Налогообложение коренных народов Сибири в XVIIв.
Автор:
Астротенко Роман
Владимирович,
гр. И-12, КГУ,
историко-философский
факультет;
Научный
руководитель:
Гергилёв
Денис Николаевич
Налогообложение
коренных народов Сибири в XVII в.
К началу освоения Сибири у государства уже имелся богатый
опыт управления «иноземцами» — народами Поволжья и Приуралья.
Практика управления подвластными народами заключалась в следующем: минимальное
вмешательство во внутренние дела, защита от внешних врагов, невмешательство
в дела религии и взимание достаточно небольшой по размерам дани.
Освоение Сибири сопрягалось с фундаментальными переменами в
социальных отношениях с коренным населением этого региона. Но ломки устоявшихся
традиций не происходило.
В целом, коренные жители Сибири спокойно восприняли факт своего
вхождения в новое подданство, ведь, по сути, способ управления оставался тот же,
а размеры ясака – дани в пользу царя, определялись в меньшем размере, чем они
были, например, при Кучуме [4].
Правительство, заинтересованное в поступлении в казну
доходов от ясака, стремилось расширять подвластную территорию Сибири, сохранять
и увеличивать численность коренного населения.
По своей сути, ясак являлся формой эксплуатации со стороны
победителей, юридическим признанием подданства. Как уже было сказано, ясак не
являлся чем-то новым для коренного населения. Так, до прихода русских,
население бассейнов Качи и Кана платило ясак монгольским и тюркским
завоевателям, вторгавшихся в его пределы у степей – монголам, джунгарам,
киргизам, тувинцам, бурятам [1, С.45].
Как
общее правило, подчинению туземцев ясаку предшествовала военная экспедиция,
которая должна была показать им реальную мощь новых претендентов на их пушнину.
Иногда дело ограничивалось простой военной демонстрацией; но в случае упорства
в ход пускалось оружие, а «погром» принуждал к покорности. Произведенное раз
впечатление затем использовалось в дальнейших сношениях с окрестным населением.
Условия подчинения устанавливались особым договором и скреплялись «шертью»,
т.е. присягой, сопровождаемой символическими обрядами вроде питья собачьей
крови у киргизов [1, С.45].
Русская
практика взимания ясака в Сибири знала две формы – окладной и неокладной ясак.
Окладной ясак – это постоянный, зафиксированный размер сбора с той или иной волости;
неокладной ясак – неопределённый – сколько возьмётся. Окладным ясаком облагались
те группы ясачного населения, которые уже упрочились в русском подданстве и
были учтены переписными ясачными книгами. <…> Ясачный взнос состоял из
собственно ясака – обязательного платежа, и добровольных приношений, так
называемых «поминков». Со временем «поминки» стали так же обязательны, как и
ясак, и полностью с ним слились [2, С.129].
Ясаком
облагались налогоспособные инородцы каждой волости или зимовья на основании
переписи по правительственному окладу. Инородцы платили ясак с 18-летнего
возраста, то есть с того времени, когда «летнимъ промысломъ промышлять и
великаго государя ясакъ платить поспевали» и до 50 лет» [3, С.418-419]. Около 1626 г. каждый ясачник стал облагаться равномерной денежной суммой, например, в 1 рубль или 2-3
рубля. <…> Эта сумма переводилась на «мягкую рухлядь». Разнообразные виды
последней могли сочетаться различно под влиянием местных условий, но в пределах
этой суммы, причем общим их знаменателем считался соболь. Замена соболя другими
мехами, однако, не всегда охотно допускалась правительством, по крайней мере, в
позднейшее время. С ясачных Якутова в 1682 и 1685 гг. взамен соболей дозволено
было взимать другие меха лишь в случае крайней бедности ясачников, «у которых
скота нет» [3, С.420].
Так
как колебания в численности населения постоянно меняли уровень платежных сил
данной местности, а переписи производились через довольно значительные
промежутки времени, то ясачникам приходилось платить ясак не только за себя, но
и за умерших или выбывших из числа плательщиков товарищей. В Тарском уезде,
например, ясачные люди в 1630 г. платили ясак «за себя и за старых и за малых и
за мёртвых… против ясачных книг сполна». В Якутском уезде в 1676 г. около 12,6 % ясачного населения вымерло, хотя за него всё ещё продолжали платить остальные
ясачники. Ясачники поэтому неохотно подчинялись равномерному окладу и
жаловались на то, что ясак на них клали тяжело, «со всех равно, а не по
вотчинам и не по промыслам» [3, С.420-421].
Ясак
принимали преимущественно пушниной (соболиный оклад). За невозможностью достать
соболей, с ясачных людей брали другие меха. Иногда разрешалась уплата ясака
деньгами, что свидетельствовало о втягивании коренного населения в
товарно-денежные отношения. Однако правительство было заинтересовано в
поступлении в казну сибирской пушнины, а потому с большим нежеланием относилось
к переводу ясачных плательщиков на денежный оброк.
Ясак,
как правило, собирался при посредстве местной знати. Его либо доставляли
«лучшие люди» непосредственно в уездный центр воеводе, либо за ясаком
отправлялись в ясачные волости специальные сборщики. В том и другом случае
ясачным людям «для спору» выдавали отписи (расписки) в получении с них ясака [2,
С.130].
Вместе
с приёмом и проверкой ясака производилась и его оценка. <…> После разбора
и оценки воевода посылал отписку Государю о сборе ясачной и мягкой рухляди. Эта
рухлядь, ясачные книги и воеводские книги привозились в Москву служивыми или
торговыми людьми, которые полученные ими платежные отписи должны были
возвратить воеводе. К «посылальщикам» присоединялось обыкновенно несколько
провожатых для оберегания ясачного сбора [3, С.434].
Особенности
тех способов, какими взимался ясак в Сибири, вызваны были с одной стороны
местными условиями: полудикое состояние ясачных племён и естественное
отсутствие у них сознания в необходимости каких-либо обязанностей по отношению
к государству требовали со стороны правительства большой мягкости и
осторожности; с другой стороны, здесь, в стране новой, где не существовало
исторически сложившихся преград к их обнаружению, ярче выступали характерные
черты московского управления вообще и устройства прямого обложения в частности [3,
С.421].
Значение
пушнины в хозяйстве русского государства заставляло правительство очень дорожить
плательщиками ясака и заботиться не только о приобретении новых, но и о сохранении
наличных ясачных людей. Отсюда своеобразная политика охраны туземцев от слишком
беззастенчивых посягательств русской администрации в Сибири [1, С.57].
Так,
местные власти не имели права самостоятельного вынесения смертного приговора
«ясачному» человеку. Убийство ясачного или причинение ему тяжёлых увечий было
равноценно прямому изъятию денег из государственной казны. Поэтому
правительство и принимало эти и подобные меры,
на практике приводившие к положительным для местных жителей последствиям.
Страх потерпеть ущерб от ясачных недоборов побуждал власть относиться
внимательно к жалобам коренных жителей, препятствовать их закабалению,
наказывать людей, уличенных в жестоком обращении с ясачными, снабжать
голодающих продовольствием, защищать их от набегов и т.д. [4].
Подводя итоги, мы пришли к выводу, что налогообложение коренных
народов Сибири являлось важной составляющей социально-экономической политики
государства.
Своеобразие политики государства заключалось в том, что
правительство очень дорожило плательщиками ясака, а потому принимало различные
меры по сохранению коренного населения и его защите. Такая политика была в
основе чисто эгоистическая и была вызвана практическим интересом, связанным с
пополнением казны.
Литература:
1. Бахрушин, С.В. Научные труды. Т.4. /
С.В. Бахрушин.—М.: Наука, 1959.
2. История Сибири. / под ред. А.П.
Окладникова, В.И. Шункова и др.—Л.: Наука, 1968.—Т.2.
3. Лаппо-Данилевский, А. Организация
прямого обложения в Московском государстве со времён Смуты до эпохи
преобразований. / А. Лаппо-Данилевский.—Спб. 1890.
4. Скобелев С. Г. Коренные народы
Сибири: опыт управления в Российской империи и СССР / С.Г. Скобелев //
«Сибирская заимка» [Электронный ресурс]. Режим доступа к статье:
http://www.zaimka.ru/power/skobelev5.shtml