооружённых выступлений;
Бывшие члены антисоветских политических партий (эсеры, грузинские
меньшевики, армянские дашнаки, азербайджанские мусаватисты, иттихадисты и др.);
Бывшие активные «участники бандитских восстаний»;
Бывшие белогвардейцы, «каратели», «репатрианты» («реэмигранты») и пр.;
Уголовники.
Все репрессируемые разбивались на две категории:
- «наиболее враждебные элементы» подлежали немедленному аресту и, по
рассмотрении их дел на тройках — расстрелу.
- «менее активные, но всё же враждебные элементы» подлежали аресту и
заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет.
Приказом НКВД для ускоренного рассмотрения тысяч дел были образованы
«оперативные тройки» на уровне республик и областей. В состав тройки обычно
входили: председатель — местный начальник НКВД, члены — местные прокурор и
первый секретарь областного, краевого или республиканского комитета ВКП (б).
Для каждого региона Советского Союза устанавливались лимиты по обеим
категориям.
Часть репрессий проводилась в отношении лиц, уже осуждённых и
находившихся в лагерях. Для них выделялись лимиты «первой категории» (10 тыс.
чел.) и также образовывались тройки.
Приказом устанавливались репрессии по отношению к членам семей
приговорённых:
Семьи, «члены которых способны к активным антисоветским действиям»,
подлежали выдворению в лагеря или трудпосёлки.
Семьи расстрелянных, проживающие в пограничной полосе, подлежали
переселению за пределы пограничной полосы внутри республик, краёв и областей.
Семьи расстрелянных, проживающие в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси,
Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районах Сочи, Гагры и Сухуми, подлежали
выселению в другие области по их выбору, за исключением пограничных районов.
Все семьи репрессированных подлежали постановке на учёт и систематическое
наблюдение.
Сроки действия «кулацкой операции» (как она иногда называлась в
документах НКВД, поскольку бывшие кулаки составляли большинство
репрессированных) несколько раз продлевались, а лимиты пересматривались. Так,
31 января 1938 постановлением Политбюро для 22 регионов были выделены
дополнительные лимиты в 57 200 чел., в том числе по «первой категории» — 48
тыс., 1 февраля Политбюро утверждает дополнительный лимит для лагерей Дальнего
Востока в 12 тыс. чел. «первой категории», 17 февраля — дополнительный лимит
для Украины в 30 тыс. по обеим категориям, 31 июля — для Дальнего Востока (15
тыс. по «первой категории», 5 тыс. по второй), 29 августа — 3 тыс. для
Читинской области.
Всего в ходе операции было осуждено тройками 818 тыс. чел., из них
приговорено к расстрелу 436 тыс.
Были репрессированы также бывшие сотрудники КВЖД, обвинённые в шпионаже в
пользу Японии.
21 мая 1938 приказом НКВД были образованы «милицейские тройки», которые
имели право без суда приговаривать «социально-опасные элементы» к ссылке или
срокам заключения на 3-5 лет. Эти тройки вынесли различные приговоры 400 тыс.
чел. В категорию рассматриваемых лиц попадали в том числе уголовники - рецидивисты
и скупщики краденого.
7. Репрессии в отношении иностранцев и этнических меньшинств
9 марта 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) издало постановление «О мерах,
ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных
элементов». В соответствии с ним был усложнён въезд в страну политэмигрантов и
была создана комиссия для «чистки» международных организаций на территории
СССР.
25 июля 1937 года Ежов подписал и ввёл в действие приказ № 00439, которым
обязал местные органы НКВД в 5-дневный срок арестовать всех германских
подданных, в том числе и политических эмигрантов, работающих или ранее
работавших на военных заводах и заводах, имеющих оборонные цеха, а также на
железнодорожном транспорте, и в процессе следствия по их делам «добиваться
исчерпывающего вскрытия не разоблачённой до сих пор агентуры германской
разведки». 11 августа 1937 года Ежов подписал приказ № 00485, которым приказал
начать с 20 августа широкую операцию, направленную на полную ликвидацию местных
организаций «Польской организации войсковой» и закончить её в 3-месячный срок.
По этим делам было осуждено 103 489 чел., в том числе приговорено к расстрелу
84 471 чел.
17 августа 1937 — приказ о проведении «румынской операции» в отношении
эмигрантов и перебежчиков из Румынии в Молдавию и на Украину. Осуждено 8292
чел., в том числе приговорено к расстрелу 5439 чел.
30 ноября 1937 — директива НКВД о проведении операции в отношении
перебежчиков из Латвии, активистов латышских клубов и обществ. Осуждено 21 300
чел., из которых 16 575 чел. расстреляны.
11 декабря 1937 — директива НКВД об операции в отношении греков. Осуждено
12 557 чел., из которых 10 545 чел. приговорены к расстрелу.
14 декабря 1937 — директива НКВД о распространении репрессий по
«латышской линии» на эстонцев, литовцев, финнов, а также болгар. По «эстонской
линии» осуждено 9 735 чел., в том числе к расстрелу приговорено 7998 чел., по
«финской линии» осуждено 11 066 чел., из них к расстрелу приговорено 9078 чел.;
29 января 1938 — директива НКВД об «иранской операции». Осуждено 13 297
чел., из которых 2 046 приговорены к расстрелу. 1 февраля 1938 — директива НКВД
о «национальной операции» в отношении болгар и македонцев. 16 февраля 1938 —
директива НКВД об арестах по «афганской линии». Осуждено 1 557 чел., из них 366
приговорено к расстрелу. 23 марта 1938 — постановление Политбюро об очищении
оборонной промышленности от лиц, принадлежащих к национальностям, в отношении
которых проводятся репрессии. 24 июня 1938 — директива Наркомата Обороны об
увольнении из РККА военнослужащих национальностей, не представленных на
территории СССР.
Окончание массовых репрессий
17 ноября 1938 постановлением Совнаркома и ЦК ВКП(б) деятельность всех
чрезвычайных органов была прекращена, аресты разрешались только с санкции суда
или прокурора. Директивой Наркома внутренних дел Берии от 22 декабря 1938 все
приговоры чрезвычайных органов были объявлены утратившими силу, если они не
были приведены в исполнение или объявлены осуждённым до 17 ноября.
В декабре 1938, Ежов, как ранее его предшественник Ягода, был также
назначен на второстепенный пост, в данном случае — наркома водного транспорта.
На его место был назначен Берия, при котором масштабы репрессий сократились. В
рамках «борьбы за восстановление социалистической законности» из НКВД было
уволено 7372 человека, из них 937 осуждены.
10 апреля 1939 Ежов был арестован по обвинению в сотрудничестве с
иностранными разведками и террористической деятельности, а 4 февраля 1940 года
расстрелян.
8. Количество осуждённых за «контрреволюционные
преступления»
В феврале 1954 г. на имя Н.С. Хрущёва
была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р.Руденко,
министром внутренних дел СССР С.Кругловым и министром юстиции СССР К. Горшениным,
в которой называлось число осуждённых за контрреволюционные преступления за
период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Согласно справке, всего за этот период
было осуждено Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной
Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе
приговорено к смертной казни 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах
на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, к ссылке и высылке — 765 180
человек.
Согласно справке, подписанной начальником архивного отдела МВД Павловым,
на основании данных которой, видимо, была составлена справка, направленная
Хрущёву, за период с 1921 г. по 1938 г. по делам ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД и с 1939 г. по середину 1953 г. за контрреволюционные преступления было всего осуждено судебными и
внесудебными органами 4 060 306 человек, из них приговорено к смертной казни
799 455 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах — 2 631 397 человек, к ссылке
и высылке — 413 512 человек, к «прочим мерам» — 215 942 человек. Согласно
сообщению КГБ СССР от 16 июня 1988 г.,
с 1930 по 1953 г. были арестованы по политическим обвинениям 3 778 234 человек,
из них расстреляны 786 098 человек. Bсего в 1918—1953 гг., по данным анализа
статистики областных управлений КГБ СССР, проведённого в 1988 г., органами ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД – НКГБ - МГБ
были арестованы 4 308 487 человек, из них 835 194 расстреляны. Российский
исследователь В.В. Лунеев, ссылаясь на обобщённые отчёты ВЧК – ОГПУ – НКВД – МГБ
- КГБ СССР по контрреволюционной (государственной) преступности, приводит
следующие цифры за 1930—1953: по политическим обвинениям осуждено 3.613.654
чел., из них приговорено к высшей мере наказания 755.528 чел. По данным С.А. Воронцова,
по ст. 58 УК РСФСР 1926 года за период с 1930 по 1939 гг. было осуждено 2,8 млн.
человек, из них 1,35 млн. — в 1937—1938. За эти десять лет 724,4 тыс.
осуждённых были приговорены к расстрелу, из них 684,2 тыс. — в 1937—1938.
9. Количество депортированных
По оценкам демографа Анатолия Вишневского, основанным на имеющихся
архивных данных, в 1930—1953 гг. было депортировано не менее 6,4 млн. человек
(включая раскулачивание, депортации по национальному признаку и др.).
10. Судьба организаторов репрессий
Некоторые активные организаторы репрессий (Г.Г. Ягода, Н.И. Ежов, Н.В. Крыленко, П. П. Постышев, Я.С. Агранов В.С. Абакумов — последний арестован при Сталине, но расстрелян
уже после его смерти) сами стали их жертвами, другие (Л.П. Берия, В.Г. Деканозов и группа других сотрудников МВД
и МГБ СССР) были арестованы и осуждены уже после смерти Сталина.
Руководство СССР не было заинтересовано в широком преследовании
организаторов репрессий, поскольку и само было к ним причастно. После 1956 г. обвинение в соучастии в репрессиях могло быть использовано в политической борьбе для
отстранения крупного партийца от должности, но такие случаи были единичны и не
приводили к уголовному преследованию виновных, а после 1964 г. таких прецедентов не было.
Список использованной литературы
1. Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документации НКВД-МВД СССР)
// Социологические исследования. 1990. № 11
2. Земсков В.Н.
К вопросу о репатриации советских граждан. 1944—1951 годы // История СССР.
1990. № 4
3. Земсков
В.Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954—1960 гг.) //
Социологические исследования. 1991. № 1
4. Земсков
В.Н. Судьба «кулацкой ссылки» (1930—1954) // Отечественная история. 1994. № 1.
5. Араловец
Н.А. Потери населения советского общества в 1930-е годы: проблемы, источники,
методы изучения в отечественной историографии // Отечественная история. 1995. №
1. С. 135—146
6. Попов В.П.
Государственный террор в советской России. 1923—1953 гг.: Источники и их
интерпретации // Отечественные архивы. 1992. № 2
7. Черушев Н.С. 1937 год: элита
Красной Армии на Голгофе. М., «Вече», 2003.
8. Мельтюхов
М.И.. Упущенный шанс Сталина. Глава 9. «Красная Армия перед войной: организация
и кадры»
9. Герасимов
Г.И. Действительное влияние репрессий 1937 — 1938 гг. на офицерский корпус РККА
10. Веремеев
Ю.Г. Чечня 1920 - 41, Чечня 1941 - 44.
11. Бугай
Н.Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов // Вопросы истории.
1990. № 7
12. Бугай Н.Ф.
20 - 40-e годы: депортация населения с территории Европейской России //
Отечественная история. 1992. № 4
13. Бугай Н.Ф.
20 - 50-е годы: Переселения и депортация еврейского населения СССР //
Отечественная история. 1993. № 4
14. Земсков
В.Н. Принудительные миграции из Прибалтики в 1940 — 1950 - х годах //
Отечественные архивы. 1993. № 1
15. Медведев Ж.А. Сталин и еврейская проблема: Новый анализ. —
М.: // «Права человека», 2003. — С. 288. — ISBN 5 – 7712 – 0251 - 7
(монография) — подробное исследование о деле врачей и репрессиях против евреев
16. Д.Д. Гойченко. Сквозь раскулачивание и Голодомор.
Свидетельства очевидца. М.: Русский путь, 2006.